— Да, говорила, — кивнул Рэйсэй Масаши. — Выпила две таблетки по десятке.
— То есть всего за сутки целых сорок миллиграммов метоклопрамида? — вскинул брови я. — Проклятье, Рэйсэй-сан, между прочим, это — ваша ошибка.
— Что? — удивился он. — Простите, Кацураги-сан, но что конкретно я сделал не так?
— Превысили максимальную дозировку противорвотного. Выше тридцати миллиграммов в сутки употреблять не стоит, — объяснил я.
— Одно дело рекомендации и совсем другое — практика, — ответил он. — Помню, мы в хирургическом отделении несколько раз в день кололи этот препарат пациентам, которых мучила тошнота после операций. И ничего страшного не происходило.
— Раз на раз не приходится, — покачал головой я. — Тем более пациентка с отягощённым анамнезом. Онкология, химиотерапия. Плюс ко всему возраст. Ей меньше тридцати лет. Именно у этой группы пациентов чаще возникает такая реакция на метоклопрамид. Вы же знаете, как он действует? Смысл его работы заключается во взаимодействии с дофаминовыми рецепторами в головном мозге. Другими словами, это острая ятрогенная дистония.
Ятрогенная — значит вызванная по ошибке врача.
А само понятие острой дистонии подразумевает нарушение моторики мышц, вызванное изменениями в головном мозге. Теперь понятно, почему я их не заметил. Мой «анализ» был настроен на поиск инсульта или признаков эпилепсии. Нужно было подключить «молекулярный» и проверить, что происходит с дофаминовыми рецепторами. Но на этот процесс я потратил бы слишком много времени. Путём обычного разговора мы докопались до истины гораздо быстрее.
— Что будем делать дальше, Кацураги-сан? — виновато опустив голову, спросил Рэйсэй Масаши.
— Госпитализируем, — ответил я. — Пусть лучше полежит в одной из ближайших клиник. Там ей введут антихолинергетики и проверят состояние суставов. В целом, конечно, мы уже её вылечили, но я считаю, что перестраховаться не помешает.
Рэйсэй Масаши вызвал скорую, но ещё до приезда бригады девушка пришла в сознание. Поначалу она отказывалась госпитализироваться, но я всё же её убедил. В итоге она поблагодарила нас и призналась, что переборщила с метоклопрамидом ещё до того, как приехала в нашу клинику. Получается, что дозу ей ввели не просто большую, а буквально зверскую. Для её веса — это критическая концентрация вещества. Тем более с учётом того, что у неё нет щитовидной железы, отсутствие которой тоже влияет на развитие острой дистонии.
Когда пациентку увезли в стационар, Рэйсэй Масаши принялся кланяться и просить у меня прощения.
— Я очень виноват, Кацураги-сан. Всё-таки терапевтических знаний у меня не так много. Я даже не знаю, как мне теперь жить с тем фактом, что я чуть не угробил пациентку, — тараторил он.
— Успокойтесь, лучше сделайте из этого выводы, Рэйсэй-сан. Ошибку вы допустили грубую, но и она сама умолчала о количестве принятого метоклопрамида. Такое, к сожалению, неизбежно. Все врачи хотя бы раз в жизни ошибаются. Такая уж у нас работа. Мы не можем всегда знать наверняка, какое действие будет правильным, а какое ошибочным.
Сильно отчитывать Рэйсэя Масаши я не стал. Однако прямо сказал, что с этого момента ему стоит подтянуть фармакологию и многие другие дисциплины, с которыми регулярно сталкиваются терапевты.
Ясное дело, что в некоторых моментах он ещё путается. Столько лет проработать в хирургии, а затем полностью сменить направление может не каждый. Ни в коем случае не подразумеваю, что хирурги мало работают головой. Некоторые люди почему-то так полагают, но это ошибочное умозаключение. Просто в их специальности больше внимания уделяется именно практическим навыкам, а знания затачиваются на процессе операции.
После окончания рабочего дня я вернулся домой, и мы с Сайкой приступили к составлению списка гостей. Свадьба должна состояться уже через несколько дней. Подготовка идёт вовсю. Нами было принято решение снять небольшой банкетный зал в Сибуе. Много людей мы приглашать не планируем, но хотелось, чтобы все чувствовали себя комфортно.
— Так, пока что я насчитала восемь человек, — сказал Сайка. — Твои родители, мои родители, твой дядя и Казума-кун. Ну и мы с тобой, разумеется.
— Да, без нас свадьба вряд ли состоится, — усмехнулся я. — Я бы хотел пригласить ещё нескольких коллег и своего начальника.
В Японии есть такая традиция. Обычно на свадьбу всегда приглашаются руководители, на которых работают будущие супруги.
— Заведующего поликлиникой — Эитиро Кагами и его жену, — уточнил я.
Маленького Тендо они вряд ли возьмут с собой. Скорее всего, оставят у своих родителей.
— И ещё четыре коллеги, — добавил я. — Рэйсэй Масаши и его жена Масами-сан, Купер Уайт и Дайго Рэн.
Больше я никого звать не собирался. Не хотелось превращать свадьбу в масштабное торжество. Хватит семьи, начальника и моих лекарей.
— Итого четырнадцать человек, — подытожила Сайка, попутно рассматривая брошюру банкетного зала Сибуи. — Как раз идеально поместимся. Значит, решено?
— А ты своего начальника или подруг звать не собираешься? — уточнил я.
