– Жово? – спросил он.
Вот чего было у Габена не отнять, так это смелости. Он приблизился к существу, которое, тяжело дыша, привалилось к велосипедам, глядя перед собой широко открытыми глазами. Изо рта у него текла слюна. Габен присел на корточки и потрогал сидящего, чтобы увериться: Жово сидит тут на самом деле, это не галлюцинация.
– Жово? Какого черта ты тут торчишь? – спросил он с отчаянием и злостью в голосе.
В ответ он услышал хрип. Для разговора время было явно не подходящее. Габен подхватил старика под мышки и под коленки и попробовал поднять. Жово был высоким, но сейчас от него остались кожа да кости. Неимоверным усилием Габену удалось выпрямиться, и он с большим трудом, оступаясь, едва не падая, дотащил свою ношу до веранды. Локтем и ногой отворил дверь и с последним «о-ох» свалил старика на диван. Трудно себе представить, как выглядел Жово. Он нацепил на себя то, что сумел прихватить в медсестринской комнате, а сверху завернулся в одеяло. Дождь, слезы, пот и кровь текли у него по лицу.
– И… ди… – прошептал он.
– Что? Что ты говоришь?
– Иди…
– Ты шел от самой больницы? Ты с ума сошел, Жово!
– Иди или…
«Иди или сдохни» – таким был девиз легионеров.
Луиза привыкла, что после недели с отцом дети выплескивали на нее всё скопившееся за эти дни раздражение. Но на этот раз все было еще хуже. Поль был в полуобморочном состоянии, как морская свинка, когда она не может спрятаться в укрытие.
– Садись быстрей, не тяни, – поторопила его Луиза, опустив окно.
Поль плюхнулся на сиденье рядом с ней и сказал:
– Не кричи.
– Я кричу? – изумилась Луиза.
Но она уже усвоила полезную манеру Спасителя извиняться и прибавила:
– Прости, пожалуйста. Как дела?
– Спать хочу, – ответил Поль и закрыл глаза.
У него гудела голова от криков ссорящихся Жерома и Пэмпренель и нескончаемого плача ребенка. Луиза поняла, что выбрала неподходящее время для интервью. Но, увидев Алису, действительно закричала:
– А это еще что такое?
Алиса вышла из школы не только с набитым рюкзаком, но еще и с чемоданом на колесиках.
– Не кричи! – сказала ей Алиса. – Мне пообещали, что выбросят мои пожитки на улицу.
Тогда Алиса быстренько собрала одежки, книжки, косметику, постеры в первое, что попалось под руку. В школе целый день над ней потешались.
– И что теперь будет? – спросил Поль разбитым голосом, когда они втроем уселись на кухне, решив утешиться горячим шоколадом.
За всю прошедшую неделю дети почти не виделись с отцом. Они забились в комнату Алисы и сидели там, совершая боязливые набеги на холодильник, который пустел с каждым днем.
– Я голодала, – трагически сообщила Алиса, ужасаясь задним числом, как могла она такое вынести.
Луиза встала и выложила перед детьми еще одну пачку мадленок.
– Можно сегодня я буду ночевать у Лазаря? – спросил Поль.
Луиза пообещала, что позвонит Спасителю, как только они кончат есть.
– Почему всегда Поль? – обиделась Алиса. – Почему МЕНЯ никогда не спросят? Почему никто не спросит, чего Я хочу?
– Я тебя тоже всегда с удовольствием выслушаю, – попыталась возразить Луиза.
– Всегда бедненький любименький Поль! И сразу звонить Спасителю, чтобы Поль ночевал у Лазаря. А для МЕНЯ у Спасителя есть место? Мне только пообещали комнату на чердаке: «У тебя будет своя комната»! А потом что? Оказалось, это невозможно, потому что дорого! И где я буду жить? На улице, как Жово?
Алиса рыдала и кричала, искренне, мучительно страдая от всех несправедливостей, нет, назовем вещи своими именами, от всех издевательств, которые на нее обрушились. Мне плохо. Я страдаю, Я, Я, Я! Решительно, она была самым несчастным существом на земле.
– Осторожней, а то она шарахнет дверью, – пробормотал Поль сквозь зубы, не слишком уверенный, что именно сейчас стоит задевать сестру.
Действительно, дверь хлопнула – бабах! – но до этого еще и кружка грохнулась об пол.
– Поль! Неужели ты не мог помолчать! – упрекнула сына Луиза.
– Мне очень жаль, – отозвался он и так точно скопировал интонацию Спасителя, что Луиза невольно улыбнулась.
Собирая осколки разбитой кружки, подтирая шваброй лужу какао, Луиза подумала: что ж, Алиса пусть на свой лад, но потребовала для себя места в семье Сент-Ив. Этому она тоже училась у психолога: надо видеть человека в наилучшем свете.
Луиза дождалась семи часов и позвонила Спасителю, хотя не была уверена, что его рабочий день закончился. Обычно Спаситель после двух фраз Луизы понимал по ее голосу, что у нее что-то не так. Но на этот раз он вообще как будто ее не слышал. И даже когда она заговорила о том, чтобы приехать на всю неделю вместе с Алисой и Полем, никак не откликнулся.
– У них у обоих стресс, им бы очень помогло, если бы мы… если бы ты… Но если… Может… – Луиза вконец растерялась и расстроилась. – Ты меня слышишь?
