- Прости, - виновато протянула девушка и села рядом. - Я не должна была шутить про тебя в качестве невестки. Просто брат выглядел так глупо и по-детски, словно ему опять шесть и он признается дочери нашей гувернантки в великой и вечной любви.
- Не волнуйся, - выдавила я улыбку, хотя мысли мои были далеки от позитивных. - Моська у него действительно была - обхохочешься, особенно после твоего комментария. Просто я, наверное, устала в последнее время сильно. Все-таки и учеба, и проект, и тренировки с братом, - так мы с Уиллом шифровали мои процедуры в лазарете. - и тут еще у Каля мозги переклинило. И у нашего Светлейшества тоже…
- Да уж, маразм, - согласилась подруга. - Что думаешь делать?
- Думаю… - что надо бежать как можно дальше от книги. - Нужно отдохнуть и сделать перерыв хоть в чем-то. Ты не будешь против, если мы пока отложим книгу? На какое-то время, - навсегда, желательно. - Мне бы хоть с одним каким-то делом разобраться.
- Да, конечно, - закивала Изабелла и лукаво улыбнулась. - Предлагаю этим самым “хоть каким-то” делом обозначить твою мировую с вашим сокурсником.
- Белла!
- А что сразу Белла? - расхохоталась она, чем вынудила и меня улыбнуться уже совершенно искренне. - Ты ж давно уже хочешь с ним поговорить, чем не причина отдохнуть и решить, что именно сказать?
- И вот как с тобой спорить? - возмущенно надулась я.
Что ж, этого стоило ожидать, однако сейчас мне стало невероятно сложно анализировать все, что только что произошло. Я сделаю это позже.
А пока что Иза права, мне стоит все-таки решить проблему с Кальдаром, как я и хотела утром.
***
План, придуманный мной для того, чтобы помириться с самым несносным мальчишкой, которого я когда-либо встречала, был, как мне казалось, идеальным. Испечь самостоятельно пирожные, заявиться к нему в комнату после занятий и душевно поговорить о том, что детские обиды должны остаться в детстве, а мы - взрослые люди и любые проблемы и непонимание можем обсудить.
Я искренне верила, что достаточно хорошо понимаю Кальдара, чтобы правильно выбрать способ заново начать общение.
Я надеялась, что моих наблюдений о его вкусах будет достаточно.
Я считала, что смогу подобрать правильно все необходимые слова, чтобы достучаться до этого самонареченного изгоя.
Тяжелая дубовая дверь, захлопнувшаяся прямо перед моим носом, ясно дала мне понять, как сильно я заблуждалась.
А ведь я даже ничего сказать толком не успела, Мейельдор, едва увидел меня на пороге, тут же исчез опять…
Кажется, все будет сложнее, чем я думала.
- Каль, я думаю, что нам стоит поговорить, - начала я свою проникновенную и загодя заготовленную речь. - Я хочу понять, что происходит, и надеюсь, что ты поможешь мне в этом.
Никакого ответа.
- Слушай, я понимаю, что ты, вероятно, чем-то очень сильно расстроен, раз не хочешь видеть меня уже столько времени, - я постаралась сделать так, чтобы голос звучал увереннее, но не берусь судить, потому что неожиданно начала волноваться. - Но может быть ты все-таки поговоришь со мной?
Тишина.
Супер.
То есть я тут пришла, мириться хочу, при том, что вот хоть убей, но я так ни одной причины на меня обижаться и не нашла, а он игнорирует меня. Как обиженная школьница своего парня! Да мы даже не встречаемся, чтобы это было хоть сколько-то обосновано! И вообще, разве это не моя роль? Разве не я должна хлопать перед ним дверью?
- Если ты не откроешь мне сейчас же, я буду сидеть тут до отбоя и петь похабные песни на весь этаж, так и знай! - Ляпнула я первое, что пришло в голову, и поправила корзинку с пироженками, которую держала в руках перед собой.
За дверью послышалось шуршание и шаги, но Каль так и не вышел.
- Ты собираешься и дальше меня пафосно игнорировать? - почему я вообще тут стою? Между прочим, я терпеть не могу чувствовать себя виноватой, а какого-то черта начинаю! - Что ж, ты сам напросился! Потом не говори мне, что я плохо пою!
Минута прошла в молчании, пока я, чертыхаясь про себя, пыталась вспомнить хотя бы одну песню, которую можно было бы считать хоть сколько-то скабрезной.
Идей не было.
Кальдара перед носом тоже, только его имя на двери.
- Ладно, может и не буду петь, - обиженно пробормотала я и опустила руки.
Корзинка была тяжелой. Или я просто устала после лечения?
- Каль, мне некомфортно вот так стоять перед твоей закрытой дверью, - попыталась я воззвать к его совести. - Может все-таки пустишь? Я принесла пирожные с малиной, я помню, что они тебе очень нравятся. Пусти, а?
Мимо прошел парень с боевого факультета, непонимающе поглядывая на меня.
Мда, ситуевина… С другой стороны, я же попыталась? Попыталась. Вероятно, теперь стоит уйти?
- Ну и… - начала было я, но тут дверь неожиданно все-таки открылась.
В меня полетел не пойми откуда взявшийся в комнате парней Птифур. С крайне возмущенным мявком кот приземлился мне на грудь, забарабанил в воздухе задними лапами, которыми ни за что не смог зацепиться, и не успела я удивиться и как-то среагировать, как он выбил из моих рук корзинку с пирожными.
