Дети Рошто вздохнули – они были сыты по горло этой маленькой Луизой.
– Предлагаю следующую программу, – объявил Спаситель, беря бразды правления в свои руки, – легкий перекус под музыку, потом рождественская месса, потом праздничный стол – фуагра, каплун, шоколадное полено и так далее, – а потом в постель. Подарки Деда Мороза на следующее утро под елкой.
Юное поколение встретило программу огорченным молчанием. Ребята предпочли бы совсем другое: поиграть на компьютере, наесться вкусняшек, получить подарки.
– Поставим на голосование? – предложил Габен. – Кто за программу Спасителя, поднимите руки.
Габен, затем Луиза, затем Жово, затем Спаситель подняли руки.
– Ясно! Выиграли старики, – недовольно пробурчал Поль.
– Ты считать умеешь? Четверо против четверых, – не сдалась Алиса.
– Это еще как сказать, – включился Спаситель. – Грегуар, ты голосуешь заодно со взрослыми или как дети?
– Нечестно так ставить вопрос, – возмутилась Алиса. – Грегуар, когда ты хочешь получить подарки, сегодня вечером или завтра?
– А так ставить вопрос честно! – язвительно усмехнулась Луиза.
– Грегуар, – Спаситель нашел новый подход, – ты хочешь, чтобы Дед Мороз пришел ночью, когда ты спишь?
– Дед Мороз может прийти и тогда, когда мы будем на мессе, – заметил Лазарь. Он считал, что отец зашел слишком далеко, манипулируя неокрепшим умом.
И тут случилось нечто ужасное: Грегуар расплакался:
– Не ссорьтесь! Не надо ссориться…
Его все окружили.
– Мы просто шутим.
– Мы не ссоримся всерьез.
– Сегодня Рождество, все друг друга любят.
– Хотя фуагра – это жестокость по отношению к птицам.
– Лазарь, уймись!
Спаситель буквально умирал от голода и усталости и не возражал, когда предложенную им программу несколько изменили. Перед мессой они сели и поужинали – фуагра (хумус для Лазаря) и фаршированный каплун (вегетарианский гамбургер для Лазаря).
– Ты, папа, ешь кастрированного петуха.
– Я в курсе.
– Его посадили в крошечную клетку и держали в темноте.
– Примерно то же самое делают с морпехами, – сказал Габен, – но у Камеля с яйцами пока что полный порядок.
Вот и десерт. Луиза разрезала полено на девять частей.
– Почему девять? – удивился Поль.
– Доля бедняка, – объяснил Спаситель и бережно убрал кусок рождественского торта в пластиковый контейнер.
Как только с десертом было покончено, Луиза стала всех торопить:
– Одевайтесь скорее! Я боюсь, как бы мы не опоздали на мессу.
На самом деле она больше всего боялась привлечь к себе внимание. Мужской компании с улицы Мюрлен – разного цвета кожи, разного возраста и разного роста от метра до почти двух – трудно было пройти незамеченной, но Луиза надеялась, что все они скромненько сядут на задней скамейке. Однако Спаситель в одно мгновенье развеял ее надежды.
– Нам надо сесть впереди, чтобы Грегуар посмотрел на настоящие ясли. Одна моя пациентка сказала, что будет даже живой ослик, а вот насчет верблюда я не уверен…
Похоже, Спаситель приготовился к интересному развлечению. А мальчишки, обрадованные сухим морозцем, принялись носиться по тротуару.
– Не бегайте, идите спокойно, – урезонивала их Луиза, чувствуя себя странно взволнованной.
Когда они подошли к паперти церкви Сен-Патерн, там уже стоял ослик, перебирая копытцами. Он, очевидно, готовился к главной роли в своей жизни.
– Вас послали нам небеса!
Таким восклицанием встретили Спасителя с семейством у ворот церкви. Путь им преградила женщина, огромная, как зеркальный шкаф. Рядом с ней стоял приходской кюре в белоснежном стихаре и расшитой золотом столе. Он неуверенно покосился на свою помощницу, учительницу воскресной школы:
– Вы так думаете, Мари-Лор?
– В чем дело? – Луиза сразу сделала шаг вперед.
– Дело в том, дорогая, что нам нужны Иосиф и Дева Мария! Они только что отказались приехать, – патетически воскликнула Мари-Лор, размахивая зажатым в руке телефоном. – А у вас я вижу очень милую девочку! Ты ведь хочешь побыть Девой Марией, милая?
К сожалению, вопрос был обращен не к кому иному, а к Алисе.
– Скажете тоже! Никогда!
– Алиса! Нельзя так разговаривать, – одернула дочь Луиза, покраснев до ушей.
Мари-Лор мгновенно переключилась на Луизу.
