Разобравшись со всеми оставшимися делами, я направился домой. У меня остался всего один выходной — воскресенье. В этот день меня пообещал заменить Купер Уайт, так что я с чистой совестью смог позволить себе полноценный отдых.
Правда, как правило, отдых у меня активный. Пробежка ранним утром, медитации, чтение медицинских статей и прочие развлечения, которые остальным людям могли бы показаться точно такой же работой, какой я занимаюсь обычно.
Перед сном я даже выделил время, чтобы составить ещё несколько концептов работы протезов для клиники Шиногару Рюсэя. От него, кстати, опять ни слуху ни духу. Но теперь-то я знаю, что эта тишина означает лишь то, что он вместе с моим братом сутками напролёт трудится над очередной разработкой.
В понедельник я проснулся не сам и даже не от звука будильника. В половину шестого утра меня разбудил звонок нашего инфекциониста Окабэ Акиры.
— Окабэ-сан, вы чего в такую рань звоните? — пробубнил я, пытаясь прийти в себя после вчерашней тренировки.
— Кацураги-сан, можете, пожалуйста, прийти сегодня на работу пораньше? — попросил Окабэ. — Вы уж простите, что тревожу вас в столь ранний час. Но у нас с вами большие проблемы. И я даже не знаю, с какой стороны стоит к ним подступить.
— Слушаю вас, Окабэ-сан, — живо вскочив с кровати, ответил я, затем зажал телефон между ухом и плечом и принялся быстро собираться.
— Наш пациент, у которого был заподозрен «Фебрис-12»… Дайсукэ Рётаро. Он грозится подать в суд, если мы его не выпишем, — объяснил Окабэ Акира.
— Так… В целом период его изоляции уже прошёл. Я осматривал его совсем недавно. Новых симптомов у него не появлялось. Думаю, что его уже можно возвращать домой. Очевидно, «Фебрис-12» он не заражён.
На самом деле он был им заражён, но в тот раз я смог убить вирус мощной атакой лекарской магии.
— В том то и дело, Кацураги-сан, — вздохнул Окабэ Акира. — Я следил за ним все эти недели. И всё было хорошо. Никаких проблем не было замечено. Но именно после того, как он позвонил юристам и принялся угрожать нам судом, у него появились новые симптомы.
Проклятье! А вот это — очень плохо. Как раз то, чего я опасался. Если предположить, что моя магия не смогла убить все вирусные агенты в его теле, то выжившие могли запросто создать иммунитет к лекарской энергии.
И теперь Дайсукэ Рётаро уже ничто не спасёт. А если суд решит, что его стоит выписать, инфекция распространится за пределы нашей клиники.
— Мы не можем дать ему уйти, пока я не осмотрю его ещё раз, — сказал я. — Через полчаса я буду в клинике. Только скажите, чтобы у меня было время подумать, что конкретно начало беспокоить Дайсукэ Рётаро? Кашель? Насморк?
— Нет, Кацураги-сан, — вздохнул инфекционист. — У него начался некроз.
Глава 21
А вот это уже по-настоящему напряжённая ситуация. Стоило мне услышать слово «некроз», и я стал собираться на работу в три раза быстрее. В итоге умудрился почистить зубы, умыться и одеться за пятнадцать минут, при этом держа на линии Окабэ Акиру. Даже несколько раз обменялся с ним своими мыслями.
В итоге мы договорились встретиться в тайном закутке нашего инфекционного отделения, где и содержался Дайсукэ Рётаро. Быстрым шагом я направился на работу. Такси вызывать не было смысла. Нужно всего лишь пробежать несколько кварталов, а я могу сделать это, даже не вспотев. Тем более погода позволяет. На улице прохладно, но зима уже давно отступила. Скоро в Японии наступит пора цветения сакуры. С нетерпением жду этого момента!
Ох уж эта профдеформация… Только врач может всерьёз беспокоиться о здоровье человека и в ту же минуту подумать о чём-то вроде прелестей весны в Азии.
Некроз… Это плохо. Это гораздо хуже воспаления и любых других повреждений организма. Некроз — это отмирание клеток. Фактически это означает, что часть тканей уже мертва и её в любом случае придётся удалять. Либо ожидать, когда она сама отторгнется.
А тут я пока что наверняка сказать не могу, поскольку Окабэ Акира был настолько взволнован, что даже не сказал мне, какого рода некроз у Дайсукэ Рётаро. Конечности? Лёгкие? Кишечник? Да чёрт его знает! Вот беги на работу — и гадай.
Я добрался до клиники к шести часам утра. Вход в поликлиническое отделение был пока закрыт, поэтому я пробрался в здание через приёмное отделение, которое работало круглосуточно.
— Ничего себе! — воскликнула медсестра приёмника. — Что-то вы сегодня рано, Кацураги-сан. Совсем себя не бережёте!
— С радостью бы поберёг, но есть дела поважнее, — коротко ответил я и продолжил свой путь к инфекционному отделению.
Окабэ Акира уже ждал меня в раздевалке. Старик практически натянул на себя защитный костюм. Однако второпях умудрился пролезть двумя ногами в одну штанину и чуть не рухнул на кафельный пол.
— Окабэ-сан, выдохните, успокойтесь, — попросил я. — Сейчас всё решим. Я уже на месте. Десять минут роли не сыграют.
— Да меня всего трясёт, Кацураги-сан! Я ведь дурак! Совсем уже конченный! На пенсию пора! — неожиданно прокричал он.
