Ох, не знаю, плохо я поступаю или нет, но мне пришлось убедить пациента, что я нажал особые точки около бёдер, которые и спровоцировали ослабление эрекции.
Разумеется, это — ложь. Но объяснить хоть как-то своё «волшебство» я обязан.
Теперь у меня осталось магии только на два точечных «анализа». Я примерно прикинул, куда стоит посмотреть, и в первую очередь решил исследовать сердце.
Ага… А тут у нас сильнейшая тахикардия. Сердце бьётся с сумасшедшей скоростью. Это — следствие падения давления. Чаще всего давление и пульс действуют разнонаправленно.
Высокое давление «роняет» пульс, а низкое, наоборот, поднимает его. Но, как правило, это использовать нельзя, потому что существуют десятки распространённых исключений.
Вслед за сердцем я решил осмотреть брюшную полость. А именно: почки и печень. Всё. На этом моя энергия опустилась до нуля.
А там, как оказалось, тоже крылась проблема. Передозировка вызвала острое повреждение почек и перегрузку печени. В целом, ситуация куда менее серьёзная, чем аритмия, но всё равно она однозначно стоит внимания.
— Всё, Арушино-сан, — сказал я. — Я сейчас же передам медсёстрам план лечения и перечень препаратов, которые вам нужно ввести. Скоро придёте в себя.
— Спасибо, Кацураги-сан… — прохрипел он. — Я уже понял, что зря взялся за это дело. Всё-таки когда подходит к концу девятый десяток, наверное, надо немного остепениться.
— Ради вашего же блага — надо, — кивнул я. — В целом, у вас организм крепкий. Не будете пичкать себя лишними препаратами — проживёте и до ста лет. Так что, желаю вам всего хорошего. Скоро вас восстановят.
Я вышел к постовой медсестре и передал ей, что пациенту срочно требуются препараты для повышения давления, снижения пульса, а также гепатопротекторы. На всякий случай попросил вызвать нефролога, чтобы тот проверил почки.
Процедур Арушино Зокена ждёт много. Но такой здоровый старикан отсюда точно выберется живым. В этом у меня сомнений нет.
Абсолютно выдохшийся после двух суток работы и инцидента с «Фебрис-12», я вернулся в свой кабинет. К тому моменту Дайго Рэн и Кучики Акеми уже закончили свой приём.
— Ну что, коллеги? — произнёс я. — Как прошёл очередной день без моего участия?
— Всё хорошо, Кацураги-сан! Мы со всем справились! — подняла кулачки вверх Акеми.
Дайго лишь вопросительно посмотрел на меня, видимо, интересуясь состоянием старика. Я ответил на его немой вопрос таким же молчаливым кивком.
— Что ж, за последние несколько дней я сделал кое-какие выводы, — решил подытожить я. — Опыт показывает, что держать врачей на стажировке по месяцу и более не имеет смысла. Именно поэтому со следующего понедельника, Дайго-сан, вы можете приступить к самостоятельной практике. Однако это не означает, что я перестану давать вам советы. Можете обращаться в любое время.
— Спасибо, Кацураги-сан! — обрадовался Дайго. — А… А что насчёт Кучики-сан?
— С ней я займусь более плотной подготовкой, — ответил я. — Думаю, Кучики-сан не станет спорить с тем, что ей ещё требуется дополнительное обучение. Верно же?
— Да, Кацураги-сан, — вздохнула она. — Я ещё многого не понимаю. И… Вынуждена признаться…
— Акеми-сан… — аккуратно толкнул её в бок Дайго.
— Вынуждена признаться, что это я допустила ошибку с той пациенткой. Запугала её онкологией. А Дайго-сан всё взял на себя.
— А вы думаете, что я — идиот? — рассмеявшись, ответил я. — Ну разумеется, я это уже понял. Именно поэтому я и прошу вас, Кучики-сан, ещё задержаться на стажировке. А если учесть тот факт, что я часто отлучаюсь в последнее время, и вам придётся меня много раз заменять… Что ж, вам не позавидуешь!
Закончив лекцию для стажёров, я, наконец, приготовился отправляться на отдых. Предварительно решил выпить кофе в ординаторской, поскольку дома у меня кофемашины не было. Ведь чёртов Канамори Ринтаро разломал её ещё в моей прошлой съёмной квартире. Надо бы на днях новую купить.
За чашкой кофе я позвонил Куперу Уайту и рассказал всё, что увидел, когда осматривал пациента «молекулярным анализом». Решил не откладывать этот разговор до личной встречи. Тем более, в ординаторской уже никого не было — почти все ушли домой, а новая партия терапевтов заступила на вторую смену.
— Так значит, фактически мы излечили одного пациента от «Фебрис-12»? — спросил меня Купер Уайт.
— В теории — да. Но я ещё буду наблюдать за ним на следующей неделе. Нужно убедиться, что мы с вами не ошиблись, — сказал я.
— В любом случае, это — здорово! — подытожил он.
— Нет, Купер-сан, ничего «здорового» в этом нет. Мы с вами вдвоём за сутки даже пятерых больных вылечить не сможем. Нам нужны артефакты. И срочно.
— Артефакты? — переспросил Купер Уайт. — А это случайно не те деревянные идолы, которые подпитывают жизненной энергией?
Я аж дара речи лишился.
— Так вы о них знаете⁈ — воскликнул я.