— Нет, ты что! — рассмеялась она. — Тех, с кем я общаюсь, и подругами-то не назовёшь. А постановщик на свадьбе явно будет лишним. Да и, скорее всего, он откажется от приглашения. Он сейчас слишком занят очередной постановкой, в которой я уже, к сожалению, не участвую. А может, и к счастью. Я осознала, что уже подустала постоянно жить на сцене. Думаю, мне не помешает несколько лет отдыха.
Закончив обсуждать подготовку к свадьбе, мы улеглись спать, но сон ко мне так и не пришёл. Поначалу я подумал, что в очередной раз переборщил с кофе, но вскоре понял, что мне не даёт уснуть навязчивая мысль, которую внушает новообретённая сила.
«Генетический анализ».
Чёрт, как же я сразу не подумал об этом! Я ведь с самого начала отметил, что скорость роста плода зависит от его восприятия лекарской магии. А такие черты кодируются генами! И теперь у меня есть в арсенале «генетический анализ», с помощью которого я могу немного изменить гены, кодирующие работу магического центра.
Я активировал свою новую силу и аккуратно проник в ещё не успевшее развиться тельце плода. Стараясь не допустить даже малейших ошибок, нащупал те самые хромосомы, в которых содержался материал, отвечающий за функционирование и восприятие лекарской магии.
А затем изменил форму нескольких генов. До чего же я удивился, когда сразу после этого манёвра пришёл в себя в пять утра. Похоже, этот процесс потратил всю оставшуюся во мне магию, из-за чего я тут же потерял сознание. Зато отлично выспался!
Пока я спал, мана успела снова накопиться. Я снова осмотрел плод и понял, что у меня всё-таки получилось. Теперь ни ему, ни Сайке ничего не угрожает. Он всё равно будет расти довольно быстро, но все риски я минимизировал. Теперь Сайку точно не разорвёт изнутри стремительно растущим ребёнком.
Это осознание меня так взбодрило, что больше уснуть я не смог. Позавтракал, оставил Сайке записку о том, что уехал на работу пораньше, и направился прямиком в инфекционный бокс. Так уж вышло, что прямо перед свадьбой я смог разобраться почти со всеми накопившимся проблемами.
Аккредитация врачей позади, Сайка и мой будущий ребёнок в безопасности. Осталось только выписать Фуву Джузо и подвести итоги моих взаимоотношений с якудзой.
Если бы каким-то чудом ещё и ситуация с «Фебрис-12» решилась до моей свадьбы, я бы уже был на седьмом небе от счастья. Но такого точно не будет. Как раз наоборот, подозреваю, что после седьмого июня всё только усугубится.
— Доброе утро, Фува-сан, — поприветствовал своего пациента я. — Как сегодня ваше самочувствие?
— Кацураги-сан, почему вы без защитного костюма⁈ — удивился Джузо.
— Потому что вы больше не опасны. Простите, что пришлось умолчать об этом. На самом деле вы полностью излечились от инфекции ещё два-три дня назад. Но мне пришлось держать вас в неведении, чтобы не исказить результаты обследования. Сами понимаете, иногда пациент, которому сообщают, что он здоров, начинает чувствовать улучшения гораздо раньше, чем они на самом деле наступают.
— Это очень хорошие новости, Кацураги-сан, — выдохнул он. — Так когда я смогу оказаться у себя дома?
Я поглядел на часы, задумался, а затем произнёс:
— Ну, если учесть, что сейчас — час пик… Думаю, до часу дня точно сможете добраться.
— Да вы шутите… — не поверил своим ушам он. — Я выписываюсь?
— Именно для этого я сюда и пришёл. Дальше я буду наблюдать за вами уже в своей клинике. Будете иногда заглядывать на плановый осмотр, — объяснил я.
К моему удивлению, Фува Джузо резко поднялся с кровати, а затем сложился пополам, исполнив низкий поклон.
— Я бесконечно благодарен вам за помощь. Знаю, что слово члена якудзы для вас мало что значит, но всё же я обещаю, что больше никаких проблем от нас не будет. Я поговорю со своей семьёй. Принуждать к работе на нас мы вас больше не станем. И обязательно будем помогать в борьбе с вирусом, как я и обещал ранее.
— Рад, что мы расстаёмся на такой ноте, — спокойно ответил я. — А теперь переодевайтесь в свою одежду и проходите в приёмное отделение. Там Окабэ-сан выдаст вам все заключения, рекомендации и ваши документы.
До чего же приятно было осознать, что вся эта эпопея с якудзой, наконец, закончилась. Не могу быть уверен на сто процентов, что они больше не встрянут в мои дела, однако теперь угрожать друг другу и плести заговоры мы точно больше не будем.
Следующие несколько дней после выписки Фувы Джузо я потратил на подготовку к свадьбе. За это время Теодор Гебреус так и не ответил на мою жалобу. Странно. Почему-то «ВОЗ» резко перестали реагировать на наши сообщения. Хотя и Мэтью Родригес, и я уже несколько раз пытались с ними связаться.
Однако настал день нашей с Сайкой свадьбы, и я решил хотя бы на пару суток полностью отстраниться от всех проблем.
Незадолго до дня свадьбы мы приобрели кольца. В Японии ритуал обмена происходит не совсем так, как в привычной мне России. Жених покупает кольцо невесте, а невеста жениху. Причём купленное девушкой кольцо обязательно должно стоить дешевле, чем то, которое подарит ей будущий муж.