— Да я понимаю! Так что будем надеяться, что Ханна пошутила, — кисло улыбнулся Купер. — Значит, завтра в шесть утра ждать вас у отеля?
— Да, договорились, — ответил я. — Надеюсь, вы не поторопились с обещанием. Я не собираюсь тянуть вас в Японию против собственной воли. Однако и ваши слова не забуду. Поможем Ханне — и вы присоединитесь ко мне.
— Я от своих слов не откажусь, — нахмурился он. — Доверьтесь «летающему медику».
Когда я вернулся в отель, оказалось, что мои коллеги устроили настоящий пир. Я привык бесшумно ужинать в столовой, но на этот раз у меня это не вышло. Акихибэ Акико, Рэйсэй Масаши, Макисима Сакуя и даже Фукусима Ренджи уже сидели за огромным столом вместе с финалистами и полуфиналистами олимпиады.
— Кацураги-сан! — крикнула мне Акико. — Только попробуйте нас проигнорировать! Я к вам паука-егеря запущу!
— Ни слова об этой дряни, Акихибэ-сан, — пробурчал Фукусима, уплетая стейк.
Отстраняться от коллег я не стал. Присоединился к общему празднику. Не знаю, правда, когда они успели его начать. Я задержался в конференц-центре всего лишь на час, а некоторые уже успели наесться и напиться настолько, что удалились в свои номера, оставив пустые тарелки.
Вечер прошёл на удивление душевно. Все врачи общались между собой, и никто даже не думал кого-либо уколоть. Даже Фукусима Ренджи вёл себя достойно. Я впервые смог поговорить с ним на равных без всех этих едких высказываний, зависти и прочих элементов жестокой конкуренции.
Вернее, на равных мы были всегда. И оба это понимали. Но Фукусима не хотел этого принимать. Однако впервые за всё время работы в клинике «Ямамото-Фарм» он всё же отнёсся ко мне, как к коллеге с тем же опытом, что и у него.
— А здорово всё-таки прошла олимпиада, — улыбнулась Акихибэ Акико. — Столько эмоций! Столько опыта! Я, кстати, поговорила с отцом. Он мигом рассказал мне, какие ошибки я допустила, будучи главным врачом. Оказалось, что он бы на моём месте почти все задания третьего этапа смог бы решить!
— Может быть, — кивнул я. — Только себя не обесценивайте, Акихибэ-сан. Вы и так прошли очень далеко на одни лишь своих способностях.
Я пришёл на общий праздник позже всех и ушёл раньше всех. Раз уж пообещал Куперу съездить к Ханне с утра, значит, нужна встать ещё перед рассветом. Поскольку после посещения бывшей жены доктора Уайта мне предстоит пятый и заключительный этап.
Утром я заранее подготовил одежду для собеседования с генеральным директором, упаковал её в чемодан и вышел из отеля к такси, в котором меня уже ждал Купер.
На этот раз он был немногословен. Лишь приветственно кивнул, а затем сказал водителю адрес.
Путь оказался, мягко говоря, неблизкий. Купер говорил, что Ханна живёт на окраине Сиднея. Однако окраина — понятие растяжимое. Мы ехали на север почти два часа. За это время успел мысленно прогнать всех пациентов с ВИЧ и СПИД, которых уже наблюдал в прошлом.
Основная проблема этих больных в том, что порой они обращаются за помощью слишком поздно. Ведь если выявить эту инфекцию на ранних стадиях, человек может всю жизнь продержаться на антиретровирусной терапии. И умрёт не от инфекции и её осложнений.
Но, к сожалению, часто это происходит совсем не так.
И сама болезнь — это лишь одна проблема. Кроме иммунодефицита таким людям часто приходится сталкиваться с осуждением или страхом со стороны окружающих, которым удалось узнать об этом диагнозе.
Уже прошла первая четверть двадцать первого века, а многие так и не осознали, что заражённые ВИЧ не разбрасывают вирус повсюду. Хотя чего уж мелочиться, некоторые даже опасаются, что онкология может передастся при контакте с человеком!
А всё потому, что во многих странах не существует нормального санпросвета. Только глупые передачи по телевизору, которые ведут люди, не имеющие ничего общего с медициной. И которые, честно говоря, уже давно не дружат с головой.
А ВИЧ, между тем, передаётся только половым путём, вертикальным — от матери к ребёнку, или через кровь. Но «через кровь» — понятие растяжимое. Сюда же можно отнести татуировки и пирсинг, инъекции и переливание крови. Но только в том случае, если люди, которые проводят эти процедуры, не соблюдают технику безопасности.
Причём сам ВИЧ напрямую, как правило, вреда человеку не наносит. Он убивает организм опосредованно. Сначала он спит, размножается и готовится к полному уничтожению иммунной системы. Обычно проявляется заболевание только через десять лет. Но это — среднее число.
После самого момента инфицирования через определённый промежуток времени ВИЧ может вызвать температуру или симпомы ОРВИ, которые человек запросто пропустит, посчитав, что просто простудился.
И не подумает сдать ПЦР-тест на ВИЧ. И тогда через много лет его будет ждать очень неприятный сюрприз. Ведь на поздних стадиях ослаблять вирус уже не имеет смысла. На тот момент он полностью разрушает клетки иммунной системы, и организм начинает страдать от оппортунистических инфекций.
