— Что тут происходит? — удивлённо спросил я.
— Этот мужчина… Эм… — протянул Дайго. — Как бы это помягче…
— Это я виновата! — встряла в разговор молодая девушка, которая сидела рядом с пожилым пациентом. — Он из-за меня… виагры перепил.
О-о… Вот теперь мне всё понятно! Только, похоже, они не подозревают, как виагра может влиять на организм в целом!
— Госпитализируем, срочно! — велел я.
Глава 7
Сразу же после моей команды началась экстренная госпитализация пациента. Мне не понадобилось даже осматривать его с помощью «анализа», чтобы понять — дела у старика плохи. Переборщил с силденафилом — действующим веществом виагры. Причём переборщил сильно.
И проблема далеко не в том, что его половой член сейчас испытывает сильнейшую дистрофию из-за эрекции. Суть в другом. Мало кто знает, но изначально виагра была далеко не таким препаратом, каким её знают сейчас.
Более того, если бы никто не изобрёл нитраты, сейчас бы виагру принимали и старики, и старушки. А всё почему?
— У него падает давление, сердце бьётся всё медленнее и медленнее, — принялся перечислять симптомы Дайго Рэн, пока мы везли пациента на каталке в терапевтическое отделение.
А вот и ответ на мой вопрос. Виагра изначально создавалась как лекарство от стенокардии. Она расширяет сосуды сердца, но… В отличие от привычных нам нитроглицерина и изосорбидов, она также обладает дополнительной функцией, которая была обнаружена совершенно случайно.
Она расширяет сосуды полового члена. Некоторые люди думают, что во время эрекции он увеличивается из-за напряжения мышц или выдвижения какой-то несуществующей кости, но… Это не так.
Этот орган целиком состоит из сосудистых сплетений. Поэтому в момент возбуждения в него попадает много крови, а потом специальная кольцевидная мышца в основании члена сжимается и не даёт крови выйти обратно, пока возбуждение не закончится — вот и вся система.
Хотя сломать его действительно можно, как и кость. Такое случается при особо «огненных» и неаккуратных половых актах. Член можно переломить, вынудив сплетения с кровью лопнуть. Вот в этой ситуации проблем точно не оберёшься… Сшить всё это не так уж и просто.
Пока я размышлял на эту тему, мы уже довезли больного до терапевтического отделения. Однако за нами попыталась прорваться его молодая любовница.
— Юити-сан! Нет! Пустите меня к Юити-сан! — прокричала она.
— Оставьте в регистратуре номер телефона и возвращайтесь домой, — твёрдо сказал я. — В стационар без разрешения заведующего отделением входить нельзя.
Она в шоке прикрыла рот, но всё же за нами пойти не решилась.
— Кацураги-сан, я облажался, — сказал мне Дайго Рэн, пока мы толкали больного к ближайшей палате. — Я даже осмотр и направление не подготовил. Слишком увлёкся изучением его организма. Там нарушений много. Даже чересчур.
— Бегите на приём, — сказал я. — Хотя нет, стойте. Если у вас осталось мана, поделитесь со мной хотя бы парой процентов. Я был вынужден потратить всё на своей… «конференции».
— Понял вас, Кацураги-сан, — кивнул Дайго Рэн. — Никаких проблем! Только… Э-э-э… А я не знаю, как передавать силу.
— Тогда подождите ещё пару минут, — попросил я. — Медсестра! — крикнул я около поста. — Готовьте палату, у нас срочный пациент. Через десять минут я скажу, что нужно колоть. Куренай-сан на месте?
— Нет, он в приёмном отделении! — ответила медсестра. — Будете госпитализировать в обход него?
— Да. Позже объясню ему ситуацию. Доверьтесь мне, — попросил я.
И ведь даже «харизму» не используешь. Сосуд иссушен до самого дна. Проклятый «Фебрис-12»! Какова же мощь этого вируса, если даже моего запаса не хватает. Перебор. Явный перебор. Мне кажется, что даже супербактерия в моём мире была слабее. Там я в одиночку справлялся с двумя пациентами. Правда, это от пандемии всё равно мир не спасло. Спасла только моя жертва.
Но даже без «харизмы» я смог убедить медсестру начать укладывать пациента в палату. Как только мы с Дайго Рэном остались наедине, я приступил к экстренному обучению своего стажёра.
— Так, представьте, что желаете меня полечить, но при этом не выбирайте конкретной цели лечения. Просто направьте поток магии на меня. И как только почувствуете, что осталась половина сосуда — вот здесь, — я указал на рёбра, — в груди. Тогда сразу же останавливайтесь. Понятно?
— Хорошо, сейчас попробую, — кивнул он.
Эх, как же мне не хватает старых добрых артефактов для подпитки. В сувенирной лавке Кикуоки Керо таких уже не осталось. А те, что были, я успел истратить. В моём мире были предметы, которые могли служить дополнительными батарейками. Хм…
А ведь в теории можно создать такие самостоятельно. Просто для этого понадобится очень хороший материал. Свежее, наполненное жизнью дерево. Таких в современную эпоху, когда атмосфера регулярно загрязняется химикатами, остаётся очень мало.
