— Понятия не имею, о чём вы говорите, Фува-сан, — спокойно ответил я.
Но во мне начало нарастать внутреннее напряжение. Минимальный риск у меня всё же был. Я сделал всё, что мог, но даже моя «харизма» и «анализ» могли ошибиться. Возможно, Корути Сёго солгал мне и тут же всё доложил своему командиру.
Что ж, я знал, что рискую. Если это так — то и с последствиями мне предстоит разбираться самому. Винить в этой ситуации некого.
— Что вас не устраивает? — прямо спросил старшего лейтенанта я.
— Сначала плата за консультацию, теперь ещё какая-то компьютерная томография. Корути сказал, что вы ему ещё можете дополнительные обследования назначить. Вы что, решили из нашей организации все деньги вытрясти⁈ — воскликнул Фува.
А-а! Вот оно что… Аж от души отлегло. Он пока что ничего не подозревает. Обычная жадность взыграла.
— А на что вы рассчитывали, когда брали под контроль самую элитную клинику Сибуи? — в открытую усмехнувшись, спросил я. — Вы что же думаете? Мы с коллегами можем ваши заболевания на глаз определять?
Вообще-то, можем, но об этом история умалчивает.
— Нам необходимо проводить дополнительные обследования, — объяснил ему я. — И без причины мы их не назначаем. Но если вы хотите, чтобы ваших людей я лечил «на отвали» — так и скажите. Больше никаких обследований не будет.
— Ясно, — поморщился Фува Джузо. — Но вы ведь понимаете, что мы помогаем нашим людям проходить медицинские обследования? Они их оплачивают не только своими деньгами. Оябун тратит бюджет семьи, когда мы приводим сюда своих людей.
О-о, отличные новости! Кажется, я нашёл ещё один способ разрушить семью Фува. Сделаю так, чтобы они обанкротились.
Ладно, шутки шутками, но Джузо лучше подробнее объяснить свою позицию.
— Повторюсь, Фува-сан, это не я позвал вас к себе в клинику. Вы сами сюда пришли. Врачам необходимо видеть, что происходит в организме их пациентов, — объяснил я.
— И что же⁈ Хотите сказать, этот сморчок Корути болен настолько, что ему необходимо проходить обследование за десять тысяч иен⁈
— Могу выбить вам скидку, — ответил я. — Если у семьи Фува не хватает денег, я всегда готов помочь.
Кажется, Джузо понял мой сарказм, отчего побагровел из-за переполнившего его гнева.
— А если серьёзно, Фува-сан, — перешёл к делу я. — Только по секрету. Всё-таки врачебную тайну я не могу распространять, сами понимаете. Но перед вакагасирой семьи Фува тоже молчать не хочу… У меня есть подозрения, что ваш Корути Сёго подхватил туберкулёз.
— Что… Что-что подхватил⁈ — оторопел Фува Джузо. — Твою ж мать… Но им ведь только в тюрьмах болеют? Он даже не сидел!
— Это — распространённое заблуждение, — ответил ему я. — Действительно, в тюрьмах туберкулёз распространён очень широко. Однако им болеют не только заключённые. Люди с хроническими заболеваниями и пониженным иммунитетом тоже могут заразиться им. ХОБЛ, сахарный диабет, СПИД, врождённые иммунодефициты и…
— Всё, Кацураги-сан, достаточно, я вас понял. Я всё равно ничего не понимаю в этом деле, — перебил меня Фува Джузо. — Допустим, я вам верю. И что дальше? Что мне делать с Корути Сёго?
— Его однозначно стоит на какое-то время отстранить от работы. Пока он проходит обследования, ему лучше отлёживаться дома, — произнёс я. А затем решил спровоцировать Джузо. — Хотя, если вам жалко денег и здоровье подчинённых вас не беспокоит — можете делать всё, что хотите. Тут я вам запретить не могу. Сдохнет — значит сдохнет.
— Я так не думаю! — воскликнул Фува. — Я ценю свою семью. Каждого сятэя и кёдая ценю. Не надо меня оскорблять, Кацураги Тендо.
— В таком случае и вам не стоит сомневаться в моих профессиональных навыках, Фува Джузо, — в том же тоне ответил я.
Всё. Рыбка сцапала червяка. После этого разговора он уже не будет сомневаться, что я его не обманываю. А когда Корути Сёго вернётся с заключением КТ, где будет указано неизвестное новообразование в области верхушки лёгкого — вот тогда начнётся самое интересное.
Причём сам Корути в полной безопасности. Ему вообще ничего не грозит. Этот очаг Гона может рассосаться, а может и всю жизнь в его лёгких проторчать. Ничего от этого не изменится. Его скорее курение сгубит, чем давным-давно прошедший контакт с туберкулёзом.
Но опять же — Фува Джузо этого не понимает.
Правда, один факт меня всё же расстраивает. Я не смогу вечно прикрывать Корути. Допустим, он побудет три недели на «больничном». За это время я вряд ли смогу развалить семью Фува.
Весь ужас ситуации заключается в том, что его всё равно в итоге заставят кому-нибудь навредить. Возможно, он даже станет убийцей, и повлиять на это я никак не смогу. Пока что я лишь стараюсь отсрочить неизбежное.
Но если даже после совершённых преступлений он сохранит свою решимость покинуть якудзу, мы доведём это дело до конца.
Единственное, что меня хотя бы чуть-чуть утешает, это тот факт, что члены якудза не убивают обычных граждан. Если Корути поручили убийство, значит, жертвой станет кто-то из семьи, с которой они ведут войну.