Таких фраз от нашего инфекциониста я ещё не слышал.
— Окабэ-сан, вы чего? — удивился я.
— Я был уверен, что Дайсукэ Рётаро выздоровел. И последние два дня я посещал его без защитного костюма. В одном лишь медицинском халате. Даже маску не всегда надевал! — заявил он. — А после этого общался с коллегами. Домой ездил! К внуку! А он только-только начал приходить в себя благодаря вашей помощи. У него только прошла ломка… Если у пациента подтвердится рецидив «Фебрис-12», я сделаю себе сэппуку. И я не шучу!
Хотел бы я возразить, но не мог. Это действительно критическая ошибка. И самое обидное, что её допустил блестящий инфекционист, который по опыту и знаниям превосходит даже своего австралийского коллегу Купера Уайта.
— Теперь уже нет смысла корить себя. Пойдёмте скорее в инфекционный бокс, — застёгивая на себе защитный костюм, произнёс я. — Будем надеяться, что всё обойдётся.
Хотя в глубине души я понимал, что шансы у нас крайне малы. Не мог же у Дайсукэ Рётаро возникнуть некроз без явных причин? Разумеется, нет.
Однако я был готов поклясться, что уничтожил все вирусы в его организме. Все до единого. «Молекулярный анализ» не мог упустить из виду дремлющие формы микроорганизмов.
Вот только проблема в том, что «Фебрис-12» ведёт себя не так, как большинство других инфекций. С этой суперинфекцией ещё не сталкивался никто, так что стандартная медицинская и лекарская логика здесь не сработает.
От этой болезни можно ожидать чего угодно.
Мы с Окабэ Акирой прошли в палату, где располагался Дайсукэ Рётаро и тут же чуть не получили по головам летящим металлическим подносом.
— Сколько я ещё буду здесь сидеть⁈ — прокричал фермер. — Я устал! Мне нужно возвращаться в своё село. У меня нет никакой связи. Мне не дают даже с родственниками пообщаться! Это — последнее предупреждение…
Сказав это, пациент громко закашлялся.
А ведь Окабэ говорил, что кашля у него нет. Как бы не так. Это очень плохо. Если его лёгкие вновь подверглись повреждени…
Стоп. «Анализ» не видит изменений в лёгких. Пациент кашляет совсем по другой причине.
— Дайсукэ-сан, — обратился к больному я, — никто вас больше держать не будет, если для этого нет причин. Просто позвольте мне осмотреть вас.
— Да меня регулярно осматривают, а толку-то от этого, Кацураги-сан? Мне всё равно в итоге стало только хуже! До того, как я попал в эту больницу, всё было хорошо. А теперь я и вправду плохо себя чувствую.
Это спорное заявление. Он был заражён «Фебрис-12» и переносил его очень легко. Только поэтому ему кажется, что при поступлении в больницу никаких проблем со здоровьем у него не было.
Осталось только определить, что конкретно происходит с пациентом сейчас.
Я не стал бросаться пустыми словами, надавил на него своей магией и постарался успокоить. На удивление это оказалось не так уж и просто. На этот раз «харизма» забрала гораздо больше сил, чем я планировал изначально. Скорее всего, это случилось из-за того, что пациент пришёл в бешенство. Он ведь был готов нам головы разбить, лишь бы выбраться отсюда.
Но в итоге Дайсукэ Рётаро всё равно замолчал, уселся на свою кушетку и отдался моей воле.
— Всё в порядке, Дайсукэ-сан, — добавил я. — Мне всего лишь нужно осмотреть ваше горло.
Да. Горло. Именно на него указывал «анализ». С ним что-то не так. Горло и кожа — именно в этих органах возникли серьёзные изменения, на которые стоит обратить внимание.
Кстати, часто замечаю удивление на лицах пациентов, когда говорю, что кожа — это орган. Многие этого не понимают, но в медицине принято считать именно так. Более того, кожа считается самым большим по площади органом в теле человека. Нетрудно догадаться, почему.
— Дайсукэ-сан, откройте рот, — велел я.
Мужчина послушно опустил нижнюю челюсть и высунул язык.
Чёрт подери… А вот и некроз!
Теперь я понимаю, почему он кашлял. Слизистая его ротовой полости, миндалин и глотки сильно изменена. Местами наблюдаются высыпания, в других участках отёк и воспаления, а в остальных — некроз. Часть его слизистой уже начала отмирать.
И где-то в его организме должна быть серьёзная причина, которая и привела к этой клинической картине. Правда, кроме «Фебрис-12» мне трудно придумать какой-то иной вариант.
Уж очень свойственно этому вирусу создавать подобные ситуации, когда пациент страдает сразу от самых разных симптомов.
— Видите, Кацураги-сан? — прошептал Окабэ Акира. — Вот об этом я и говорил.
— Но вы не упомянули, что воспалённые пятна имеются не только в ротовой полости, но и по всей коже, — отметил я. — Видите? На руках, груди… Повсюду!
— Мне казалось, что их раньше не было, — удивлённо произнёс инфекционист. — Странно, на стандартную инфекционную сыпь непохоже. У него ведь ранее была сыпь, но она выглядела совсем иначе. А потом и вовсе исчезла!
Конечно, она исчезла. Ведь это мы с Купером Уайтом её убрали, когда убивали этот чёртов вирус.