Вероятно, книга все-таки имела какое-то влияние, подталкивала события, но из-за моих действий она просто не успела довести “канон” до логичного финала. Сюжет ускорился и в итоге сломался. На моих глазах.
Чему я, признаться, чертовски рада.
Я высвободилась из объятий Кальдара и посмотрела на его профиль, смутно вырисовывающийся в темноте. На усталость, застывшую в уголках губ. На следы пережитого ужаса в глубине глаз, которые он теперь не прятал.
Сколько он пережил? Потерю дома, семьи, наставницы. Страх разоблачения каждую минуту. Борьбу с самим собой, с чудовищем внутри, которое в любой момент могло вырваться и уничтожить все вокруг. И все это - в одиночку. Без права на слабость, на доверие.
Жалость подкатила к горлу, но я тут же подавила ее. Он не нуждался в жалости, но заслуживал уважения. За свою силу, за то, что выстоял, что нашел в себе силы вернуться ко мне (к самому себе!), когда казалось, что все кончено.
За то, что сейчас, изможденный, сидел здесь и доверял мне свою самую страшную тайну.
Хватит.
Осознание резко обрушилось на изможденный волнением мозг.
Хватит жалеть себя за то, что попала в этот мир. Хватит жалеть его за перенесенные страдания.
Жалость - тупик. Она ничего не строит. Пора перестать бояться сюжетных колен, ожиданий этого мира или своего незнания правил. Пора просто… жить. Полной жизнью.
С этим удивительным, сильным, ранимым драконом, который стал для меня теплее любого солнца в этом чужом мире.
Словно услышав мои мысли, парень открыл глаза и спокойно посмотрел мне в глаза:
- Что мы будем делать теперь?
Вопрос прозвучал так, словно сейчас решалась вся наша жизнь.
Возможно, так и есть, главное, чтобы она решалась нами.
- Что нам делать? - мой голос прозвучал на удивление твердо. - Нам надо перестать оглядываться, бояться, жалеть себя и друг друга. Просто жить полной жизнью - здесь и сейчас. А дальше… - я пожала плечами, улыбаясь ему во весь рот, - разберемся. Вместе. Договорились?
Он смотрел на меня. Сначала с недоумением, потом с изумлением, а потом… в его усталых глазах вспыхнул ответный огонек. Неуверенный, робкий, но настоящий.
Он не ответил словами. Просто медленно кивнул, и его рука снова сжала мою, уже без дрожи, крепко и уверенно.
Мы сидели так еще какое-то время, молча, просто дыша одним воздухом, слушая, как за стенами пещеры ветер окончательно стихает, уступая место тишине наступающего утра.
Я подняла голову и встретила взгляд Каля. В его темных, глубоких глазах, когда-то опустошенных, но сейчас - бесконечно живых, - отразились, как в узорном витраже, заиграли крошечные солнечные зайчики - отражения первых лучей восходящего солнца, уже мелькающих золотыми искрами между стволами мокрых сосен за пределами нашей каменной колыбели.
Рассвет. Новый день.
Наш день.
Эпилог о том, что конец книги - не конец истории
Вернуться в Академию после месяца в горах было… странно. Не то чтобы неприятно - просто другой ритм, другой воздух. В горах, в нашем полевом лагере, дышалось как-то проще.
Мы с Калем сутками пропадали в лесу или на склонах. Не как наказанные - как исследователи. В кой-то веки настоящие.
Он, с его невероятным умением чувствовать магию природы (в бытии драконом определенно много плюсов для биолога), и я, с моим азартом, душными знаниями обо всем, до чего могла дотянуться (к сожалению, далеко не всегда они мне пригождались), и вечными блокнотами, - мы собирали образцы мхов, редких горных цветов, кореньев с необычными свойствами (профессор Августин чуть не плакал от счастья, когда мы притащили ему мешок с ледяным корнем).
Но важнее образцов были разговоры.
Долгие, неторопливые, под шум ветра или потрескивание костра вечером. О травах, о звездах, о глупостях, о страхах, о надеждах. Без качелей. Без этой мучительной неопределенности, что терзала нас раньше.
Просто два человека, которым бесконечно комфортно вместе. Которые заново узнают друг друга уже без масок и страха, и с каждым днем это узнавание приносит им только тихую, глубокую радость и понимание.
Я ловила себя на мысли, что улыбаюсь просто так, глядя, как он осторожно выкапывает корень или слушая его тихий смех над какой-то моей неуклюжей шуткой. Мир выровнялся. Эмоции - наши, настоящие, а не навязанные каким-то идиотским сюжетом, наконец-то нашли выход наружу.
Возвращение в Академию началось с попытки втиснуться в дверь общежития, загороженную двумя увесистыми ящиками с моей горной коллекцией.
- Левее, Каль! Левее! Ауч! - я едва увернулась от угла ящика, когда Кальдар, напрягая мощные плечи, ловко развернул первый ящик в узком коридоре. - Совсем чуть-чуть, мы почти… Ага, вот, все, они прошли! Что бы я без тебя делала!
- Пустяки, - отозвался он, его голос звучал чуть хрипло от нагрузки, но в нем слышалось знакомое мне спокойное удовлетворение. - Хоть твои драгоценные образцы не пострадали. Куда ставить? На стол?
Говоря, он направился в мою спальню, стараясь ничего не уронить.
