Я - последний. Последний из своего рода. И эта ужасная правда сжимает горло, душит при каждом вдохе. Непройденная инициация - единственное, кажется, что отделяет меня от вечного покоя, сомневаюсь, что переживу ее, однако и любой другой вариант мне уже претит, я слишком устал…
Колеса повозки монотонно скрипели, проглатывая неровности грунтовой дороги. Серый туман, словно плотная пелена, окутывал все вокруг, но внутри тесной кареты было относительно сухо и тепло. Мир за окном казался выцветшим, лишенным ярких красок, похожим на старую, выстиранную до дыр, холщовую ткань. Даже небо, обычно такое глубокое и синее, было бесцветным, белесоватым, как дым от угасающего костра. Запах трав, дыма и земли едва пробивался сквозь влажный, холодный воздух. Он напоминал мне о Гриххиль, о ее хриплом голосе, о запахе ее целебных снадобий, о тепле ее жилища, которое стало для меня домом. Теперь же оставалась лишь пустота, глубокая и бездонная, как пропасть в сердце Сизых Гор. Эта пустота растягивалась вместе с тянущейся в даль дорогой, ведущей в Фэлсингстон.
Внутри меня бушевал ураган. Мысли, как дикие птицы, метались в клетки моего сознания, сталкиваясь и раня друг друга. Страх, тоска, безысходность - эти чувства сжимали меня в железных объятиях, не давая дышать. Я чувствовал себя запертым в каменном саркофаге, одиноким и беспомощным, но саркофаг этот был на колесах, и он вез меня в неизвестность.
Память о последней охоте на драконов пронзала меня острыми кинжалами. Я снова видел их лица - лишенные человечности, искаженные жаждой крови и местью. Их глаза горели ненавистью, а руки сжимали кровавые лезвия. Я слыхал крики умирающих, видел пламя, пожирающее лес, чувствовал запах гари и крови, который прочно впечатался в мою память. Я видел их тела - тела моих родителей, моих родственников, погибших, защищая меня, маленького, беспомощного дракончика. Этот груз вины давил на меня непрерывно, не давая забыться, даже в качающейся повозке, везшей меня в Академию Магии.
Образы родителей плыли в тумане воспоминаний, как бледные призраки. Тепло их рук, ласковые глаза, их голоса, наполненные любовью -все это стало не более чем эхом в пустой комнате моего сердца.
Но были и светлые воспоминания. Гриххиль, старая шаманка с Сизых Гор, хранительница древних знаний, единственная, кто приютил меня после резни. Ее хижина, хотя и старая, но уютная, с запахом лечебных трав и тлеющего костра, стала для меня пристанищем, а Гриххиль, с ее мудрыми, проницательными глазами и морщинистым, добрым лицом, стала мне второй матерью. Ее последний завет - отправиться в Академию Магии в Фэлсингстон и жить среди людей. Она даже ухитрилась легализовать мое существование, дав мне человеческое имя. Этот путь - надежда на мое спасение.
Наставница помогла мне укротить внутреннего дракона - проводила над мной древние ритуалы, шептала заговоры, используя свои знания и уникальную магию, чтобы замедлить процесс превращения. Инициация… первое превращение… это требовало тщательной подготовки, духовных практик, особых ритуалов и редчайших трав. Одна из них, трава с непроизносимым для людей именем, была необходима для чая, который я должен был выпить во время церемонии. До этого я пил чай из цветов Фуусомы… Но она уже не сможет помочь мне дальше, совсем скоро мне придется обернуться…
Страх… Он не отпускает меня, грызет изнутри. Что, если люди узнают мою тайну? Что, если… Иногда мне кажется, что неизвестность - самое страшное, что существует в этом мире. Но я должен продолжать путь, по завету Гриххиль. Я должен выжить. Я последний, а значит только от меня зависит, будут ли дальше существовать драконы.
Наконец, карета остановилась. Перед мной возвышалась Академия - громада из серого камня, ее высокие шпили впивались в алое, уже почти темнеющее небо. Надо поспешить. Закат торопился, окутывая мир в багряные тона.
Процедура заселения прошла быстро. Охрана у ворот приняла мои вещи, а меня отправили к заведующему общежитием за ключами. Он оказался крайне неприятным человеком, с лицом, выражающим вечное недовольство.
- Почему так поздно? - прорычал он, его голос был резким и нетерпеливым.
Его тон меня раздражал. Я всегда чувствовал неприязнь к таким людям.
- Извините, что так поздно, - ответил я, вспоминая наставления Гриххиль: с людьми нужно быть учтивым.
- Эти студенты… - он не договорил, лишь сунул мне ключи и отпустил. - Твои вещи уже внутри.
- Хорошо, - буркнув в ответ, я направился к своей комнате.
Ключ подошел. Комната оказалась роскошной: добротная мебель, отдельная спальня, ванная комната и рабочая зона в просторной гостиной. Вторая дверь в спальню была заперта. На двери висела только одна табличка с моим именем: Кальдар Мейельдор. Отлично! Соседа нет. Это не могло не радовать.
Уставший, я направился в ванную. Сердце замерло, когда я повернул кран - вода появилась сама собой, наполняя ванну прозрачной, словно хрусталь, жидкостью. Неприятное чувство охватывало меня, но я быстро отвлекся, погружаясь в теплую воду. Наконец-то можно отдохнуть. Быстро ополоснувшись, я улегся спать. Завтра - новый день, новый этап в моей жизни. И я должен быть готов.
