Она украдкой провела языком по оным, признавая, что желание верно. И шея вся пропиталась зельем, аж самой противно притрагиваться. Ее метания не остались незамеченным, поэтому мужчина старательно отводил взгляд, упираясь куда-то в потолок. И только тут, при правильном повороте, девушка заметила некую несобранность и помятостью собеседника. А когда он решил, что закатывать глаза долго не сможет, наклонил голову и уставился в пол. Элис сузила глаза. Руки Грегори были усыпаны осколками стекла.
— Грегори, боги с тобой, что случилось? — она так резво выскочила из-под одеяла, что платье не успело нормально развернуться и прикрыть девичьи ножки. Семеня на коленях по кровати, она приблизилась и схватила собеседника за руку, разглядывая порезы на костяшках…
— Ах ты об этом… — маг вдавливался в спинку кровати с остервенением короеда, пытаясь просочиться насквозь. Ведьма одернула платье и прикрылась в особенно пикантных местах свисающем пледом.
— Ты чем это занимался пока я спала? — с упорством дятла допрашивала целомудренная бестия.
Стенли не ответил. Просто решил, что кровать деревянная и добротная и проломить спинку не удастся. Он встал, распахнул дверь спальни и приглашающим жестом попросил следовать за ним. Девушка, не найдя тапочки, осторожно наступила на деревянные пол и взвыла. Нога ещё не успела прийти в себя и ехидно выдала порцию болевых ощущений. Прикинув, что явиться на руках смущённого хозяина во флигель будет полнейшим издевательством, она с проворностью зайца, которому перебили хребет, попрыгала к двери.
— Ой… — Элис оглядела прихожую с ветвями растений вдоль стен. Из потайного хода вредно скалился целый куст. Дверь и окна были затянуты побегами снаружи. А боковая форточка скалилась разбитым стеклом. Вот и стало понятно откуда порезы и царапины. — Ты же сможешь это исправить?
Маг страшно выпучил глаза, намекая на крайнюю степень недовольства. Потом присел на стул для посетителей. Устало обхватил подбородок рукой.
— Что это вообще за дрянь?
— Неконтролируемый выброс силы… — как-то обреченно дала определение девушка. С ней такого не происходило с тринадцати. Да и там она мало что поняла. Отец успел перехватить инициативу и успокоить дочь. А сегодня она была одна, и богам известно сколько бы ещё зарослей появилось, если бы Грегори не успел ее разбудить.
— И от чего с тобой такое приключается? — мужчина старательно осматривал свою одежду.
— Мне было страшно…
— Я же тебя усыпил, — ведьминские глаза полыхнули огнём.
— Так во сне ещё страшнее! — упрямо заявила девушка. Она ковыряла входную дверь. Но то ли засов заржавел, то ли ветви шиповника намертво вросли в косяк, мешая двери распахнуться.
— И за что мне досталась бракованная ведьма?.. — сам себя спросил маг.
— Во искупление грехов я тебе досталась!
— Так я ещё не успел столько согрешить.
— Считай, я авансом… — Элис победно толкнула дверное полотно и в проем тут же засунулась встревоженная кисть кустарника. Ведьма шлёпнула по ней рукой и та, словно извиняясь, втянулась обратно на улицу, таща за собой товарок.
Глава 21
Сигизмунд сбежал.
Алисия задумчиво рассматривала мощное корневище, от которого лопнул горшок. Она ещё подивилась своей предприимчивости, а особенно тому, что вынесла задохлика в оранжерею и поставила не на средний ярус, а в самый низ.
Ведьма чувствовала за собой вину, все же это ее сила, которою после злосчастного волка она использовала где надо и где можно было бы обойтись, лишь бы не возвращаться в свой сон и магическую беспомощность. Она и влила в чахлую полынь больше положено, поэтому растение пыхало здоровьем и намеревалось взять в оккупацию всю теплицу.
— Элис? — Грегори переуступил порог неслышно. Ведьма вздрогнула и спрятала Сигизмунда за спину, ещё и по стволу хлопнула, призывая к порядку. Вид эта картинка имела такой, будто бы два расхитителя могил были застигнуты с поличным. — Что ты тут делаешь?
Мужчина недавно вернулся из города и ещё не успел переодеться, поэтому чародейка почувствовала себя последней оборванкой в своём домашнем платье из голубого ситца, ну или очень занятой служанкой рядом с благородным господином.
Время шло. Девушка прикинула, что показывать воскресшую полынь ещё рановато, вдруг да оправдаются ее прогнозы со склепом и павшим воином, поэтому тактично увильнула от вопроса.
— Я тебе зачем-то нужна? — Сигизмунд бесчинствовал. Он запустил тонкую листву в шевелюру ведьмы, словно маякнул хозяину, дескать смотри чародей, мы ещё хлебнём с тобой абсента.
— Поужинаем вместе?
Чародейка ничего не имела против и поспешно согласилась. А перед тем как оставить ее наедине с цветами, Грегори попросил:
— И… Элис, прекрати кормить Сигизмунда силой, а то он мне похабные жесты показывает.
Девушка и полынь возродись друг на друга со священным ужасом, а маг посмеиваясь покинул оранжерею.
К ужину ведьма опоздала, потому что засиделась с полынью, читая оной нотации о том как нехорошо подставлять пособника, поэтому в столовую она влетела, ещё не досушив волосы и одергивая лиф изумрудного цвета платья. А на пороге замерла, как упершись в преграду.
