Думаю, причиной этому феномену служит резонанс нашей лекарской магии. Не трудно догадаться, что Манасэ Досан тоже был лекарем, как и я. Видимо, отделы мозга, отвечающие за распознавание речи и языков, каким-то образом создали временный обмен информацией. Поэтому мы можем общаться, невзирая на небольшой языковой барьер.
— Я вас отлично слышу и понимаю, Манасэ-сан, — сказал я. — Поклонился бы, но не могу этого сделать, поскольку в данный момент не ощущаю своего тела и, соответственно, вообще ничего не вижу. Только тьму.
— Так и задумывалось, — ответил он. — Я потратил очень много сил, чтобы создать этот способ связи с потомками. Пришлось экономить энергию и не реализовывать контакт через другие виды органов чувств.
— Манасэ-сан, прежде чем мы начнём беседу о цели нашей с вами «встречи», — произнёс я, — хотел бы спросить, а с кем я сейчас говорю? Что мне даёт эта книга? Связь с прошлым? Или возможность поговорить с давно умершим человеком?
— Ни то и ни другое, Кацураги-сан, — послышался короткий смешок старого лекаря. — Я вместил в эту книгу часть своих воспоминаний и своей личности, чтобы передать послание. Это очень трудная техника, не советую вам её повторять. Скорее всего, пережить этот процесс мне не удалось.
Значит, я веду диалог с воспоминаниями. Думаю, то же самое происходило и при моём взаимодействии с танто. Это не было настоящим контактом с прошлым. Просто способ передачи информации, созданный с помощью магии, а не технологий.
— Так или иначе, Кацураги-сан, я хочу, чтобы дальше вы слушали меня внимательно, — произнёс Манасэ. — Я обязан рассказать вам, что произойдёт в вашем времени уже в течение ближайшего месяца. Мне жаль, что столь ужасающие новости будут рассказаны именно мной, но, возможно, в моих знаниях о будущем вы найдёте силу.
— Знания о будущем? — удивился я. — Уж простите за недоверчивость, но откуда они у вас взялись? Ведь нас разделяет больше половины тысячелетия!
— Думаю, вы уже освоили технику «Уранай»? — поинтересовался он.
«Уранай»? Кажется, это слово означает «предсказание»?
— Погодите, Манасэ-сан, вы имеете ввиду «превентивный анализ»? Способность предвидеть будущее состояние здоровья пациента? — уточнил я. — Если вы об этом, то я освоил его уже очень давно.
— Да, Кацураги-сан, именно о нём, — подтвердил мои догадки Манасэ Досан. — Вот только большинство лекарей таких, как вы или я, могут предсказывать будущее пациента на ближайшие несколько часов.
— Мне удалось разогнать эту способности до недели, — подметил я.
— Отличный результат, Кацураги-сан! — похвалил меня Манасэ. — Но мы зашли ещё дальше. Я и ещё несколько лекарей-мастеров провели ритуал, который определил, что станет со всем человечеством.
Превентивный анализ всего человечества⁈ Да это же уму непостижимо!
Не стану задавать глупые вопросы, поскольку уже и сам понял, к чему это в итоге привело. Скорее всего, Манасэ работал вместе с другими лекарями из стран за пределами Японии. Подозреваю, что они истратили весь свой запас энергии. Это объясняет, почему в мире практически не осталось лекарей. Потому что наши предки зашли так далеко в своём желании постичь высшие лекарские навыки.
— И что же вы узнали? — готовясь к худшему, спросил я.
— Было определено, что мой потомок станет последним лекарем в этом мире. Речь, разумеется, о вас, Кацураги-сан. Но и вам не суждено выжить. Ритуал «Уранай» показал нам, что всё человечество будет истреблено самой страшной болезнью, с которой когда-либо сталкивались лекари и прочие целители, — заявил Манасэ Досан. — Я лишь хочу сказать, что у вас осталось всего две недели. Когда этот срок пройдёт, вы столкнётесь с первой сильнейшей вспышкой заболевания. А затем… Затем недуг охватит весь мир.
Речь определённо о «Фебрис-12». Но… Это что же получается? У нас нет шансов? Мы все зря стараемся? Если Манасэ говорит, что я стану последним лекарем, значит, все мои коллеги из клиники «Кацураги» погибнут?
Купер Уайт, Рэйсэй Масаши, Дайго Рэн, наши жрицы…
И не только они. Сын Эитиро Кагами, а также мой будущий ребёнок. Мне суждено пережить всех этих лекарей?
В первые секунды осознания я даже пожалел, что коснулся этой книги. Иногда лучше не знать правду, если с ней ничего нельзя поделать. Если невозможно исправить грядущую катастрофу.
Однако через минуту размышлений я дошёл до ослепительного осознания. До единственной мысли, которую можно счесть надеждой.
— Стойте, Манасэ-сан, но это не совсем соответствует тому, как работает «превентивный анализ», — подметил я. — Вы понимаете, о чём я? Он ведь показывает, что случится со здоровьем человека, если никто не вмешается в его организм. Я встречал десятки таких людей. Магия показывала, что им осталось жить не более нескольких часов, но я менял их судьбу.
Из темноты моего сознания послышался тихий смех.
