Мужчины такие странные. Особенно если они еще мальчики, пусть и совершеннолетние по мнению моего прошлого мира.
Однако отказываться от его дружбы я не хочу принципиально. Это безумно несправедливо, что он не дает мне возможность даже просто как-то объясниться, как будто только он решает, общаться нам или нет. Может я уже привязалась!
Или… Нет, просто привязалась. Все-таки очень тяжело быть в совершенно незнакомом мире, скрывать свою личность, стараться успеть все и сразу и при этом не сходить с ума. Я не железная, мне тоже нужна своя зона комфорта, круг людей, которым я могу доверять, с которыми могу чувствовать себя спокойнее. И у этого нелюдимого засранца были все шансы попасть в мой ближний круг.
С ним было комфортно. Как будто я поднялась куда-то высоко-высоко в горы в самый теплый и солнечный из возможных дней. Каждый раз, когда мы были вместе, я выдыхала, словно находилась не среди каменных стен Академии, а стояла посреди бескрайнего горного массива, в лицо мне нещадно светило солнце, ветер трепал волосы, а вокруг была такая природная тишина, которой никогда не добиться в полной шумных студентов пародии на магический университет.
Кальдар был как нагретый летним солнцем камень на самой вершине горы, непоколебимый и надежный, но одновременно с этим теплый настолько, что хотелось прижаться к нему и остаться рядом, греясь даже его тенью…
Так, что-то меня куда-то не туда понесло.
Помимо всего прочего, парень был действительно толковым, чего я, признаться, от него сперва не ожидала (ну есть у меня некоторые предубеждения, ничего не могу с собой поделать, у нас вон, принц по Академии бегает, уверенности не прибавляет). Но Кальдар оказался для меня приятным исключением, я ведь часто думаю, что большая часть людей, окружающих меня ежедневно, не обладает ни достаточными знаниями, ни навыками, которые еще надо уметь правильно применять. Однако, как выяснилось, подход парня был свежим и достаточно нестандартным, пусть знаний ему все-таки и не доставало, но он умело находил выходы и ситуаций, в которых иногда даже я не могла сходу найти решение.
Мне действительно нравилось с ним работать, а ведь, как сказала Гаяна, я оказалась крайне нетерпимой напарницей в работе над исследованием. Но, судя по ее работе, она в целом была гораздо более уравновешенной и спокойной по сравнению со мной, так что это и не удивительно.
В целом, не только в работе, я вообще, как внезапно вскрылось, имела очень высокие требования в самых различных вопросах. Это, кстати, стало одной из причин, почему с Гаечкой мы далеко не всю работу выполняли сообща. Как она выразилась “если мы хотим сохранить дружбу, нам стоит разделять некоторые наши функции”.
Именно поэтому большую часть времени я опять-таки проводила с Кальдаром, он, по какой-то непонятной причине, терпел мои выходки спокойно и то ли мимикрировал под ситуацию, то ли действительно считал мои требования логичными, но работать со мной продолжал. Благодаря его поддержке (зачастую молчаливой) я чувствовала себя гораздо более уверенно и могла легко сосредоточиться на исследовании, ни на что не отвлекаясь. Думаю, нам обоим было комфортно вместе работать в какой-то степени.
До определенного момента, который, возможно, стал пиковым в нашем с ним общении.
А ведь у меня еще исследования горят, мне не до того, чтобы решать проблемы межличностного взаимодействия.
Ладно, Кальдар, ладно, драконы, ладно, моя нервозность - все это можно было бы пережить, если бы не одно "но". У меня на столе уже который день лежит уже полудохлый цветок Аваласа, только магией и моими молитвами не потерявший еще приставку “полу”.
Цветок, который я так и не успела до конца изучить, а ведь у меня помимо него еще и в тетрадях куча неразобранных заметок, которые стоило хотя бы классифицировать. А ведь это только начало.
Мне еще нужно как-то найти время, чтобы разобраться с теорией магического поля, подготовиться к практическим занятиям по Вардологии (которые я, честно говоря, жду с ужасом, ибо сражаться явно не мое хобби), да и вообще - у меня столько планов, что даже на сон времени не остается, что уж говорить о еде.
А тут еще и Кальдар с его драконами...
Это не может больше продолжаться. Надо определенно что-то сделать, чтобы все вернуть на свои места. Или, если не получится, сломать окончательно и забыть, как страшный сон. Что угодно, лишь бы закончить, наконец, висеть в воздухе, как нашкодивший котенок, которого хозяйка схватила за шкирку и теперь трясет над сброшенным с полки цветком.
Но что делать? И как?
Я даже не знаю, с чего начать. Может, поговорить с кем-то? Насколько актуально обсуждать это с Уиллом? Он, конечно, мой брат и во всем мне помогает, но… Как будто бы не стоит.
Что же произошло? Что так могло зацепить Каля, причем настолько, что он стал меня избегать? Может узнать у наставников? Вдруг я какую-то важную тему по незнанию затронула? Или безопаснее попробовать сначала найти информацию в библиотеке? Хотя, учитывая, что местные научные труды больше похожи на сборники мифов и легенд, вряд ли это поможет…
Ох, что ж с людьми так сложно-то!