Фееричную картину моих неумелых попыток в социологию завершили растекшийся по двери малиновый сироп и злобный крик “Убирайся!”.
Приплыли…
Идея была очень плохая. Определенно.
Потихоньку сползающий Птифур обиженно сопел куда-то в плечо, остатки пироженок медленно скатывались по двери на упавшую коробку, а во мне с небольшим запозданием разгоралось бешенство.
Помириться хотела? Кушай, Лори, не обляпайся! Узнать хотела, что случилось? Отсутствие мозгов у конкретных людей, вот что!
У всего есть предел, в том числе и у моего терпения! Не хочет общаться, ну и не надо!
- Истеричка! - со злостью рявкнула я на ни в чем не повинную дверь, пнула коробку и быстрым шагом пошла к лестнице.
В носу предательски защипало.
Я пыталась, так что ко мне претензий быть не может, верно? Видимо это непонятное напряжение между нами волнует только меня.
Хотела знать, чем заслужила такое отношение? Три раза “Ха”! Обойдусь без подобного знания. Больно надо общаться с болваном, который не может даже нормально объяснить, что его не устраивает.
Комфортно с ним? Уютный он? Ага, щас! Эмоционально-нестабильная истеричка, а не парень!
Судя по ощущениям, расстояние до комнаты я преодолела за рекордные несколько секунд (хотя это, разумеется, не так, но я была слишком зла, чтобы что-то понять) и, проскочив в свою спальню, с размаху рухнула на кровать. Птифур стёк с моих рук где-то по пути, но как раз за него волноваться было не нужно точно - этот кот мог не только в переносном смысле ходить сам по себе, но и в совершенно буквальном.
Я перевернулась на спину и уставилась в потолок. С запозданием пришла мысль о том, что кому-то придется убирать дверь Кальдара. Стало стыдно. Я все-таки считала себя взрослой, было как-то странно так глупо реагировать на детское поведение.
А может не детское? Может я что-то не понимаю?
Я хмыкнула. Так действительно не понимаю, и не скрываю этого. Ни причин его обиды, ни то, почему он не в состоянии со мной их обсудить, ни то, почему меня это вообще волнует.
А что я вообще понимаю в таком случае?
Образ Кальдара, словно призрак, возник перед глазами. Я вспоминала все разы, когда мы были вместе, и никак не могла взять в толк, чем же он настолько меня зацепил, что я веду себя как попало. Мы ведь не общались особо, если вдуматься.
Я уже думала над этим. Несколько месяцев - не повод записывать людей в ближний круг, тем более, если эти люди из другого для тебя мира, нового и совершенно незнакомого.
Если вдуматься, то даже брату я не могла полностью доверять, пусть он и стал для меня действительно чем-то вроде семьи, да и знал обо мне (и нынешней, и оригинальной Лори) гораздо больше всех остальных. Ему единственному я могла довериться, быть практически полностью открытой. Ни с Изабеллой, ни с Гаечкой, ни с Кальдаром настолько откровенной я не была.
Так почему же мне так комфортно было с этим злобным букой? Может это запечатление? Или тот факт, что он не делал мне ничего плохого и поддерживал, пусть и в своей неподражаемой манере?
Мне, если честно, уже надоело об этом думать, однако что-то определенное никак не хотело складываться, мысли путались и не собирались даже в подобие цельной картины.
Я ведь, по правде сказать, даже и не знаю ничего о нем. Все, что о нем можно было узнать, я узнала еще в первый день нашего знакомства, а больше он о себе ничего не говорил, так что разбираться в его характере, привычках и интересах приходилось в процессе.
Разве что его тревожность бросалась в глаза с самого начала.
Я заметила, как он иногда вздрагивает от резких звуков, и то, как его взгляд становится настороженным, когда кто-то слишком близко подходит к нему. Это вызывало во мне желание защитить его, но как?
Я не была психологом и не могла понять, что именно вызывает его тревогу.
Может быть, это связано с его прошлым? Все, что я помню, это что тревога может возникнуть даже от вкуса еды, если она ассоциируется с чем-то неприятным. Возможно, у него есть свои триггеры, которые заставляют его закрываться. Тревожные люди часто очень нетипично реагируют, а их эмоции бывают гиперболизированы. Вдруг это как раз случай Кальдара?
И всё же, несмотря на его замкнутость и стремление избегать общения, я чувствовала, что между нами есть какая-то связь. Это не было похоже на “соулмейтов”, о которых я слышала раньше. Это было более тонкое ощущение, похожее скорее на… Не знаю. На объединение цветочных ароматов в композицию духов?
Дурацкое сравнение. Очередное дурацкое сравнение, что-то не везет мне на них сегодня
Но другого не было.
Вообще, сколько бы я его не вспоминала, почему-то в первую очередь в голове возникало не его лицо, а ощущения, которые я испытывала рядом с ним. Мне словно становилось очень тепло, и в этом тепле хотелось утонуть. Казалось, что мне достаются только обрывки ощущений, и если я нырну в них с головой, упаду в его объятия, то наконец-то смогу отогреться окончательно, словно это в нем горит огонь, который позволит моему почти потухшему угольку заново разгореться.