***
Холодный пот липнул к коже, сердце колотилось, бешено барабаня о рёбра. Кошмар… снова этот бесформенный ужас, ползущий из глубин забытья, оставляющий после себя лишь липкий страх и ощущение неминуемой гибели. Я пытался ухватиться за детали, за что-нибудь, что помогло бы мне понять, что это было, но в голове осталась лишь пустота, пронзенная острыми осколками паники.
Я сидел на полу, бледный и дрожащий. Комната плыла перед глазами, холодная и неуютная сейчас настолько, что хотелось забиться в самый дальний угол и никогда больше из него не выбираться. Даже собственное дыхание казалось враждебным, чужим. Я совершенно один, и эта пустота, этот ледяной ужас внутри -они сильнее меня, и я не знаю, как с ними бороться.
Уж не знаю, сколько я сидел в таком состоянии, но отпустило меня далеко не сразу. Давно пора было бы уже привыкнуть к кошмарам, даже не помню, были ли за все эти года у меня хоть сколько-то спокойные ночи. Однако, сколько бы раз я не ложился спать, раз за разом просыпался, хватая ртом воздух, а руками - меч. Это - одна из проблем, из-за которых я долго не мог пройти инициацию. Когда ты не хозяин своим мыслям, ты не можешь быть хозяином своему телу. И своей магии…
Когда я уже собирался выходить из спальни, одевшись и приведя себя в порядок (наставница была очень строга в вопросах гигиены и ухода за собой), дверь в общую гостиную с грохотом открылась и хлопнула о стену. Похоже, что открыли ее пинком.
Кто мог ввалиться в комнату, да еще таким варварским способом, если я здесь живу один?
Я вышел из комнаты и встретился взглядом с голубоглазым блондином, определенно знатного рода, потому что одет он был максимально богато.
К тому, что последовало дальше, я определенно был не готов. Парень окинул меня презрительным взглядом, потом крайне наигранно улыбнулся и приподнятым голосом сказал:
- Утро доброе, соседушка, - ощущение фальши в тоне его голоса не пропадало. - Как хорошо, что ты уже проснулся, нам надо очень серьезно поговорить.
Соседушка? Какой еще соседушка? У меня же не было соседей? Почему этот расфуфыренный хлыщ находится в моей комнате? Сюда же вроде нельзя зайти без моего согласия…
- Доброе, о чем? - я бы, если честно, был бы рад вообще ни с кем не говорить. Особенно после такой подставы.
Зря вчера порадовался, что буду жить один. Настроение было отвратительное, и мне хотелось, чтобы меня оставили в покое.
Парень подошёл к окну, потянулся, растягивая мышцы. Вид у него был такой, будто он только что выполз из какого-то бара, а не пришел в общежитие самой престижной Академии в стране.
- Так, послушай, - начал он, поворачиваясь ко мне. - Раз уж мы теперь соседи, давай сразу договоримся. Чтобы избежать всяких неприятностей. Во-первых, постарайся не выходить из своей спальни, особенно когда у меня гости. Понимаешь? Гости - это важно. Очень важно.
От его внезапного заявления я даже не нашел, что сказать. Здесь так принято - не представляться? Кто он, что здесь забыл? Да уж, вот оно - воспитание. И это еще меня Гриххиль ругала за его отсутствие…
- Во-вторых, - продолжил мой новоиспеченный сосед еще более радостно. - Никаких шумов. Абсолютно никаких. Я ценю тишину и покой. А ты, я полагаю, должен это уважать. Ведь я тебе не какой-нибудь там… обычный студент.
Все страньше и страньше. Кто он, я все еще не понимал, видимо, у людей парень в представлении не нуждался. Вел он себя, как сноб, по крайней мере, его требования звучали больше как приказ и совершенно понятно было, что обсуждению не подлежали.
- В-третьих, - он присел на край стола, с легкостью игнорируя моё молчание. - Уборка в комнате - твоя забота. Я не привык пачкать руки. Это не моё дело. Понимаешь?
Я стиснул зубы. Вчера вечером на моей двери висела табличка с моим именем. Только моим. Я рассчитывал на тишину, на одиночество, на возможность наконец-то разобраться со всеми своими проблемами без назойливого внимания и постоянного ожидания разоблачения. А теперь… Этот… Появляется и сразу начинает насаждать свои порядки. Это и есть хваленое равенство в лучшем учебном заведении, о котором говорила наставница? Что-то слабо верится, потому что этот избалованный засранец явно не считает меня равным себе.
-В общем, - тем временем закончил свою тираду и встал. - Старайся не мельтешить перед глазами. И по возможности… не появляйся в общей комнате. Спать ты, конечно, можешь здесь. Это я тебе позволяю.
Он… Что? Он мне… Позволяет? Он совсем берега попутал?
- А тебе не кажется… - начал было я, но меня тут же прервали.
- Не кажется, я более чем уверен, - Он подошёл к двери в свою спальню, остановился, оглянулся на меня и снова улыбнулся. Эта улыбка казалась мне издевательской и противно-сладкой. - Ты, видимо не относишься к тем кругам, в которых я привык находиться, - Брезгливость в его тоне прорезалась внезапно, но я ей совершенно не удивился. - Ну да ничего страшного, иногда полезно пообщаться с народом. Не волнуйся, если ты будешь соблюдать мои правила, то мы неплохо с тобой уживемся. Обещаю, что буду справедлив к тебе. Все, теперь будь добр, покинь помещение, мне необходимо расслабиться и привести себя в должный моему статусу вид. Где слуги?