Так работает практически при всех заболеваниях, которые приводят к остановке кровообращения или отсутствию доступа к кислороду.
Максимум — семь минут. Больше мозг в таких условиях существовать не может.
И в данном случае виной всему разрыв аневризмы. Это состояние представляет собой мешковидное расширение ослабевшей стенки сосуда. Разбираться в причинах пока что смысла нет, но чаще всего такие образования возникают из-за ряда генетических заболеваний, травм или вследствие воспалительных процессов в сосудах.
— Мне только не хватало, чтобы у меня в кабинете умер один из членов якудзы, — восстанавливая организм Фувы Шихея, пробурчал себе под нос я.
Восстанавливать сам сосуд было совсем несложно. Я заставил аорту вогнуться в месте прокола, а затем стимулировал рост сосудистой стенки, чтобы та моментально заросла.
Осталось ещё несколько серьёзных проблем, на решение которых у меня не больше двух минут. Придётся поторопиться!
Первая проблема — это обилие уже излитой крови, которая заполнила жировую клетчатку и растеклась по грудной полости. Если этот вопрос не решить, она очень быстро свернётся, и это приведёт к образованию спаек.
Однако спайки человека не убивают за пару минут, так что эту задачу можно отложить на потом. А сейчас стоит сконцентрироваться на второй проблеме — на возобновлении всех жизненных процессов в теле Фувы Шихея.
Тут у меня уже методика отработана. Сначала сократить сердце лекарской магией, потом улучшить кровообращение в головном мозге, расширить бронхи и дать больному сделать первый вдох после «смерти».
— А-а-а-ах! — с хрипом вдохнул Фува Шихей и трясущимися руками схватился за грудь.
— Тихо-тихо, лежите, не двигайтесь, — скомандовал я. — Вам стало плохо, Фува-сан. Лишний раз дёрнитесь — и умрёте. Не мешайте мне, и тогда я смогу вам помочь.
Однако Фува Шихей всё же совершил одно движение, которое я от него не ожидал. Он вцепился пальцами в мою руку, выпучил глаза и произнёс:
— Я видел… Я видел свет.
Его голос дрожал. Мужчина, который ещё десять минут назад вёл себя так, будто был готов прикончить меня в любой момент, резко изменился в лице. В его взгляде читался не только страх. Казалось, на меня в этот момент глядел совсем другой человек.
Но я понимал, что это не так. Скорее всего, Фува Шихей испытал сильный шок. Возможно, увидел какие-то галлюцинации. Состояние клинической смерти до сих пор изучено не до конца. Никто не знает наверняка, что происходит с людьми в этот момент. Но несколько интересных теорий мне известны. Правда, думать о них сейчас точно не время.
— Повторяю, лежите спокойно, — чуть твёрже сказал я и убрал его ладонь со своей руки. — Я ещё не закончил.
Фува откинул голову назад и закрыл глаза. Я уж было подумал, что он снова потерял сознание, но на деле мужчина просто решил исполнить мои указания.
Я решил ускориться. Как только аневризма была излечена, я приступил к уничтожению истёкшей в грудную полость крови сразу на клеточном и молекулярном уровнях.
Важно не просто разрушить эритроциты, лейкоциты и тромбоциты. Нужно ещё и содержащиеся в них вещества уничтожить. Содержимое лейкоцитов может вызвать острое воспаление. Вещества, сидящие в тромбоцитах, как раз и приводят к образованию спаек. Да и эритроцитам нечего делать за пределами сосудистого русла.
Как только все последствия острого кровотечения были ликвидированы, я поднял ему давление и заставил печень с селезёнкой выбросить резервный запас кровяных клеток.
И что же я делаю? Спасаю жизнь человеку, который пришёл ко мне с угрозами! Уверен, многие бы на моём месте отказались это делать. Но сейчас не время думать о мести. Если бы я не достал его с того света, возможно, вскоре кто-нибудь из членов его рода решил бы отплатить мне за это кровью.
— Всё, Фува-сан, первую помощь я вам оказал. Дальше действуйте, как считаете правильным, — произнёс я. — По-хорошему, вам нужно отлежаться. Как только ваши отморозки придут в сознание, попросите их, чтобы отвезли вас домой. Больше я с вами возиться не собираюсь.
Фува Шихей ничего не ответил. Странно, неужто его так напугал риск смерти? Обычно в якудзе такие, как он, встречаются нечасто. Большинство членов преступной организации повторяют за самураями. Готовы в любой момент принять смерть, лишь бы она была достойной.
Бросив младшего лейтенанта, я рванул в кабинет Дайго Рэна, где уже собрались все остальные лекари.
Мои коллеги окружили мужчину, который держался за голову, стонал и шатался из стороны в сторону.
— Клянусь вам, это терпеть уже просто невозможно, — пропыхтел пациент. — Меня уже осмотрели все врачи. Думал, хотя бы в вашей клинике помогут. Но, похоже, я неизлечимо болен. Только не могу понять — чем!
— Добрый день, меня зовут Кацураги Тендо, — представился я. — Главный врач этой клиники. Расскажите, что вас беспокоит?
— Мориита Нигучи, — ответил мужчина. — Давление, Кацураги-сан. Давление. Оно не снижается. Я ничего не могу с ним поделать. Все врачи говорят, что это обычная гипертоническая болезнь, но мне ведь всего лишь сорок лет. Не рановато ли страдать от такого?