Я шла следом, еще не успев толком оглядеться, мыслями все еще витая где-то в горах. Месяц среди сосен и скал... Сумасшедше продуктивный и безумно спокойный.
- На стол, да, – кивнула я, наконец оглядываясь. И замерла. – Ох... Иза явно куда-то очень торопилась…
Я взмахнула руками, удрученно рассматривая невероятный бардак, который покрывал всю площадь гостинной и комнаты Изабеллы, дверь в которую была приоткрыта.
- Странно, – пробормотала я, нахмурившись. – Она же обычно педантична до дрожи. Наверное, что-то срочное в библиотеке случилось…
Каль тем временем аккуратно поставил первый ящик на мой стол, затем вернулся за вторым.
- Значит, спокойной жизни конец, – прокомментировал он с легкой иронией, водружая второй ящик рядом. – Опять толпы народа, лекции, и... общение с кучей народа.
Он сделал ударение на последнем слове, и мы переглянулись, вспоминая наши прошлые успехи в коммуникации с окружающими.
- Да уж, – фыркнула я, снимая походный плащ и небрежно бросая его на свою кровать. – Главное, чтобы опять не пришлось с кем-нибудь драться. Хотя... – я игриво погрозила кулаком в сторону воображаемого Альтарфа, – если этот индюк опять полезет не в свое дело, я сама ему по голове этим гербарием тресну! За месяц в горах силушки прибавилось!
- Ага, а желания с кем бы то ни было общаться - наоборот.
Я прыгнула на свою кровать, чтобы снять сапоги, и плюхнулась спиной на подушки с довольным вздохом.
В тот же момент мой локоть наткнулся на что-то твердое и прямоугольное под пледом.
- Ой, - рефлекторно дернулась я.
Я нащупала предмет и вытащила его. Синяя кожаная тетрадь. Дневник Изабеллы. И... конверт. Мое имя было написано ее изящным почерком.
Сердце почему-то екнуло. Почему дневник и письмо спрятаны под пледом на моей кровати? Иза никогда не трогала мои вещи без спроса, да и свои никогда в неположенном месте не оставляла. Что-то я сомневаюсь, что она валялась на моей кровати.
- Каль, - позвала я тихо, уже чувствуя подвох.
Лори, если ты читаешь это, значит, я не смогла встретиться с тобой сама. Случилось нечто… скорее всего невероятно глупое.
Через пару дней после вашего отъезда Альт узнал, что книга у меня. Он ворвался сюда, отобрал все мои расшифровки и черновики. Я пыталась остановить его, но… он прочитал вслух какое-то заклинание. То самое, центральное, которое мы с тобой только начали разбирать, помнишь? Там, где были руны Власти и Призыва.
Каль сел рядом и слегка навалился на меня так, что я теперь могла найти в нем опору. Мы продолжили читать вместе.
Я не поняла, что именно он сделал, но энергетический всплеск был чудовищным. Судя по тому, что я успела понять из книги, это заклинание должно было кого-то призвать. Точнее - призвать всех драконов. Силой заставить их проявить свою истинную суть. Альтарф, видимо, решил поиграть в героя и собрать зло в одном месте, чтобы потом героически победить. Идиот! О чем я всегда говорила родителям, но кто ж меня слушает, верно?
Но самое ужасное не это. Когда он произносил заклинание, книга… отозвалась. Не просто как артефакт, а как… живое существо? Вероятно.
Я почувствовала чужое сознание, Лори! Древнее, холодное, полное ненависти и голода. Оно попыталось… связаться со мной. Через книгу. Наверное, как через портал? Мне ужасно не хватает сейчас тебя, одной думать над этим сложно…
Я вырвалась, но контакт был. Я чувствовала его все это время, весь этот ужасный месяц. Оно, это странное нечто по ту сторону страниц, словно наблюдало. И я, признаюсь честно, тоже наблюдала за ним, пытаясь понять.
Мне почти удалось! Осталось расшифровать совсем немного, я уверена, что близка к разгадке, Лори. Очень близка.
Будь осторожна. Если я не встречу тебя… значит, что-то пошло не так. Ищи ответы в моем дневнике. В синей тетради под матрасом. И помни – книга лжива. Всё не так, как мы думали.
Я машинально открыла синюю тетрадь. Страницы были испещрены знакомым почерком Изы, схемами, выписками из книги Морока... и странными, когтистыми символами. Каль резко перехватил тетрадь.
– Смотри, – он ткнул пальцем в ряд странных символов, похожих на когтистые штрихи. – Это… это драконий. Древний диалект. Знаки Скорби и Принуждения. Здесь… – он перевел шепотом, – Сила не их. Воля скована Цепями Тьмы. Огонь пляшет под дудку Чужака.
Мы читали дневник страницу за страницей, чувствуя, как по телу пробегают мурашки ужаса.
Изабелла все это время кропотливо собирала пазл, долго и упорно. И собрала ведь.
Морок. Великий маг, герой войны против драконов, оказавшийся на поверку величайшим предателем и лжецом.
Он не победил драконов. Он их поработил.
Использовал демоническую магию, чтобы наложить чудовищное по масштабам проклятие – заклинание массового принуждения. Оно накрыло драконов, еще не прошедших инициацию, но уже накопивших силу. В самый разгар битвы, когда их человеческий контроль был на пределе, за