Да, это не отменяет того факта, что в конце концов пострадает живой человек. И, разумеется, на душе юного Корути навсегда останется шрам.
Но если убийцы убивают других убийц… Что ж, не мне судить. Лучше даже думать на эту тему не буду. Главное, чтобы не страдали простые люди.
— Я вас понял, Кацураги-сан, — после долгого молчания заключил Фува Джузо. — Корути Сёго будет временно отстранён от работы. Но вас впереди ждут ещё несколько моих людей. Будьте так любезны, примите их с той же внимательностью.
А по-другому я и не умею.
Следующие пять человек прошли через меня довольно быстро. Кого-то беспокоил кашель, у кого-то ныли старые раны. Никаких серьёзных заболеваний у членов якудзы я не обнаружил. И, стоит отметить, остальные не спешили жаловаться на своё «руководство». Пока что ко мне попал лишь один такой человек.
Ничего, любое дело начинается с малого. Посмотрим, кого ещё пришлёт ко мне Корути. Скоро я наращу свою сеть внутри семьи Фува.
Вскоре ко мне заглянул сам Корути Сёго с заключением КТ. Я дал ему несколько назначений, направил на дополнительные обследования и специально растянул их на несколько недель.
Однако на этом мои дела с якудзой в этот день не закончились. Напоследок ко мне зашёл здоровяк, который едва влез в дверной проём.
— Кацураги-сан-у-у! — протянул он и поклонился одним лишь кивком головы.
Манера речи очень свойственна особо борзым японцам. Так они показывают свою чрезмерную уверенность в себе. По крайней мере, я так понимаю их поведение. Возможно, в нём заложен какой-то иной смысл.
— Тут проблемка образовалась, — сразу перешёл к делу он и скинул с себя пиджак, под которым была только белая обтягивающая майка.
Руки мужчины были забиты татуировками, но не до конца. Левое плечо осталось нетронутым. И я сразу понял, почему рисунок так и не закончили.
— Вот, смотрите, Кацураги-сан-у-у, — вновь протянул он, показывая мне своё плечо. — Какая-то хреновина вылезла. На геморрой похожа.
Да. Геморрой на руке. Такого диагноза я ещё точно никому не ставил.
Однако на этот раз мне даже «анализ» не был нужен, чтобы поставить ему правильный диагноз и назначить лечение. Всё и так прекрасно видно. Левое плечо кёдая пересекал розовый шрам. Явно не свежий. Ранение он получил минимум полгода назад. Но при этом осложнение всё равно со временем образовалось.
Он воспалился, а над рубцом поднялось массивное неровное образование. Розовое, взбухшее. Казалось, будто оно выбирается из рубца, как грыжа через ослабленные мышцы пресса.
Но на деле это не так.
— Как вас зовут? — поинтересовался я.
— А? А чё, надо имя? — удивился он. — В регистратуре уже спрашивали.
— Мне тоже надо. Или, может быть, вы хотите, чтобы я вписал вас, как вашего вакагасиру Фува-сан?
— Ой, нет-нет! — тут же опомнился он. — Хацубара Бонджо, — тут же представился здоровяк.
— Хорошо, Хацубара-сан, а теперь отвечайте на мои вопросы. Когда получили ранение и чем? — спросил я.
— Да какой-то утырок из семьи Йошихата…
— Можно короче, — перебил его я.
— Семь месяцев назад. Ножом полоснули, — сократил до минимума свою тираду Хацубара.
— Что ж, Хацубара-сан, очевидно, у вас имеется предрасположенность к разрастанию соединительной ткани.
— Э?
Я по привычке объяснил всё так, как это должен делать любой врач. Но, разумеется, член якудзы ничего не понял из моих слов. Если обычные пациенты хотя бы логику улавливают, то этот бугай, похоже, даже не сразу осознал, что я с ним на японском говорю.
— Кацураги-сан, раз вы мне не разрешаете изъясняться на моём языке, то чего же сами лопочите по-своему? — заявил он.
Забавно. Звучит так, будто на меня агрессирует типичный японский гопник из подворотни, а на деле он говорит это без каких-либо отрицательных эмоций. Просто изъясняться по-другому не умеет.
Да уж, в каком-то смысле работа с якудзой — это действительно интересный опыт.
— Понял, — рассмеялся я. — Буду тоже изъясняться кратко. Ваше заболевание называется келоидный рубец. Если говорить простыми словами, ваше тело зарастило шрам новой тканью, но никак не может остановиться. И продолжает взращивать её всё больше и больше. В итоге ваш шрам превратился, как вы выразились, в нечто, напоминающее геморрой.
— М-да… — протянул он. — И что с этим делать? Эти бугры сильно зудят, вообще-то. Иногда боль возникает. Вы это… Не подумайте, что я жалуюсь, но иногда без таблеток это вообще перетерпеть невозможно.
— Да-да, понимаю, — кивнул я. — Всё это — признаки келоидного рубца. Но ваша ситуация уже зашла слишком далеко. Это придётся удалять хирургическим путём.
— Резать, что ли⁈ — воскликнул Хацубара. — Ё-моё… Перед раной резали, после раны хотят резать. Да когда ж это кончится⁈
— У вас пока что только одна такая рана? — поинтересовался я.
— Ну… Да. Меня лишь один раз смогли задеть ножом. Пулевых ранений нет, — произнёс он.