Хороший вопрос. В последнее время, как говорится, болезни молодеют. Если раньше гипертония чаще всего возникала после пятидесяти-шестидесяти лет, то сейчас ею иногда начинают страдать в сорок или даже в тридцать.
Странно только, что коллеги позвали меня сюда из-за обычной артериальной гипертензии. Спешив к пациенту, я был уверен, что у него может быть онкология или любое другое хроническое заболевание тяжёлой степени. Но — нет.
Обычная артериальная гипертензия, с которой, как правило, может справиться почти любой врач. В чём же подвох? Втроём они бы не стали меня тревожить без повода.
— Мориита-сан, какой уровень давление держится у вас в течение суток? — поинтересовался я.
— За сто восемьдесят на сто, — ответил он. — При этом мне уже назначали лекарственные препараты. Я регулярно их принимаю, но никакого эффекта практически нет. В центральной больнице Токио у меня открыт больничный. Он уже сорок пять дней длится, но мой лечащий врач грозится, что скоро его закроет. По его мнению, я просто не принимаю назначенные таблетки. Но я ведь не сумасшедший! Зачем мне тратить деньги и смывать лекарства в унитаз вместе со своими финансами и здоровьем.
Я осмотрел его «анализом» и убедился, что давление у мужчины действительно держится высоким. Что-то всё это кажется мне подозрительным. Для начала стоит узнать у моих коллег, почему они так всполошились.
— Я вас понял, Мориита-сан. Прошу вас подождать пятнадцать минут, — произнёс я. — Мы с коллегами проведём консилиум и разберём ваш клинический случай.
— Ну да… — вздохнул он. — Четыре головы лучше, чем три. Только я всё равно сомневаюсь, что вам удастся что-то исправить. Я пришёл к вам от отчаяния. Иного выхода уже не осталось. Решил попробовать. А вдруг в лучшей клинике Сибуи кто-нибудь сможет мне помочь?
Я жестом подозвал к себе коллег, и мы переместились в конференц-зал. По пути я заглянул в свой кабинет и обнаружил, что Фува Шихей до сих пор сидит на кушетке, а его бойцы валяются на полу.
М-да… Представляю, как удивятся пациенты, если случайно заглянут ко мне. Благо Хирано Юрико контролирует ситуацию. Она не даст никому войти в этот кабинет.
Но и запереть членов якудзы я не могу. Эти болваны запросто могут размолотить весь кабинет, когда придут в себя. От таких, как они, можно ожидать чего угодно.
Войдя в конференц-зал, я дождался, пока мои коллеги рассядутся вокруг места силы, после чего сразу же задал вопрос:
— Объясните, в чём срочность? На первый взгляд, это обычная гипертоническая болезнь. Возможно, неконтролируемая. Такое тоже довольно часто встречается. Зачем понадобился я?
— Кацураги-сан, всё совсем не так просто, как кажется на первый взгляд, — произнёс Купер Уайт. — Когда Дайго-сан вызвал меня к себе, я тоже думал, что меня тревожат из-за какого-то пустяка. Но на деле это оказалось не так.
— Аналогично, — кивнул Рэйсэй Масаши. — Я осмотрел всё тело Морииты Нигучи. И ничего не нашёл.
Так, интересно получается. Судя по всему, у нас впервые возникла ситуация, которая требует вмешательства сразу всех лекарей. Причём заболевание не острое. Экстренная госпитализация больному пока что не требуется, и в ближайшее время его жизни ничего не угрожает.
Но при этом мы всё равно не можем выставить верный диагноз. Хотя заболевание элементарное!
— Хорошо, господа, давайте разбираться, — произнёс я. — С чего вы взяли, что у него именно гипертоническая болезнь?
Вопрос резонный, потому что гипертоническая болезнь и артериальная гипертензия — это две разные вещи. Артериальная гипертензия может быть первичной — возникающей сама по себе, и вторичной — развивающейся из-за патологии других органов.
Гипертоническая болезнь — это и есть первичная гипертензия.
— Получается, вы уже исключили все вторичные причины давления? Почки, щитовидную железу, сердце проверили? — уточнил я.
— На всех уровнях, кроме молекулярного, — ответил Купер Уайт. — Дайго-сан осмотрел все органы общим взглядом, а мы с Рэйсэем-сан углубились внутрь. Я почки даже на уровне фильтров рассмотрел. Там всё в порядке.
А вот это уже действительно странно.
— Более того, пациент принимает достаточно сильные препараты, которые должны снижать давление, — подметил Рэйсэй Масаши. — Ему в других клиниках чего только не назначали. Понятия не имею, в чём проблема.
— Что ж, давайте его попробую осмотреть я. У меня уже есть несколько предположений, — произнёс я, и мы все вместе вернулись в кабинет Дайго Рэна, где нас всё ещё ожидал Мориита Нигучи.
Войдя в комнату, я мигом изучил его «анализом» и с ходу ничего найти не смог. Ничего, кроме патологии глаза.
— Мориита-сан, я навёл справки, проверил отчёты из других клиник, — солгал я. — У вас проблемы со зрением?
— Да, Кацураги-сан, — кивнул он. — Глаукома. Я уже давно наблюдаюсь у офтальмолога.