– Это, это…
– Да, Жанно?
– Это мой ст-ст-старший брат, Фе-Феликс.
– Что значит по-латыни «счастливый», – объяснила мадам Дюмейе.
– Счастье – это когда ошибешься, а потом научишься делать правильно, – сказал Ноам.
Учительница, повесившая над доской плакат «Здесь все имеют право на ошибку», подумала, что кое-какие мысли в конце концов приживаются.
– Отдельно от подруг не получится быть счастливой, – сказала Розанна. Она теперь не стеснялась говорить, что думает. – Если я вижу, что моей подруге грустно, я грущу вместе с ней.
– Я счастлив, когда я с мамой (если только она не сердится), – сказал Поль. – Несчастлив с папой, потому что он гад.
Класс оживился. У всех нашелся какой-нибудь гад или гадина – дед, соседка, сводная сестра. Если бы у мадам Дюмейе в этот день была проверка, инспектор не погладил бы ее по головке за то, как она ведет, а точнее, совсем не ведет дебаты. Хорошо, что вмешался Лазарь и повернул разговор в нужное русло.
– Счастье – когда ты наполнил свою жизнь смыслом, – сказал он.
– Пра-а-авильно! – одобрила мадам Дюмейе.
На этот раз сын психолога ей очень помог.
Спаситель иногда говорил: «Счастье – это умение извлечь пользу из несчастья». Но, взглянув на отчаявшегося Лионеля, понял: бедняге сейчас не до формул.
– Она клептоманка.
Главной новостью дня было то, что Мейлис воровала в супермаркетах и маленьких магазинчиках рядом с домом.
– Сначала я себя успокаивал: ничего страшного, она еще не понимает, что такое общество потребления, не знает, что при выходе мы платим деньги в кассу. К тому же она клала конфеты и жевательную резинку мне в тележку, но теперь она их в рулоны туалетной бумаги зафигачивает.
– Низя так говоить, это гхубо, – поправила отца мадемуазель с высоты своих четырех лет.
– Закрой рот, влетит бегемот, – быстренько распорядился отец.
– Я смотрю, вы молодеете на глазах, – заметил Спаситель.
– Поневоле, – жалобно ответил Лионель.
– Поневоле?
– Днем и ночью один с малявкой. Скоро сдвинусь, это точно. Ни на час не могу ее сдать. Звоню Клоди, попадаю на автоответчик. От одной из ее подруг узнал, что она поехала отдохнуть к родителям. Хотел бы я знать, от чего она отдыхает. Отдуваюсь-то за все я!
Спаситель, выслушав жалобы Лионеля, обратился к Мейлис, сидевшей за маленьким столиком и игравшей в корову и теленка.
– Ну-ка скажи, чем ты еще достала папу? Таскаешь конфеты в магазинах?
– Я настоящая воовка, – заявила Мейлис, словно сообщала, что стала супергероем.
– Воров сажают в тюрьму, – тут же сказал ей отец. – Разве нет? – Он взглянул на Спасителя, прося помощи.
– Настоящих, – пробурчал тот. – Но не маленьких девочек.
(И не психологов, которые прячут алмазы в ящике письменного стола.)
– Нас чуть было не поймал охранник, – сказал Лионель.
Они пошли в детскую секцию «Галери Лафайет» купить Мейлис носки. Когда выходили, загудела сирена. Охранник попросил открыть сумку и проверил покупки. А когда она снова завыла, извинился:
– Иной раз она барахлит.
А через два дня Лионель, собирая грязное белье в комнате Мейлис, обнаружил пару новых носков с магазинной магнитной биркой.
– А все потому, что я отказался купить ей Снупи[35]. Что вы на это скажете? Это нормально?
Вместо ответа Спаситель спросил, умеет ли Лионель играть в бадминтон.
– В бадмин…?
– Играют два партнера, перебрасывают ракетками волан через сетку. Мейлис – ваш волан.
– Как же он все запутывает, этот психолог! – вздохнул Лионель, поднимая глаза к потолку.
– Папа ничего не понимает, – сказала Мейлис.
Замечание дочери напомнило Лионелю, что он принес Спасителю его книжку «Как получаются дети».
– Вот тут я все понял, но лучше бы у меня не получилось.
Шутка тридцатилетнего инфантила, не желавшего иметь дочь.
– У вас, кажется, на сегодня было назначено собеседование по поводу работы?
– Да, утром. Облом. Во-первых, босс оказался женщиной. Она задавала мне тупые вопросы. Например: «Как вы считаете, есть ли в мужчинах женское начало?»
– Вы рассказали ей о Мейлис?
– Нет, с чего бы?
– Сейчас вы ей и папа, и мама.
Лионель смотрел вдаль, нахмурив брови, потом лицо у него просветлело.
– В самом деле, очень даже умно.
Но поздно. Он провалил собеседование, так что вряд ли они еще увидятся. Ему срочно нужно искать что-то другое, потому что его финансовое положение становится напряженным.
– На этом мы сегодня остановимся, – сказал Спаситель и почувствовал неловкость, получая от Лионеля 45 евро после его признания.
У двери Спаситель протянул руку к Мейлис:
– Корову, пожалуйста.
С огорченным видом девчушка вытащила пластиковую фигурку из кармана.
– И теленка.
Работая с подростками, психолог вынужден иметь дело с сердечными излияниями. Не скроем, эту часть своей работы Спаситель не очень любил. Он чувствовал себя слоном в посудной лавке.
– Сегодня делим сеанс пополам! – предупредила его Бландина.
– Делим пополам, – повторил Спаситель.