— Рад, что вы это понимаете, Кацураги-сан, — произнёс Манасэ Досан. — Да. Любое заболевание, которое предсказал навык «Уранай», можно предотвратить. Но я не могу вам ничего посоветовать в нашем случае. В данном предсказании участвовали сразу несколько десятков сильнейших лекарей. Я был одним из них. И мы определили, что искоренить то, что будет происходить в вашем веке, практически невозможно. Единственный человек, у кого есть шанс предотвратить катастрофу — это вы. Но, скажу честно, я не верю, что даже вам удастся это сделать.
— Я всё равно не сдамся. Буду бороться до последнего, — твёрдо сказал я.
— Что ж, это — ваш выбор, — заключил Манасэ Досан. — Действуйте, как считаете необходимым. На вашем месте я бы тоже продолжал борьбу. Но без веры в лучший исход.
— И это всё? — поинтересовался я. — Больше эта книга ничего мне не даст? Только послание о неизбежном конце для человечества?
Я понимал, что для Манасэ это может прозвучать оскорбительно, но иных слов подобрать не мог. Всё-таки новости о том, что все погибнут и никому не суждено спастись, мало чем помогают в борьбе с предстоящей пандемией.
— Нет, Кацураги-сан, есть ещё кое-что, — произнёс Манасэ. — В этой книге сокрыта сила, которая вам пока что не откроется. Она станет доступна вам только в крайнем случае.
Это я помню. Другой мой предок, который был владельцем танто, упоминал, что «Кэйтэки-сю» поможет мне, когда не останется надежды.
— Я искренне хотел бы, чтобы вы, Кацураги-сан, справились с выпавшей вам долей. Но ничего обещать не могу. А потому — проща…
Окончания фразы я так и не услышал, поскольку почувствовал нестерпимый холод. Телу резко вернулась возможность управлять собственными движениями.
Пытаясь прийти в себя, я провёл рукой по взмокшим волосам и обнаружил, что прямо передо мной стоит Сайка, которая только что вылила мне на голову целую кастрюлю с холодной водой.
— П-прости, Тендо-кун, — испугавшись моего взгляда, произнесла она. — Я долго ждала, когда ты придёшь в себя. Начала переживать, подумала, что ты…
— Всё в порядке, — перебил её я. — Не переживай. Я просто был занят кое-чем. Это связано с моими способностями. Отправляйся спать, я тоже скоро приду.
Когда Сайка ушла, я пролистал книгу ещё раз, но больше присутствия лекарской энергии не почувствовал. Казалось, будто передо мной обычная трухлявая книжка с записями о банальных техниках восточной медицины.
Это всё мне известно, нового отсюда я уже не почерпну.
Принимая душ, я пытался восстановить все детали нашего с Манасэ разговора. Настроение он мне знатно подпортил. Его предсказание казалось мне чем-то донельзя абсурдным. Ну не мог я поверить, что ситуацию уже никак изменить нельзя!
И вскоре до меня дошло, чего не учёл мой предок. «Превентивный анализ» рассчитал всё. Однако кое-что лекарям всё же понять так и не удалось. Они не учли важнейший фактор.
Никто ведь не мог знать, что в тело Кацураги Тендо попаду я. Тот, кто уже сталкивался с похожей инфекцией. Значит, шанс всё-таки есть. Возможно, предсказание не сбудется, и я смогу одолеть «Фебрис-12».
Но факт остаётся фактом — за две недели я ничего изменить не смогу. А он сказал, что примерно в этот срок начнётся зарождение первой вспышки.
Значит, пока что остаётся только изучать уже имеющегося у меня пациента — Фуву Джузо и ожидать поступления в нашу клинику сыворотки. Думаю, у меня получится дать иммунологам «ВОЗ» несколько советов на тему того, как этот препарат можно улучшить.
Выходные для меня пролетели практически незаметно, поскольку я большую их часть провёл в работе. Половину дня наблюдал Джузо в инфекционном боксе, а вторую — разгружал своих коллег в клинике «Кацураги».
Так и наступил понедельник, который сразу же начался не с уже привычных мне отчётов, а с нового пациента, который записался ко мне, как оказалось, аж несколько недель назад.
— Кацураги-сан, он зайдёт буквально через полчаса, — оповестила меня Сакамото Фумико. — На этот раз вас должен посетить Ширузаки Якито. Он занимает должность одного из главных бухгалтеров в «Ямамото-Фарм».
Странно. Бухгалтерия находится на несколько этажей ниже. Подозреваю, что это ещё один серый кардинал в рамках корпорации. Возможно, личный бухгалтер генерального директора, который пересчитывает всё, что делают нижние этажи. Иначе бы он ко мне не попал, если учесть, что я занимаюсь только самой верхушкой.
— Спасибо, что предупредили, Сакамото-сан, — кивнул я. — Пусть заходит в любое время. Я готов его принять. Пока что организационной работы не так уж и много.
— И ещё кое-что, Кацураги-сан! — прежде, чем покинуть мой кабинет, произнесла она. — Я хотела бы поблагодарить вас за помощь с моей сестрой. Ещё раз. Вы уже однажды помогли Рин устроиться в эту клинику, а теперь и вовсе забрали в свою частную. Вы и представить не можете, как для нас это важно.
— Дело вовсе не во мне, — помотал головой я. — Сакамото Рин показала себя как очень хорошая медсестра. Она заслужила работать там, где её никто не будет притеснять. В моей клинике такого не случится. У нас нет коррумпированных идиотов и просто сварливых людей на должностях заведующих. Её там никто не обидит — даю слово.