трудно, особенно если учесть, что у Эитиро-сан в прошлом году родился сын, — произнёс я. — Однако, если вам интересно моё мнение, я могу сказать, кто ещё может стать для вас хорошим преемником.
— Разумеется, мне интересно, Кацураги-сан. Не припомню, чтобы вы хотя бы раз ошибались в своих решениях, — кивнул он.
— Уёхара Ёсико. Ваша заместительница по медико-социальной экспертизе. На мой взгляд, она одна из немногих, кто сможет сохранить порядок, держа всех в ежовых рукавицах, — сказал я.
Мне с ней много раз приходилось пересекаться. Первые полгода в «Ямамото-Фарм» у нас с Уёхарой было очень много совместных проектов.
Акихибэ Шотаро невольно поёжился.
— Тут вы правы, Кацураги-сан. Если честно, ей иногда и меня удавалось в рукавицах держать, — усмехнулся он. — Я подумаю над этим. Но заменой точно должен стать кто-то из них двоих. Либо Уёхара-сан, либо Эитиро-сан.
Когда наша беседа подошла к концу, я прошёлся лекарской магией по патологическим нейронным путям в головном мозге главного врача, затем выставил диагноз, отражающий галлюцинации после перенесённого инсульта, и назначил лекарственные средства.
Одна эпоха сменяет другую. Как только мы с Акихибэ Шотаро покинем эту клинику, здесь многое изменится. Но, как я уже и сказал, главный врач заслужил покой. А мне нужно сконцентрироваться на частной клинике и на своей семье. Наступит день, и от моей работы в «Ямамото-Фарм» останутся только воспоминания.
Этим же вечером я подготовил заявление на увольнение. Дату пока что вписывать не стал, но Акихибэ, Уёхара и Эитиро узнали о моих планах. Как только клинические испытания «Онкокура-2» подойдут к концу, я сразу же покину свой пост заведующего.
Следующие несколько дней промчались незаметно. Я едва успевал возвращаться домой. «Ямамото-Фарм», частная клиника, наблюдение за Дзараки Коджи.
Мы с Камадой Кеничи отметили, что нападки со стороны Хираты Аоя продолжились. И в кардиологическую клинику, и в мои филиалы постоянно заглядывали пациенты, которые сразу же после консультаций начинали писать жалобы. В итоге всего за несколько дней весь мой рабочий стол был завален письмами из министерства.
Причём жаловались эти идиоты на всякую ерунду. Одного не устроило то, как на него смотрит Дайго Рэн, второй оказался недоволен качеством препаратов «Генетиро-Хелс», а третий и вовсе заявил, что в наших туалетах для пациентов дешёвые унитазы и дефицит туалетной бумаги. Другими словами, полная чушь. Сразу ясно, что этих людей подослал главный врач неврологической клиники района Накано.
И самое главное — их жалобы никак не повлияют на итоговый рейтинг. Но времени на отписку от этой ерунды уходит очень много. Получается, что этим подлым ходом Хирата Аой просто решил помешать нам с Камадой заниматься своими прямыми обязанностями.
— Кацураги-сан, сегодня их почему-то нет, — сообщила мне Хирано Юрика. — Тех людей из министерства. Они больше не опрашивают наших пациентов. Как вы и просили, я обзвонила остальные филиалы. Там ситуация точно такая же.
— Спасибо, Хирано-сан, — кивнул я.
Значит, этот этап соревнования уже подошёл к концу. Думаю, уже сегодня должны показать изменения в рейтинговой системе. Скорее всего, этапов будет всего три. Мы близки к завершению, как никогда. В ближайшее время определят лучшую клинику Токио. Но почему-то я уверен, что Хирата Аой ещё раз попробует сжульничать. Вряд ли он успокоится, пока не добьётся своего.
И предчувствие меня не обмануло. Буквально через час на сайте министерства здравоохранения появились результаты.
Все, кроме первой четвёрки, так и остались на своих изначальных позициях. Эти клиники сильно отстали от лидеров и теперь уже точно ни за что не смогут нас нагнать.
Но и в первых рядах произошли серьёзные изменения.
Первая позиция: «Многопрофильная клиника района Тиёда». Главный врач: Мураками Усукэ — 78 баллов.
Вторая позиция: «Неврологическая клиника района Накано». Главный врач: Хирата Аой — 77 баллов.
Третья позиция: «Многопрофильная клиника 'Кацураги». Главный врач: Кацураги Тендо — 77 баллов.
Четвёртая позиция: «Кардиологическая клиника 'Камада». Главный врач: Камада Кеничи — 69 баллов.
Проклятье… На этот раз картина совершенно иная. Хирата Аой перескочил сразу два места. Он сдвинул Камаду в самый низ. Теперь он отстаёт от нас на целых восемь баллов. И такой разрыв может стать для него критическим. Лидер пока что не изменился. Клиника района Тиёда до сих пор стоит на первом месте, но на этот раз нас с Хиратой отделяет от неё всего лишь один балл.
Стоило мне изучить сайт, как мой телефон сразу же зазвонил.
«Камада Кеничи».
— Да, Камада-сан, — ответил я. — Судя по всему, вы тоже только что изучили результаты второго этапа?
— Именно, Кацураги-сан. Это какой-то кошмар. Как я понял, второй этап целиком состоял из опросов пациентов. Поверить не могу, что меня так низко оценили. Обычно все мои пациенты уходят довольными. Все мои сотрудники — первоклассные специалисты. Я совершенно не понимаю, что могло пойти не так.