– Да, извини. Я… немного отвлекся. Нет проблем, конечно, приезжайте. Мы же договаривались.
– Знаешь, я даже уверена, что Алиса не будет устраивать истерик из-за дивана на веранде, – сказала Луиза, сразу просветлев.
Никакой реакции.
– Спаситель, ты где?
– Здесь. Приезжай. Приезжайте. Устроимся.
Луиза вспыхнула и готова была отказаться от поездки. Если нет радости, то какой смысл? Но подумала о Поле, который только и мечтал, как он встретится с Лазарем, Габеном и морскими свинками, и проглотила обиду.
– Ты позвонила Спасителю? – осведомился Поль, как только они сели ужинать. Он даже не разбирал рюкзак, приготовившись немедленно отправиться на улицу Мюрлен.
Мама с беспокойством взглянула на дочь, которая сохраняла вид оскорбленной королевы, но все-таки снизошла до ужина, потому что и королевы бывают голодными.
– Можно туда поехать после ужина, – сказала Луиза, дав понять Алисе в безличной форме, что у нее есть выбор.
– Что? Снова куда-то ехать? – возмутилась Алиса.
На самом деле ей больше всего хотелось как можно скорее оказаться в покое и безопасности под крышей Сент-Ивов. Но разве можно сдаться без боя?
Зато Луиза тут же капитулировала:
– Если хочешь, оставайся дома, я отвезу Поля и вернусь.
Поль прошипел «пф-ф-ф-ф-ф…» – будто сдулся воздушный шарик. Никогда у них не будет этой самой новой семьи! Мама тут же зажала ему рукой рот. Алиса почувствовала себя хозяйкой положения: мама ходит на цыпочках, брат не смеет пикнуть. Победа! Но, как ни странно, счастливее она не стала. Ей по-прежнему было жуть до чего плохо. Хотелось, чтобы ее силой заставили отправиться на улицу Мюрлен, тащили, прикрутив цепями к колеснице победителя. А мама вместо этого предоставила ей свободу выбора. А что она могла выбрать? Только то, чего ей совсем не хотелось! Господи! До чего же тебе тяжко жить, бедная Алиса!
Дочь держала Луизу в подвешенном состоянии до десерта. И себя тоже: ничего не могла решить.
– А десерт? Что, и десерта нет?
– Йогурты.
– Это не десерт! А я хочу десерт! – закричала Алиса, вложив все свое отчаяние в крик.
– Алиса, но я же не магазин, – занервничала Луиза.
– А у Спасителя в холодильнике всегда есть флан[48], – напомнил Поль-искуситель.
– Я не люблю флан, – объявила Алиса трагическим голосом.
Она прекрасно понимала, что ведет себя по-дурацки, но ничего не могла с собой поделать. «Спаситель! На помощь!» – взмолилась она про себя. И в дверь раздался звонок.
– Кто это может быть? – встревожилась Луиза.
Ну да, это был Спаситель.
– Приехал помочь вашему мини-переселению, – сказал он, входя в кухню. – Привет, малыш! Как дела, Алиса?
Но он не ждал ответа, он очень спешил, хотя сохранял вид полнейшей непринужденности. Все было сделано в две минуты: посуда отправилась в посудомоечную машину, рюкзаки и чемодан – в прихожую, хомяки – в клетки, а дети быстренько оделись. Алиса продолжала ворчать, довольная, что Спаситель не обращает на это внимания. Она первая уселась в машину, заняв переднее сиденье, обычное место Поля. Он открыл было рот:
– Это же мое место!
Но рука Луизы снова его зажала.
Наконец-то Алиса получила то, что хотела. С одной стороны, она могла делать вид, что ее заставили послушаться, с другой – она отобрала привилегию брата. Победа за победой.
– Я буду спать на веранде? – спросила она у своего шофера.
Веранда примыкала к кухне, и она уже себе представила, как встанет ночью и возьмет из холодильника два или даже три флана.
– М-м… нет, – ответил Спаситель. – Возникли кое-какие обстоятельства…
Недовольное молчание повисло в машине.
– На веранде Жово.
Спаситель позволил своим спутникам удивленно повосклицать и порадоваться, а потом рассказал о побеге старика и о том, в каком состоянии его нашел Габен.
– Он нетранспортабелен. Мы разложили диван на веранде, и он там.
– Врача вызвали? – сразу же спросила Луиза.
– Он не хочет.
Жово боялся, что его немедленно отправят обратно в больницу. Но он собрался умирать и хотел сделать это на улице Мюрлен, а не в стерильном боксе среди чужих людей.
– А где тогда буду спать Я? – спросила Алиса, ни на секунду не забывая, кто именно центр вселенной.
Луизе захотелось заплакать. Бедный старик умирает, а ее дочь только и думает, что о себе! И услышала дружеский голос Спасителя:
– Тебе не о чем беспокоиться. В твоем распоряжении мой кабинет на втором этаже. Будешь спать на кресле-кровати, где спал Жово. Я постелил чистое белье. Если мальчишки зашумят через стенку и помешают тебе спать, я их отколочу.
Столько утешительного бальзама на кровоточащее сердце Алисы! Алиса не могла не улыбнуться в темноте.
Спаситель провел всех в дом через парадный вход, предназначенный для пациентов.
– А почему не через сад? – спросил Поль.
– Чтобы не тревожить Жово.
– А я могу сказать ему «спокойной ночи»?
– Нет, – хором ответили Спаситель и Луиза.