– Сначала Марго, потом я. Только по-честному, половина и половина!
– О’кей! Включаю таймер.
Неодобрительный взгляд сестер дал ему понять, что свои грошовые шутки он может оставить при себе. Бландина уселась в приемной, а Марго отправилась в кабинет.
– Только не дольше, ладно? – прокричала ей вслед младшая.
Усаживаясь напротив Марго, Спаситель сразу понял по ее хорошенькому личику, что она в расстроенных чувствах.
– Как дела?
Традиционного зачина было достаточно, чтобы Марго понеслась с места в карьер.
– Плохо. Я должна была понять, что творится у меня за спиной, но не хотела верить. Мы же лучшие подруги с шестого класса, а раз он приятель ее брата, я считала, она будет мне помогать. Но нет. Я рассказывала ей о нем, и она мне пообещала, что поговорит с ним обо мне. Почему вы так на меня смотрите?
– Стараюсь уследить. Может, мы воспользуемся именами вместо «он» и «она»?
– Я не хочу называть имен.
– Тогда попробуем буквы. Икс будет мальчик, который тебе нравится, А – твоя лучшая подруга.
– Моя бывшая лучшая подруга, – вскинула голову Марго. – И пускай она будет Икс.
– Хорошо. Икс – бывшая лучшая подруга и сестра мальчика, который тебе нравится.
– Не-е-ет! – прервала Спасителя Марго. – Мне нравится приятель ее брата. Назовем его Б. Я люблю Б, приятеля брата Икс.
– Брата назовем В.
– Так вот, я много говорила с Икс о Б. Я ей говорила: «Ты видела его глаза? Тебе не кажется, что он гораздо взрослее, интереснее, чем Г и Д?»
– А кто такие Г и Д?
– Да никто. Это все равно что сказать Икс и Игрек. Я не думала, что чем больше говорю о нем, чем чаще его упоминаю… – Марго остановилась на полуслове, потом спросила Спасителя: – Он Б или В?
– Кто?
– Самюэль.
Марго замолчала, сообразив, что все-таки назвала имя мальчика. А для Спасителя все наконец стало ясно. Конечно, Самюэль. Старшеклассник из той же школы, что и Марго. Он был так удивлен, что невольно проговорился сам:
– Самюэль Каэн?
– Я так и думала, что вы его знаете, – огорчилась Марго. – Орлеан – такой маленький город! И потом, я как-то слышала, он сказал: психотерапия – это класс! Он и одевается как вы, носит белую рубашку.
Самюэль подражал своему отцу, а вовсе не психологу, но Спаситель и так сказал слишком много и не стал ничего уточнять.
– Он сюда приходит? – спросила Марго, сгорая от любопытства.
– Уже нет. Но ты же знаешь, Марго, я не могу говорить об одном пациенте другому даже с помощью Икс, Игрек и Зет.
– Но я-то могу говорить?
Спаситель знал уязвимость Марго и внимательно выслушал все, что она ему рассказала. Она считала, что Перрин, лучшая подруга, предала ее, подруга, которой она так доверчиво рассказывала о своей влюбленности. Перрин стала постепенно смотреть совсем другими глазами на мальчика, которого так часто видела рядом с братом. А точнее, она стала смотреть на него влюбленными глазами Марго.
– Я прекрасно вижу, что она его клеит. Хотя говорит, что ничего подобного и она не виновата, что он влюбился в нее, а не в меня. – Марго была в отчаянии. Первая любовь без взаимности, лучшая подруга – предательница. – Это и ваша вина, вы меня настроили, чтобы я заинтересовалась мальчиками.
– До меня настраивал всех Шекспир: «Пятнадцать лет Джульетте, о, Ромео»!
– Очень утешительно, – жалобно сказала Марго и все-таки была польщена, почувствовав себя шекспировской героиней. Она протянула перед собой руки ладонями вверх, словно подумывая, не начать ли снова резаться. – Я себе сказала: «Держись до вторника». Надеюсь, что вы мне поможете.
Марго страдала от того, что все люди ненадежны, мама провалилась в депрессию после рождения дочери, отец ушел, когда ей было десять лет, а теперь ее предала лучшая подруга.
– Марго, я тебе помогаю, но я не живу твоей жизнью.
– Своей жизни я никому не пожелаю, даже злейшему врагу, – сказала Марго, черпая горькое наслаждение в мелодраматических сентенциях.
Спаситель очень хотел успокоить Марго, прежде чем она уйдет. Даже в 40 лет и после стольких лет практики ему иногда случалось верить, что за 45 минут можно спасти мир.
– Черт, а твоя сестра!
– Вообще-то я знала, что вы обо мне забудете, – покорно сказала Бландина, когда Спаситель пришел перед ней извиняться. И уступила свою очередь.
Если Марго могла положиться на кого-то в этом мире, то это на свою младшую сестру.
В маленьком городе Орлеане Б, друг В, который был братом Икс, собирался в школу. Вот уже несколько дней мысли Самюэля были заняты вовсе не Перрин, а Андре Вьенером по одной простой причине: он больше не был уверен, что пианист – его отец. Мадам Каэн доказывала ему совсем другое. Из небытия возник и обрел пугающую весомость некий месье Лепотр, а точнее, Даниэль, а еще точнее, Дани. Даниэль Лепотр был полной противоположностью обаятельному, утонченному и неуловимому Андре Вьенеру. Он был байкером и фанатом альтернативного рока. На фотографии, которую мадам Каэн сунула под нос ошарашенному сыну во время завтрака, Лепотр выглядел сорокалетним здоровяком с бородой лопатой и мускулистыми руками в татуировках.