— Достаточно взглянуть на второе место, и сразу же всё встанет на свои места, — сказал ему я. — Это проделки Хираты. Из всей четвёрки лидеров только он получил максимальный балл по опросам пациентов. Думаю, мы оба прекрасно понимаем, как ему это удалось.
— Неужели этот подонок продолжает подкупать людей? — прорычал Камада. — Сколько же ему пришлось потратить денег, чтобы убедить своих знакомых дать столько отзывов?
— Не паникуйте, Камада-сан. У нас всё под контролем, — уверил его я. — У меня есть идея, как переломить ход соревнования. Скоро вы сами всё поймёте. Вы ведь уже прочли условия третьего этапа?
— Нет, — ответил он. — А их уже выложили?
— Да, прямо под рейтинговой таблицей, — ответил я.
— Стойте… А что происходит? — прошептал Камада Кеничи. — Почему рейтинг постоянно меняется?
Числа в строках то увеличивались, то уменьшались. И это происходило со всеми участниками. Лишь у самых нижних клиник они оставались неизменными.
— Это и есть суть финального этапа, Камада-сан, — объяснил я. — Помните, нам ещё в самом начале говорили, что соревнование сразу же закончится, когда одна из клиник наберёт сотню баллов?
— Да, помню это условие. Но это не объясняет, почему баллы начали меняться.
— Теперь за нашей работой следят напрямую через медицинскую информационную систему, — сказал я. — Правильно оформленная документация, закрытые случаи пациентов и высокий процент вылечившихся людей даёт нам дополнительные очки.
— Значит, мы на финишной прямой… — заключил Камада. — И какой же у вас план, Кацураги-сан? Вы так и не решились сдать Хирату Аоя министерству?
— Нет, мы одолеем его другими методами, — ответил я. — Подождите до завтра. И будьте готовы. Ситуация в вашей клинике изменится в лучшую сторону. Помните наш договор? Я направляю к вам кардиологических больных, а вы ко мне — всех, у кого имеются сопутствующие патологии.
— Думаете, нам это поможет? — засомневался Камада.
— Я в этом уверен на все сто процентов, — заявил я, затем попрощался с Камадой и положил трубку.
Я намеренно не стал рассказывать свой план. Будет лучше, если о нём никто не узнает. Он довольно рискованный, но только так мы можем достичь своей цели.
Ранее я лишь хотел занять первое место. Но теперь плюс ко всему я должен убедиться, что клиника Хираты Аоя выпадет из лидирующей тройки. Нельзя позволить этому человеку завладеть даже минимальным денежным призом. Только так мы сможем его проучить.
Ближе к концу рабочего дня ко мне зашёл Дзараки Коджи. Выглядел он гораздо бодрее, чем в последние несколько недель. Прежде чем осмотреть его организм и дать онкобольному следующую таблетку, я решил его опросить.
— Я заметил, что вы стали гораздо реже пользоваться своей тростью, Дзараки-сан, — произнёс я. — Есть какие-то изменения в самочувствии?
— Кацураги-сан, — голос Дзараки дрожал, — изменения точно есть. Головные боли и напряжение в позвоночнике практически исчезли. Правый бок продолжает болеть, но мне почему-то кажется, что ситуация нормализуется. Препарат и вправду работает!
— Не спешите, Дзараки-сан, — попросил его я. — Это называется положительной динамикой. Но делать какие-либо выводы ещё рано. Сохраняйте позитивный настрой — это ваша главная задача. Всё остальное — уже мои обязанности.
Я пробежался «анализом» по его организму и обнаружил, что метастазы и вправду уменьшились. Но из-за этого могут возникнуть новые проблемы.
Во-первых, из-за исчезновения опухолевых тканей вокруг головного мозга может измениться внутричерепное давление. Такой резкий перепад может нарушить систему кровообращения. Кроме того, исчезновение метастаз в позвоночнике тоже может привести к пагубным последствиям.
Ироничная ситуация — излечение от онкологии создаёт новые заболевания. Дело в том, что в данный момент метастазы фактически являются частью позвонка. Но если их не станет — там образуется полость. Это может привести к нетравматическому перелому позвоночника.
— Думаю, самое время вам госпитализироваться, Дзараки-сан, — заключил я.
— Что⁈ — удивился пациент. — Почему? Мне ведь правда стало лучше!
— Потому что теперь я могу с уверенностью сказать, что «Онкокура-2» работает, — заявил я. — И нам придётся следить за вами круглосуточно. Если опухолевые клетки будут исчезать слишком быстро, мне и моим коллегам надо будет восстанавливать повреждённые органы. Мы ведь не хотим, чтобы вы излечились от онкологии, но погибли от других осложнений, верно?
— Д-да, вы правы, — закивал он. — А могу я госпитализироваться в вашу клинику? Не хочу ехать в «Ямамото-Фарм». Это слишком далеко от дома. Моя жена будет беспокоиться.
— Я смогу это устроить, — пошёл ему навстречу я. — Начнём с моего стационара. Но если в вашем состоянии произойдут резкие изменения, вас обязательно перенаправят в «Ямамото-Фарм».
Хирано Юрика начала готовить пациента к госпитализации, а я задержался в кабинете, чтобы изучить результаты его анализов. Стоит отметить, что желтуха тоже начала сходить на «нет». Его кожа побледнела, билирубин сильно упал — и это очень хороший прорыв.