Так называют инфекционные болезни, которые не беспокоят человека со здоровой иммунной системой. Эти вирусы, бактерии и грибы могут спокойно жить внутри нашего организма на протяжении всей нашей жизни.
Но при СПИД они начинают себя проявлять крайне агрессивно, ведь иммунной системы, которая служила для них непробиваемой стеной, больше нет.
У Ханны Уайт было своё ранчо. Курицы, коровы — всё, как и в любой другой стране. Однако, уже подъезжая, я увидел одного-единственного кенгуру, который сидел в отдельном загоне.
Никогда ещё не видел вживую этих животных!
Как только мы подъехали, из дома вышла молодая женщина. Точнее, я понимал, что она молода. Однако выглядела она значительно старше своего возраста.
Я почувствовал, как Купер одновременно со мной включил свой «анализ». Мы даже поздороваться с Ханной не успели, а уже приступил к её осмотру.
И стоит отметить, меня порадовало то, что я увидел. Всё не так плохо. В лёгких засела серьёзная инфекция, но убрать её у нас сил хватит.
Аспергиллёз — заболевание, которое вызывают мельчайшие грибы. По кашлю Ханны я сразу понял, что проблема в лёгких. Да и температура у неё, судя по всему, держится очень высокая.
— Уже догадались, какой диагноз? — прошептал я Куперу, приближаясь к Ханне.
— Да. Аспергиллы. Постараюсь избавиться от них сам.
— Постарайся избавиться ещё и от ВИЧ, — заявил я, а затем положил руку на его плечо и влил в коллегу половину запаса своей магии.
Купера передёрнуло, он с трудом сдержал эмоции, но не стал подавать виду при Ханне.
Я решил не объяснять ему, зачем пошёл на этот шаг. Скоро он сам всё поймёт. Мне захотелось раскрыть его истинный потенциал, который он ранее использовал лишь интуитивно.
— Здравствуйте, Ханна, — поприветствовал женщину я.
Женщина озадаченно кивнула. Видимо, она не ожидала, что на её ранчо появится японец.
— Ханна, это — мой друг и коллега. Его зовут Тендо. Он… — начал объяснять Купер.
— Ветеринар, — перебил его я.
Надо было видеть лицо Купера в этот момент. Он посмотрел на меня так, будто я только что приставил пистолет к его виску.
— Ветеринар! — расцвела Ханна. — Отлично. Правда, не знаю, доводилось ли вам работать с кенгуру.
— Не доводилось, но я попробую ему помочь, — уверил её я.
— Можете пройти в загон, — сказала она. — Саймон вас не обидит. Он себя очень хорошо ведёт. У него повреждены лапы, поэтому его в зоопарк не взяли, а в дикой местности ему не выжить. Мне разрешили оставить только его.
— Ханна, ты проходи в дом, я сейчас тебя догоню, — сказал Купер. — А Тендо пока осмотрит твоего Саймона.
У Ханны явно была лихорадка. Она туго соображала и с трудом выговаривала фразы. По-хорошему ей бы госпитализироваться. Но я верил, что Купер сможет помочь своей бывшей жене.
Когда она зашла в дом, Купер прошептал:
— Тендо, вы что творите? Я думал, что мы осмотрим её вместе!
— Я передал вам половину своей жизненной энергии, — прямо сказал я. — Моя задача — не сделать за вас всю работу, Купер. А помочь. Именно так мы и договорились. Попробуйте уничтожить вирус самостоятельно. Только перед этим уберите аспергиллёз.
— Боюсь, у меня не выйдет. Я ещё никогда не убивал вирусы!
— А я никогда не лечил кенгуру. Всё бывает в первый раз.
Разумеется, я был готов прийти к нему на помощь, если ничего не получится. Но мне хотелось ускорить развитие его способностей. Это пойдёт ему на пользу. Да и его жене будет неловко, если её осмотрит совершенно незнакомый иностранный врач.
Купер смирился с моим решением и прошёл в дом. Я же открыл калитку и последовал к загону, где сидел кенгуру Саймон.
Я решил осмотреть животное не просто так. Раньше мне никогда толком не удавалось оказывать влияние на кого-то кроме людей. А эта способность может пригодиться.
Ветеринаром я становиться не собираюсь, однако существует огромное количество зоонозов — заболеваний, которые разносят животные. И если я научусь лечить их, значит, в дальнейшем смогу предотвращать многие инфекции. Даже чуму, которую разносили крысы в далёком средневековье.
На эту мысль меня натолкнул вопрос, который прозвучал на четвёртом этапе олимпиады.
Броненосец и лепра. Ведь если убить бактерии в броненосце, они не смогут в итоге передаться человеку.
— Ну здравствуй, Саймон, — я улыбнулся и протянул руку к кенгуру.
Он оказался очень послушным. Видимо, привык жить среди людей. Даже позволил мне потрепать себя по голове.
— Не беспокойся, я попробую тебе помочь, — сказал я, а затем активировал «анализ».
Но ничего не увидел. Словно я смотрю в пустоту.
Нет… Должен быть способ. Нет разницы, какое передо мной живое существо. Просто нужно найти возможность переключиться на другой режим!
И стоило об этом подумать, как в моей голове что-то щёлкнуло. Громко и болезненно. Я почувствовал, как потерял огромное количество жизненной энергии. Однако…
Всё же смог переключиться на другой режим. Будто сменил объектив на микроскопе или надел другие очки. Теперь я прекрасно видел весь организм кенгуру.