Жаль, что нет никакого способа забрать из Индии хотя бы кусочек дерева, под которым когда-то Будда достиг просветления. Думаю, я бы смог заряжать его сутками, пока он не соберёт в себе десятерной объём моей энергии. Вот с такой силой и «Фебрис-12» в небольших количествах будет не страшен.
— Вроде получается… — прошептал Дайго Рэн.
В этот момент я почувствовал, как моё тело начала заполнять энергия. Но было её совсем немного. Когда Дайго Рэн потратил половину своего сосуда, я смог восполнить лишь пять процентов своей максимальной силы.
— Стойте, остановитесь! — велел ему я.
Пришлось даже толкнуть Дайго в плечо, чтобы он опомнился.
— Ой… Я увлёкся, — утирая пот со лба, произнёс он.
— Будьте аккуратны, — попросил я. — Можно себя убить такими методами. Если лекарь вовремя не прервёт поток передачи магии, то может случайно передать другому лекарю больше, чем у него есть. Понимаете, что это значит?
— Вызову у себя болезнь? — предположил Дайго Рэн.
— Хуже. Сократите длительность своей жизни, — объяснил я. — Причём такое может работать и в обратную сторону. Если лекарь получит переизбыток маны, его жизненный сосуд лопнет. Тогда смерть может наступить ещё быстрее. Во всём нужен баланс. Так что запомните — переусердствовать нельзя. Если передаёте мне ману, всегда останавливайтесь вовремя. Пока что я для вас — необъятный сосуд.
— Понял, Кацураги-сан. Спасибо за урок, — кивнул он. — Не думал, что всё это работает так сложно.
— А теперь идите на приём. Я пациентом займусь. Врача в отделении нет, значит, придётся мне с ним разбираться, — сказал я и тут же направился в палату со стариком, который умудрился накануне перепить виагры.
А у меня, между тем, всего пять процентов от общего запаса маны… «Клеточный» и «молекулярный анализ» запустить точно не удастся. Только «гистологический» и «органный». А лечить придётся обычными методами. Препаратами в виде таблеток и капельниц. Что ж, я знал, на что иду. Борьба с суперинфекцией не может не отнять сил.
Когда я оказался в палате, старик был в сознании. Но он и не должен был его терять, по крайней мере — пока что. Как я понял, с дозировкой виагры он сильно ошибся, но до критической отметки не дошёл. Просто уже изношенное сердце не выдержало.
Да ещё бы! Его сопровождала девушка лет двадцати — двадцати пяти. Вряд ли она старше этих лет. Не стану судить, но чаще всего такое происходит в двух случаях. Если пожилой мужчина сильно богат, и молодая девушка обогащается за счёт него, «продавая» своё тело. Либо, если дама страдает геронтофилией — горячей любовью к старикам.
Ладно, привык я даже в своих собственных мыслях занудничать! Как говорится, любви все возрасты покорны. Так что не стоит спешить вешать ярлыки и ставить диагнозы.
Куда важнее сейчас поставить диагноз именно ему.
— Говорить можете? — спросил я у пациента.
— Да… — прокряхтел он. — Меня зовут Арушино Зокен. Восемьдесят восемь лет.
Ладно, как бы я не пытался сдерживать себя, а всё-таки принимать силденафил в таком возрасте крайне опасно. Особенно, если параллельно с ним он пьёт ещё ряд некоторых препаратов.
— Арушино-сан, вы можете вспомнить, сколько миллиграмм виагры вы выпили? — спросил я.
— Таблетки три, скорее всего… — произнёс он.
— По сотне миллиграммов?
— Да-да… Точно! — закивал он.
Перебрал. И очень сильно! Больше двухсот миллиграмм в сутки принимать не рекомендуется. Ведь этот препарат даже в малой дозировке провоцирует развитие головной боли, покраснение лица, аритмии и падения давления из-за резкого расширения сосудов.
По сути, всё то же самое, что и делают нитраты. Пациенты обычно очень возмущаются и не хотят принимать нитроглицерин и изосорбиды, потому что у них начинает болеть голова и краснеть лицо. Людей сложно убедить, что лучше перетерпеть эти побочные эффекты, чем инфаркт миокарда. Но всех ведь не убедить! Нужно уметь создавать нерушимый авторитет для своих пациентов. Иначе в некоторых случаях они попросту не станут слушаться.
Но тут случай совсем другой.
— Потерпите немного, Арушино-сан, — попросил я. — Я осмотрю вас, а уже после этого мы начнём лечение.
— Да уже помирать, видимо, пора… — усмехнулся он. — Жалко только, что в процессе не помер. Всегда хотел расстаться с жизнью в объятиях такой красавицы, как Химэ.
— Глупостей не говорите, — ответил я. — Вам-то, может, это и понравилось бы. Но представьте, что она испытала бы, как сильно испугалась. Давайте с этого момента думать о своём здоровье. А не о том, в какой ситуации лучше умереть. Договорились?
Арушино Зокен одобрительно кивнул.
Я воспользовался единичными остатками сил, которые даровал мне Дайго, чтобы разобраться, какие органы больше всего пострадали от этой передозировки.
— Кацураги-сан! — прервал он меня как раз в тот момент, когда я изучал состояние его половых органов. — Вы уж простите за подробности, но… В паху жутко болит. Терпеть больше не могу.
Придётся рискнуть. Потрачу часть оставшихся процентов на то, чтобы убрать болезненную эрекцию.