Все было погружено в романтический полумрак. На столе стояли подсвечники, на подоконниках и местами с потолка свисали ажурные клетки со свечами. Грегори сидел во главе стола, откинувшись на спинку кресла и о чем-то думал. Бокалы были наполнены рубиновым вином и переливались в отблесках огней.
От такого изобилия интимной обстановки у ведьмы перехвалило дыхание, а мысли понеслись в разные стороны, перескакивая с темы об отставке ассистента на любовные поползновения. Последнее почему-то заставляло что-то внутри затравленно трепыхаться и выдавать полностью дурацкую реакцию, в виде краснеющих кончиков ушей.
Элис несмело переминалась с ноги на ногу, не решаясь пройти к столу, но словив насмешливый взгляд мужчины, надавала себе мысленных оплеух и, как учила наставница по этикету, вплыла в столовую, благосклонно улыбаясь и медленно перебирая ногами по гладкому паркету, чтобы создавалась иллюзия непринуждённости.
Грегори покинул своё место и в благородном жесте отодвинул стул для девушки. Присаживаясь она защепила тонкую нить аромата ветивера. А ещё на ее шее отпечатался рисунок сбивчивого дыхания мужчины. От этих подробностей, не заметных, бросило в жар, а ладошки почему-то предательски вспотели и стали холодными.
Маг обворожительно, как показалось девушке, оскалился и тоже присел. Даже рассадка сегодня отличалась от обычной. Всегда они находились по разные стороны, а сейчас Грегори восседал во главе стола, девушка же расположилась по левую сторону от него, спиной к двери и напротив окна, из которого тянуло вечерней прохладой, смешанной с яблоневым цветом.
От приторного воздуха, что пробирался даже в складки платья, ведьме поплохело и она поискала взглядом бокал с водой. Наткнулась только на вино. Продолжила дальше давиться собственным языком и комкать в потных ладонях салфетку.
— Вина? — Грегори придвинул бокал, и Алисия как-то излишне поспешно ухватилась за него. Дёрганными руками чуть не пролила на скатерть. — За тебя и твои эксперименты.
Было в этом тосте что-то граничащее с приличиями. По краткости так точно. Но мужчина не заострил внимание и пригубил напиток. Ведьме ничего не оставалось, как последовать его примеру. Пряный виноградный вкус обжег язык и горло. Желание причаститься к тазику с водой стало неконтролируемым.
Но пригубить не значит опрокинуть бокал залпом. Хозяин дома услужливо предлагал закуски. Девушке кусок не лез, но она мужественно продолжала отыгрывать роль довольной и благодарной гости. Когда с горячим было покончено, наступила небольшая передышка. Свечи поплыли воском, вино согревалось. В углу столовой стоял новый музыкальный проигрыватель на магических кристаллах. Он выдавал какую-то убаюкивающую мелодию.
— А мы что-то празднуем? — решила прощупать почву Элис. Наметить нитки разговора. Мужчина отрицательно покачал головой. Выглядел он сегодня немного иначе чем обычно. Белая рубашка с расстёгнутой верхней пуговицей и подкрученными манжетами, тонкие брюки. Волосы при свете дня глубоко тёмные сейчас переливались каштановым оттенком и были небрежно зачёсаны назад. И вид маг имел задумчивый, смущённый. Он перебирал кромку салфетки в грубоватых пальцах. Откладывал на стол. Начинал повторять узор скатерти, прорисовывая его. Но разговор не клеился.
— Может быть ты хочешь мне новость какую-то рассказать? — зашла с другого бока ведьма. Наткнулась на серьёзные, почти чёрные глаза. Если на солнце они были похожи на густой шоколад с янтарными проблесками, то сейчас при свете свечей они переливались глубинной тьмой.
— Возможно… — протянул мужчина
— И? — девушка нетерпеливо подалась вперёд, как ищейка почуявшая след. Мужчина огладил ее взглядом и совершенно не к месту предложил:
— Давай потанцуем?
Элис опешила. Вытаращилась. Но не успела и слова в своё оправдание придумать, как Грегори приподнялся со стула и подал руку. Вкладывать в его тёплую ладонь свою, сопливую и потную, было стыдно, поэтому она незаметно обтерла ее о салфетку. Отпила вина для координации и встала.
Танцы всегда были слабой стороной девушки. Она могла спокойно танцевать только вальс, в то время как кантрель или мазурка оставляли ее воздыхателей с оттоптанными ногами и синяками на коленях, знания насколько высоко нужно выбрасывать носочек никак не укладывались в голове.
Вот и сейчас ведьма настороженно прислушивалась к медленной и тягучей музыке. Лишь бы это был вальс. Мужчина не подкачал и по первому шагу навстречу стало понятно, что жизнь и танцы не так плохи.
Но когда Грегори легко коснулся руки девушки, Элис вздрогнула, сбилась с дыхания. Добавило красок на лицо и первое прикосновение к талии. Сначала воздушное, но потом смелое и напористое. Одна из наставниц высказывалась, что во время танца между партнерами должна протискиваться ладонь, тогда все приличия будут соблюдены. Маг оказался ужасно неприличным, притянул ведьму к себе почти в плотную. Настолько, что от его дыхания шевелилась прядь у виска. И ещё оно было горячим, с ароматом терпкого вина.