Я принялся перечислить Шинодзу, какие препараты ему предстоит принимать от эрозивного гастрита, чтобы предотвратить возникновения язвенной болезни.
Тут ничего сложного. Стандартная схема, состоящая из омепразола, снижающего кислотность желудка; висмута трикалия дицитрата, создающего защитную оболочку для слизистой; прокинетика, ускоряющего продвижение пищи через желудочно-кишечный тракт. Именно так, как правило, и лечится запущенный гастрит или язвенная болезнь.
Однако я решил помочь организму Шинодзу и частично снял воспаление самостоятельно. Всё-таки повредил он себе почти весь организм. Сил ему на восстановление потребуется много. Их может не хватить.
— С желудком всё понятно, Кацураги-сан. Но, я так понимаю, мне придётся принимать что-то ещё? — спросил он. — Сколько же я таблеток буду глотать?
— Не волнуйтесь, часть препаратов будет вводиться в кровь через капельницу или посредством внутримышечных уколов, — объяснил я. — Теперь перейдём к дыхательной системе.
— К дыхательной? — удивился он. — А что у меня с лёгкими? И как вообще эти таблетки могли повредить лёгкие? Я ведь их глотал, а не вдыхал!
— Видите ли, химическое вещество, которое входит в состав этого лекарства, оказывает в больших концентрациях пагубное воздействие на клетки крови. Из-за этого возникает эозинофильная пневмония. Если выражаться совсем простым языком, то можно сказать, что это аллергическое воспаление лёгких, — объяснил я.
— Так у меня пневмония⁈ — удивился Шинодзу. — Поэтому появилась температура с кашлем?
— Да, всё верно, — кивнул я. — Но не беспокойтесь, эта пневмония пройдёт сразу же, как только вы исключите приём ибупрофена. А я уж позабочусь о том, чтобы эти таблетки больше не попали к вам в руки.
В этом плане ситуация довольно сложная. Пневмония вызвана противовоспалительными препаратами. А это означает, что снимать воспаление лёгких другими противовоспалительными я уже не смогу. Глюкокортикостероиды тоже давать ему не хочется. Тогда разовьётся слишком уж обширная бактериальная инфекция. А она там уже имеется. Присоединилась всё-таки, зараза.
Значит, проведём курс антибиотикотерапии и будем наблюдать за тем, как сходит воспаление. Плюс моя магия сыграет большую роль. Проходимость бронхов и отхождение слизи я уже улучшил.
— Ох, что-то мне как-то не по себе из-за всего этого, — вздохнул Шинодзу. — Гастрит, пневмония…
— А ещё сердце, нервная система и почки, — закончил за него я.
— Ч-что⁈ — вздрогнул пациент.
— Спокойно. Как я и сказал, все заболевания обратимы. Но с остальными органами тоже придётся повозиться. К примеру, ваша сердечная мышца тоже пережила небольшие повреждения. Из-за этого возникла аритмия. Кстати, любая аритмия — тоже чаще всего приводит к одышке. Так что дышать вам трудно не только из-за пневмонии. Чтобы восстановить сердечный ритм, мы будем давать вам антиаритмики. Не очень сильные, обычных бета-блокаторов должно хватить.
— А почки? — спросил он.
— Для почек внесём в схему лечения только лёгкие мочегонные, больше ничего, — ответил я. Всё остальное я уже залечил лекарской магией. — А для улучшения мозгового кровообращения добавим только витамины. Этого будет достаточно. На самом деле главным лечением будет исключение приёма ибупрофена. Другие препараты я назначаю только для того, чтобы вы как можно скорее выписались, Шинодзу-сан.
Фух, вроде бы всё. Пожалуй, столь сложного пациента у меня уже давно не было. Пришлось лечить почти все органы и системы. И это я ещё про лимфатические узлы молчу. Их тоже пришлось уменьшать, поскольку в них начался воспалительный процесс из-за нарушения работы системы крови.
Вообще, на таком пациенте можно экзамены у студентов принимать. Достаточно будет билета с одной лишь ситуационной задачей, чтобы вытащить из экзаменуемого темы всех предметов, которые он изучал.
— Я всё понимаю, Кацураги-сан, спасибо вам огромное. Кстати, когда я ходил на ФГДС в соседний корпус, те господа в строгих костюмах меня тоже расспрашивали, как и остальных ваших пациентов. Я дал исключительно положительный отзыв о вас и ваших коллегах!
— Простите, что? — удивился я. — Какие ещё люди в строгих костюмах?
— Как же? Проверяющие! — ответил он. — Они стоят у выхода из клиники. Ловят пациентов и допрашивают их. Не настаивают, конечно. Вопросы задают только тем, кто сам хочет ответить.
— Вы ничего не перепутали? Проверяющие работали здесь только вчера, — подметил я.
— Нет-нет, Кацураги-сан, вчера меня здесь не было, — заявил Шинодзу. — А что, думаете, это какой-то несанкционированный опрос? Вас не предупредили?
— Сейчас разберусь, — кивнул я, затем поклонился пациенту и покинул свой стационар.
Вот так новость! Интересно, и как это понимать? Ведь проверка и вправду уже закончилась. Баллы выставили. Что проверяющие до сих пор делают около моей клиники?
