И это только в лучшем случае. В худшем нам просто никто не поверит, посчитают сумасшедшими и лишат лицензии.
Именно поэтому пока что имеет смысл действовать из тени, как и прежде. Мир пока не готов к этому открытию.
Я отправил запрос в «ВОЗ», затем созвонился с Окабэ Акирой и объяснил ему ситуацию. Главный инфекционист «Ямамото-Фарм» и азиатской группы «Двенадцать» пообещал, что придёт на работу как можно раньше, чтобы первым принять поступившего в отделение Купера Уайта.
После окончания рабочего дня я вернулся домой и устроил настоящий мозговой штурм. Метался по квартире «туда-сюда», бесконечно размышляя о дальнейшем плане действий.
Купера отправляли в такой спешке, что никто даже не удосужился прислать мне результаты его обследований. А «Фебрис-12», как известно, беспощаден и вездесущ. Он может забраться в любую систему органов.
Не стоит ожидать банальной пневмонии. Хотя она, судя по голосу Купера, уже имеет место. Он кашлял, задыхался, пытаясь передать мне информацию о произошедшем.
Каждое столкновение с этим вирусом по сути является одной из битв за дальнейшую судьбу человечества. Если допустить его утечку — последствия могут оказаться необратимыми.
Раздумывая об этом, я пришёл к выводу, что у меня есть один план на случай, если ситуация окажется слишком тяжёлой. План, который можно приводить в действие только в случае полного отчаяния.
Собрать всех известных мне лекарей в «Ямамото-Фарм» и обдать Купера Уайта такой дозой магии, что у «Фебрис-12» попросту не останется шансов на выживание. Но это — большая проблема, поскольку Рэйсэй Масаши и Дайго Рэн являются слабыми лекарями, и допуска к проекту «Двенадцать» у них нет.
На самом деле это основная причина, почему Купер летит в Японию, а не мы летим в Австралию. Я могу не справиться один, а переправить туда остальных лекарей будет довольно долго из-за проблем с получением допуска к пациенту. Здесь, в клинике, где я работаю, этот вопрос будет решить гораздо проще.
Купер был моей главной козырной картой. Моей правой рукой. Единственный лекарь, который хотя бы примерно близок к моему уровню силы. Только ему я мог доверять по-настоящему сложных пациентов. И только с ним мог обсуждать вопросы проекта «Двенадцать».
Мы обязаны спасти его любой ценой. Гибель Купера станет катастрофой, как для меня, так и для всего нашего сообщества, сражающегося против «Фебрис-12».
Поспал я совсем недолго. Вырубился часов на пять и ранним утром сразу же направился в клинику. Около входа в приёмное отделение мы совершенно случайно пересеклись с Окабэ Акирой.
— Так и знал, что вы тоже приедете раньше, чем следует, Кацураги-сан, — поприветствовал меня инфекционист. — Хотите разгрести всю свою работу перед появлением нашего общего пациента?
— Нет, я хочу пройтись по вашему отделению, Окабэ-сан, — ответил я. — Нужно ещё раз перепроверить специальный бокс, систему вентиляции. Убедиться, что всё работает как надо. Мы не имеем права допустить утечки.
— Это верное решение, Кацураги-сан! — закивал он. — Вдвоём мы справимся гораздо быстрее. Сколько у нас примерно времени до поступления пациента?
— Сложно сказать. Скорее всего, часа три, — ответил я. — Мне позвонят, когда доктора Уайта погрузят в машину в аэропорту. Центральная Токийская больница выделила тот же автомобиль, на котором доставляли прошлого пациента. Как показала практика, он очень хорошо подходит для перевозки больных с особо опасными инфекциями.
— Стойте, погодите! — замахал руками Окабэ и задержал меня прямо у входа в приёмное отделение. — Вы сказали — доктор Уайт? Купер Уайт?
— Да, Окабэ-сан, это он — тот самый пациент.
— Проклятье… А ведь он — инфекционист не хуже меня. После прошлого случая с «Фебрис-12» я немного пообщался с ним. Крайне образованный молодой человек. И очень опытный. Как же он умудрился заразиться? Неужели защитные костюмы уже не спасают?
— Это мы узнаем, только когда Уайт-сан придёт в себя и поделится с нами информацией о том, что случилось в Австралии, — сказал я.
После этой короткой беседы мы приступили к проверке инфекционного отделения. Причём сделали это не зря. Я как чувствовал, что у нас может всплыть какой-нибудь форс-мажор. Так и оказалось на самом деле. Герметичные двери, которые вели в специальный бокс, были повреждены.
Либо кто-то задел их каталкой, либо материал изначально оказался дефектным, но в стекле образовалось отверстие.
Одна маленькая дыра в дверях может привести к разгерметизации и распространению вируса по клинике.
Главного врача — Акихибэ Шотаро — на рабочем месте не было. Он всё ещё отходил от того, что произошло с ним ранее. Взял недельный отпуск перед тем, как снова приступить к работе. Поэтому решать проблему пришлось своими силами.
Я связался с заведующим хозяйством и доходчиво объяснил ему, что нам требуется замена дверей или хотя бы одного стекла, причём времени на весь процесс у нас не больше двух часов.
Недавно принятый на работу заведующий решил этот вопрос очень быстро. От прошлого, который состоял в шайке Ягами Тэцуро, я даже лишний раз антисептик получить не мог.