Более того, спустя почти неделю после того, как наше позолоченное трио распалось, меня ждала еще одна новость, к которой я до сих пор не знаю, как относиться, а я ведь уже день как пытаюсь ее переварить.
Все дело в том, что в какой-то момент, придя в комнату после занятий, я внезапно обнаружила там незнакомую мне девушку, сидящую на диване и что-то очень возмущенно бубнящую себе под нос.
И настроение у этой, определенно знатной, особы было ой какое недружелюбное.
Ну вот почему все проблемы всегда летят на меня кучей?
Глава 26 о том, что не всегда старый друг лучше новых двух
- Ну, ты прости, конечно, - в очередной раз прожевав кусочек мяса, сказал Уилл. - Но то, что с тобой в последнее время происходит, ни в концепцию тебя до потери памяти, ни после.
Мы сидели после трех невероятно муторных пар по магическому праву и уныло поглощали обед, плавно переходящий в ужин.
В случае брата расстройство было вызвано тем, что сегодня он ходил на терапию каналов вместе со мной и узнал от мастера Холого, чья очередь пришла, чтобы меня осматривать, что прогресс лечения застопорился. Видимо, парню было очень тяжело признать, что у меня все еще остается шанс на всю жизнь потерять возможность колдовать что-то сильнее легких бытовых чар.
Как оказалось, мои каналы, пусть и потихоньку распутывались, но на них остались следы травмы - своеобразные вмятины на месте пережима, если так можно выразиться, как на венах, только это было исправить еще сложнее. В месте такого пережима образовывались надломы текстуры (говорю так, как поняла) и через маленькие трещины из меня выходила магия. За счет этого вокруг меня был постоянный магический фон и, пусть это положительно влияло, например, на рост растений вокруг меня (я даже успела маленький эксперимент поставить, теперь у меня растет маленькая розочка возле кровати), но это плохо сказывается на стабильности моей магии и в лучшем случае приведет к тому, что я стану слабой ведьмой или вообще лишусь магии.
В худшем случае нестабильный выброс магии может привести к моей смерти.
Не мудрено, что Вилли не мог придумать, как сообщить об этом родителям так, чтобы они тут же не забрали меня домой, и как убедить профессора Холого в том, что меня не надо срочным образом везти в гильдию, чтобы держать там под постоянным контролем.
Я в данном случае была просто рада тому факту, что, если я и самоуничтожусь, это не должно как-то пагубно повлиять на окружающих меня людей - объема магии, который сейчас находится в моем теле, слишком мало, чтобы навредить кому-то при выбросе.
Однако, мне тоже было над чем подумать.
В сложившейся ситуации меня очень интересовало, какие механизмы еще существуют в местной магии, благодаря которым это можно было бы стабилизировать. И, что было еще более интересным, результат моего эксперимента с розой мог бы косвенно доказать мою теорию о структуре местной магии и ее функционировании. Но картинка все никак не складывалась во что-то цельное, в первую очередь из-за недостатка данных - я все еще была мало сведуща в местных реалиях, да и эксперимент только начался, чтобы говорить что-то конкретное.
- Думаешь? - вспомнила я о том, что мы с братцем вообще-то разговаривали. - В чем это проявляется?
- Раньше ты была веселой, боевой и очень активной, - вздохнул Уильям. - После… ты стала очень задумчивой. Я понимаю, с чем это связано, не думай! Но это все равно непривычно. К тому же, в последнее время ты все больше и больше уходишь в себя. Я, если честно, надеялся, что твои друзья тебя из этого вытянут. Все-таки с ними ты была похожа на себя прошлую. А сейчас… Ты даже не замечаешь, как перестаешь участвовать в диалоге. Или просто даже во время своего монолога прерываешься.
- Правда? - смутилась я.
К сожалению, это действительно имело место быть, не только Уильям, но и Гаяна и даже несколько преподавателей говорили мне об этом ранее. Но я ничего не могла с собой поделать, слишком много в последнее время у меня вопросов, о которых стоит подумать.
Я уже без малого две недели не могла решить проблему, возникшую между мной и Кальдаром. Он по-прежнему продолжал продолжал меня избегать, закрылся в себе окончательно и, как сказала Гая, не общается теперь со всем курсом. А еще постоянно зависает то в библиотеке, то в теплицах.
Выглядел он действительно все хуже и хуже, похоже, совершенно не высыпался, это было заметно. Каждое утро я видела его на завтраке, потом на парах и после этого, чаще всего, наши дороги расходились. Он словно следил за тем, куда я иду, чтобы ни в коем случае не пересечься со мной.
Вот и сейчас он сидел за столиком в углу, в полном одиночестве, и медленно что-то жевал. Взгляд его я поймать даже не пыталась, поняла, что это провальное дело, еще в первые дни своего бойкота.
- Может ты уже перестанешь пялиться на бедного парня? - услышала я одновременно с тем, как увидела машущую руку перед лицом.