— У меня такие в Австралии были. Один из моих пациентов из числа австралийских аборигенов выпиливал такие из дерева, — рассказал Купер.
— Если у вас есть хоть какие-то контакты с этим человеком, лучше в ближайшее время приобрести у него десять таких артефактов. А в идеале — сотню. Только с ними мы сможем противостоять вирусу. Другого варианта я пока что не вижу. Хотя… В теории мы могли бы исследовать местные леса в поисках подходящих деревьев. Вы как? Свободны на этих выходных?
— А куда мне деваться? — усмехнулся он. — Ваша клиника ещё не открылась. В Японии я другую работу искать не собираюсь. Можем побродить по лесам Японии.
— Хорошо, тогда я созвонюсь чуть позже с Дайго-сан и Рэйсэем-сан и обсужу этот вопрос, — сказал я. — Вчетвером мы точно найдём подходящие деревья. Нам нужен запас батареек.
Закончив разговор с Купером, я с облегчением выдохнул, осматривая пустую ординаторскую. На улице уже стемнело.
Хорошо, что завтра суббота… После такого дня точно стоит хорошо отдохнуть.
Я переоделся, вышел в фойе и тут же наткнулся на своего старого друга Кондо Кагари.
— Кацураги-сан, нужна ваша помощь, — заявил он.
Так и знал, что так просто мне отсюда не уйти…
— Что случилось, Кондо-сан? — собравшись с силами, спросил я.
— Вот, смотрите! — он указал на мужчину, который сидел в очереди около его кабинета. — Даже отсюда видно!
И вправду видно… Шея сияет! Так, и что же это такое? Неужели магическое заболевание? Проверил бы магией, но её уже совсем не осталось.
— Что с ним происходит, Кондо-сан? — спросил я.
— Ну… Как сказать? — в растерянности пожал плечами Кагари. — Он проглотил включённый фонарик.
Рано я обрадовался предстоящей субботе. Похоже, пятница ещё не закончилась!
Глава 8
Понятия не имею, при каких обстоятельствах можно проглотить включённый фонарик, но факт остаётся фактом — передо мной человек именно с такой проблемой.
Причём я бы меньше удивился, если бы узнал, что фонарик у него в прямо противоположном месте. В медицине случаев с инородными объектами в прямой кишке — пруд пруди. Любителей такого пагубного самоудовлетворения не слишком много, но попадают они в больницы часто.
А вот зачем глотать фонарик… Это — действительно хороший вопрос. Случайно такое точно не могло произойти. Да и люди с извращёнными сексуальными девиациями, то есть предпочтениями, опять же, глотать предметы не стремятся.
Возможно, мы имеем дело с психически больным? Вот они могут и иголки с гвоздями глотать!
— Кондо-сан, — обратился к своему коллеге. — Поступим следующим образом. Я начну осматривать вашего пациента, а вы вызывайте Макисиму Сакую.
— Думаете, он — психически больной? — поинтересовался Кондо Кагари.
— Не могу исключить такой вариант. Сами понимаете, человек в здравом уме себе фонарик в пищевод не затолкает, — отметил я. — И даже если выяснится, что он психически здоров, консультация психиатра всё равно понадобится. На всякий случай.
— Хорошо, тогда я лучше сбегаю за ним лично. Он, кажется, уже собирался домой уходить! — засуетился Кагари. — Спасибо, Кацураги-сан. Простите, что пришлось вас задержать.
Да, а я ведь и сам хотел домой уже уйти. Ведь я пациенту даже лекарской магией помочь не смогу. Выжал из себя за эти двое суток всё до последней капли. Можно было бы попросить подпитку у Аматерасу, но, во-первых, богиня вряд ли выйдет со мной на прямой контакт вне храма. А во-вторых, такая схема в нашу сделку не входила. Она лишь увеличила мой объём жизненной энергии для получения «молекулярного анализа». Больше сил она мне давать не обещала.
Кондо Кагари убежал к психиатру, а я прошёл в его кабинет и позвал внутрь мужчину со светящейся шеей.
Если честно, сегодня после столь тяжёлого дня я бы с радостью передал этого больного кому-то другому. Раз Кондо Кагари не способен справиться, ему запросто могут помочь другие врачи. Они дадут советы не хуже меня, если учесть, что магии у меня сейчас по нулям.
Но Кагари ударил по моему слабому месту. Хотя сам того и не понял. По моему любопытству. Мне такой клинический случай упускать совсем не хочется. Я ж ночью не усну, если не узнаю лично, как фонарик попал в его пищевод. Или гортаноглотку.
Сложно сказать без обследований, где он сейчас находится. Можно только по свету ориентироваться. Но большой фонарик в горло бы не влез. Скорее всего, он довольно узкий. И судя по свету, он торчит где-то на уровне второй пары рёбер. Просто свет отражается в глотку. Но в каком-то смысле это к лучшему. Если бы фонарь застрял около гортани, мог бы перекрыть дыхательные пути. И тогда пациент сам на приём прийти уже не смог бы.
— Кацураги-сан… Пожалуйста, сделайте что-нибудь, я больше не могу это терпеть. Ощущения отвратительные! — войдя в кабинет, пролепетал пациент. Причём было заметно, что после каждого слова он едва сдерживает рвотные потуги. Вот только мышечной силы пищевода не хватит, чтобы протолкнуть предмет обратно. Если бы и хватило — опять же, это опасно, поскольку фонарю снова придётся пройти мимо гортани.