И главное — точно ли это настоящие сотрудники министерства? А что, если это очередной ход моего потенциального врага? Лучше это дело не откладывать. Пора выйти и выяснить, что здесь происходит.
Я прошёл мимо регистратуры к главному входу и сразу заметил, что за окном мелькает силуэт одного из сотрудников министерства, о которых говорил Шинодзу. Я вышел на улицу и понял, что около входа стоят совсем не те люди, которые приезжали сюда вместе с Накадой Тэдэши.
— Добрый вечер, — сдержанно поклонился незнакомцам я. — А что, простите, здесь вообще происходит? Пациенты жалуются, что им докучают вопросами люди из министерства. Однако меня никто не предупреждал, что вы сегодня будете проводить опрос.
— Добрый вечер, Кацураги-сан, — поклонился один из них. — Просим прощения за причинённые неудобства. Но мы просто делаем свою работу. В договоре, который вы подписывали в министерстве здравоохранения, подразумевалось, что мы можем прийти с проверкой в любой момент.
Ещё не факт, что они — не самозванцы.
— Можете предоставить документы? — спросил я. — У вас ведь должен быть с собой приказ от вашего руководителя.
— Разумеется, одну минуту… — мужчина принялся шарить по карманам, после чего достал аккуратно сложенный лист бумаги и показал мне документ, который я от него требовал.
Подпись, печать — всё на месте.
Значит, они меня не обманули. Это и вправду настоящие сотрудники министерства. Но я был обязан перепроверить.
Чёрт, а ведь правда… Накада Тэдэши выставил баллы после своей проверки, но в протоколе не было никакой информации о том, что он руководствовался отзывами пациентов. Однако отзывы собирались и в тот день, когда он проверял!
Видимо, прямо сейчас проходит второй тур соревнования, а половина клиник об этом, скорее всего, даже не догадывается. Если бы я не пошёл проверять после истории Шинодзу, то сам бы не обнаружил присутствия этих проверяющих.
Хотя нет никакой разницы — известно мне об этом или нет. Всё зависит от качества моей работы и работы моих специалистов. Мы ведь не будем специально агитировать пациентов давать положительные отзывы! Правда, уверен, некоторые клиники готовы пойти и на такое.
— Что ж, тогда не буду отвлекать вас от работы, господа, — сказал сотрудникам министерства я. — Хорошего вам вечера.
— Взаимно, Кацураги-сан. Мы будем опрашивать пациентов до конца этой недели. Так что не удивляйтесь, если ещё раз увидите нас или наших коллег.
Полезная информация. Это означает, что результаты второго тура будут уже в конце этой недели или в начале следующей. Наверное, сотрудники министерства стоят у каждого моего филиала. Нужно на всякий случай предупредить Купера, Рэйсэя и Дайго, чтобы их это не смущало.
Я вернулся в свой кабинет, и ровно через полчаса в фойе послышался стук трости. «Анализ» сразу же отозвался гулким звоном. Я сходу понял, кто пришёл ко мне на приём. Вскоре в мой кабинет вошёл Дзараки Коджи.
— Простите, что так задержался, Кацураги-сан, — заикаясь, произнёс испытуемый. — Мне всего лишь час назад стало немного лучше.
— Присаживайтесь, Дзараки-сан, — пододвинув больному стул, произнёс я. — А ведь я предлагал вам вызвать скорую.
— Ничего, справился, — помотал головой он. — Просто появились новые симптомы.
— Расскажите о них, — попросил я. — Сначала разберёмся с симптомами, а уже после этого вы примете первую таблетку.
Экспериментальный препарат лежит у меня в сейфе. Эитиро Кагами передал мне одну коробку. Принимать «Онкокура-2» Дзараки придётся по одной таблетке раз в день. Поэтому я решил контролировать приём самостоятельно. Либо он будет приходить ко мне в клинику, либо я буду посещать его на дому. Но отдавать таблетки на руки — плохая идея.
Учитывая, как некоторые пациенты умудряются глотать таблетки горстями, лучше перестраховаться. Кто знает, что на уме у Дзараки Коджи? Он может принять две или три таблетки сразу, рассчитывая, что увеличенная дозировка поможет ему с большей вероятностью. Или, наоборот, не станет принимать, поскольку испугается побочных эффектов.
— Касаемо симптомов, мне даже сложно описать, Кацураги-сан, — произнёс он. — С утра началась тошнота. Голова жутко кружилась. Вскоре после этого меня вырвало, но легче от этого не стало. Затем жена заметила, что я начал заикаться. И что самое неприятное, всё это я благополучно забыл. То есть весь мой рассказ я узнал от своей супруги. Лично я этого практически не помню.
А вот это — очень плохо. Провалы в памяти и тошнота — яркий признак ухудшения состояния головного мозга. Похоже, что-то происходит с метастазами. Либо они растут, либо появились новые.
Я активировал «анализ» и осмотрел головной мозг пациента. Да… Всё, как я и думал. Метастазы и вправду увеличились. Теперь они оказывают воздействие на новые зоны. До нижних отделов головного мозга они не добрались, сейчас они нарушают только функцию коры. Но, судя по тому, что я вижу, опухолевые клетки начали оказывать давление на сосуды. Видимо, произошло перераспределение кровообращения в головном мозге. Из-за этого и пострадали отделы, отвечающие за память, а также начал барахлить рвотный центр.