В итоге герметичность двери восстановили уже через полтора часа. И именно в тот момент, когда рабочие заканчивали установку стекла, мне позвонили сотрудники Центральной Токийской.
Всё. Купер Уайт в Токио. Его уже везут сюда. Мы чудом успели вовремя подготовиться к его приезду. Машина доставила моего друга всего за полчаса. Я заранее предупредил коллег-терапевтов, что задержусь. Сегодня мне не до обязанностей заведующего.
Как только Купера транспортировали в специальный бокс, мы с Окабэ Акирой переоделись в защитные костюмы и прошли в его палату.
К счастью, Купер был в сознании.
— Горестно видеть вас в таком состоянии, Уайт-сан, — сказал ему Окабэ. — Не ожидал, что когда-нибудь приду к вам сюда, как к пациенту.
— Не принимайте близко к сердцу, Окабэ-сан, — прохрипел Купер. Голоса у него почти не было. — Как-нибудь выкрутимся!
Ох… А ведь он лжёт. По глазам вижу, что Купер сам в это не верит. Кажется, он уже смирился с тем, что ему, возможно, предстоит умереть.
— Окабэ-сан, фиксируйте все данные, — скомандовал я. — Я пока осмотрю больного. Уайт-сан, рассказывайте, какие жалобы в данный момент у вас имеются.
Купер прекрасно знал этот трюк. Ему было известно, что я с помощью этой фразы перехожу к осмотру «анализом». А потому он принялся отвечать строго по делу.
— Кашель, одышка, кровохарканье, — перечислил он. — Судя по данным компьютерной томографии, поражение лёгочной ткани составляет семьдесят процентов.
И это я уже вижу. Причём, как и ожидалось, пострадали не только лёгкие. «Фебрис-12», будь он неладен, проник даже в печень и начал уничтожать её клетки — гепатоциты. Так за неделю в тканях этого органа произойдёт замещение мёртвых клеток соединительной тканью. Возникнет цирроз.
Печень Купера будет выглядеть хуже, чем у запойного алкоголика с тридцатилетним стажем!
И признаки нарушения работы печени уже заметны. Кожа Купера пожелтела. Должно быть, развилась паренхиматозная желтуха — состояние, при котором излишки билирубина попадают прямиком из повреждённой печени, а билирубин крови не может пройти в желчный пузырь через главный очищающий орган.
— Зудит? — шёпотом спросил я.
— Сдохнуть можно, как зудит! — грустно усмехнулся Купер. — Хочется с себя кожу ножом счистить. Что скажете, Кацураги-сан? Какие у меня шансы?
Отвечать на этот вопрос я не стал. Сначала убедился, что Окабэ уже закончил фиксировать все основные данные, после чего сказал ему:
— Окабэ-сан, у меня к вам просьба. Можете связаться с инфекционистами «ВОЗ» и узнать, по какой схеме лучше лечить «Фебрис-12»-ассоциированную инфекцию с поражением печени?
— Как раз собирался это сделать, — кивнул Окабэ, но мой намёк он всё равно понял. — Не беспокойтесь, Кацураги-сан. Я оставлю вас наедине.
Окабэ Акира полагал, что в нашей шестёрки есть ещё ряд тайн, которые нельзя раскрывать даже вспомогательным инфекционистам, поэтому без проблем позволял мне оставаться с такими пациентами наедине.
Как только старик покинул специальный бокс, я повернулся к Куперу и произнёс:
— Касаемо твоего вопроса… Судя по состоянию твоих лёгких и печени, у нас всего два дня, чтобы тебя вылечить. Не хочу тебе лгать, ситуация не из лёгких.
— Так и знал… — вздохнул он. — Я сильно ослаб. Организм больше не может противодействовать вирусу. Помнишь, я тебе рассказывал, как моя магия автоматически уничтожила вирус ВИЧ в моём теле?
— Конечно. Такое трудно забыть.
— Она снова вошла в режим автопилота, — продолжил он. — Думаю, попыталась убить «Фебрис-12» без моего ведома. В итоге ничего хорошего из этого не вышло. Моей магии не хватило. Она вся израсходовалась, а инфекция продолжила распространяться.
Это и есть то, чего я больше всего опасался. Штамм, которой сейчас размножается внутри Купера, обучился противодействовать лекарской магии. Чисто теоретически, если я заражусь от него, то этот вирус сможет прикончить меня ещё быстрее, чем Купера. Поскольку он УЖЕ понял алгоритмы работы нашей жизненной энергии.
Или ещё нет?
— Лежи смирно, я должен кое-что проверить, — велел Куперу я и устремил свой взгляд в самые глубины его головного мозга.
Воспользовался смесью «клеточного» и «молекулярного анализа», чтобы осмотреть магический центр и окружающие его сосуды.
Ого! Да тут, похоже, инфекция разыгралась не на шутку!
Неисчислимое количество вирусных агентов упёрлось в гемато-энцефалический барьер. В структуру, которая не позволяет определённым веществам попадать из крови в ликвор — в жидкость, выполняющую роль внутренней среды головного мозга и нервной системы в целом.
Сейчас вирусные частички чем-то напоминали войска, которые пытаются осадой взять неприступную крепость. Долбились в барьер так, будто это являлось их самой главной целью.
И я понял, зачем они это делают.