– Так, значит, вы нам поможете. Вы будете Девой Марией, – обратилась она к ней с редкостной настойчивостью во взгляде и в голосе.
– Но я… я бы вам помогла, если… это не слишком сложно, – бормотала Луиза.
– Легче легкого! Ослик очень послушный, – успокоила ее учительница воскресной школы, в то время как кюре, весь в поту, несмотря на вечерний морозец, пытался возразить ей слабым голосом: «Но, Мари-Лор…»
Иосифа-то все равно не хватало.
– Так! – сообразила вдруг учительница. – Нам ведь нужен Иосиф под ваш рост, дорогая мадам!
В ризнице, где терпеливо ждали ученики воскресной школы, мальчики лет девяти-десяти, одетые пастухами и волхвами, Иосифа точно не найдешь. Мари-Лор скоропалительно производила кастинг: Жово? Слишком стар. Габен? Слишком молод.
– Вы не смогли бы побыть Иосифом? – обратилась она к Спасителю, взяв его за рукав.
– Я? – Он не поверил своим ушам. А потом спросил с лукавой улыбкой: – а я не темноват для этой роли?
– Нисколько! – воскликнула Мари-Лор. – У Иосифа средиземноморский тип.
И Спаситель дал свое согласие, кивнув головой. Учительница была довольна, участие черно-белой пары в живом вертепе представлялось ей большим социальным прогрессом. Перед тем как отправиться в ризницу, Спаситель поспешил дать последние распоряжения:
– Жов… нет, Габ… Али… В общем, Лазарь, присматривай за Грегуаром и посади его в первый ряд.
Только Лазарю, мальчику на три «п» – понятливому, послушному, прилежному, – можно было дать такое поручение. Впрочем, ведомый инстинктом самосохранения, Грегуар уже сам взял Лазаря за руку
– Скорей, скорей, в ризницу, – торопила Мари-Лор свежеиспеченных артистов, отстранив всех остальных. – Мы и так очень сильно задержались!
Луиза и Спаситель послушно поспешили за ней. Поль, увидев, как убегает его дорогая мамочка, громко крикнул:
– Мама! Куда же ты?!
В ризнице царило понурое ожидание. В начале вечера все радостно суетились, переодевались, но с тех пор успели скиснуть.
– Скажите же, скажите, – нервно спрашивала мама одного волхва, – будет сегодня вертеп или нет?
– Будет, будет, – успокоила ее Мари-Лор. – я нашла Марию и Иосифа.
– И где они? – поинтересовалась собеседница, не понимая, что понадобилось в ризнице красивой блондинке и темнокожему великану.
У Мари-Лор не было времени вдаваться в объяснения, она спешила переодеть Спасителя и Луизу. Для Иосифа у нее были заготовлены посох и плащ с капюшоном, который, очевидно, когда-то был детским костюмом Зорро[53].
– Думаю, мне достаточно будет посоха, – сказал Спаситель, закусив щеку, чтобы не рассмеяться.
Луизе повезло больше. Ее хрупкую фигурку окутало покрывало из шелковистой небесно-голубой ткани, а выбившиеся из-под него волосы засветились золотым ореолом вокруг лица. На вид ей можно было дать лет пятнадцать, не больше.
– До чего же милая девочка Мария, – одобрил ее дедушка одного из пастухов.
– Готовы?! Вперед! – скомандовала Мари-Лор с энергией сержанта Жово, ведущего своих солдат в бой. – Аполина, детка! Положи волшебную палочку, ангел не фея. Жан-Батист, сейчас же возьми верблюда!
Жан-Батист в свои девять лет был на голову выше сверстников. Он обиженно покосился на учительницу: с плюшевым верблюдом под мышкой он будет выглядеть по-идиотски! Два его приятеля, волхвы с коробками из-под печенья, полными золота и благовоний, ехидно улыбались, глядя на верблюда.
– Дети, пошли!
Для Мари-Лор настал непростой момент. Она должна была вывести свой живой вертеп через боковой неф, не привлекая к процессии внимания, а потом уже торжественно войти через главный вход. Не обошлось без накладок – Луиза несколько раз наступила на покрывало, коробка с благовониями побывала на полу, но в целом операция «выход» завершилась благополучно.
На паперти Спаситель помог Луизе сесть на ослика, а Мари-Лор выстроила за ними процессию из пастухов и волхвов, которую замыкал ангел в белом балахоне.
– Аполина, сними бант, ты же не Минни-Маус!
Луиза сидела боком на ослике Кадишоне и, когда Мари-Лор проходила мимо, спросила ее:
– Скажите, пожалуйста, а младенец Иисус, когда он…
– Он тоже непременно будет, дорогая… Вы же пока еще не родили.
Луиза шепнула Спасителю:
– Еще через шесть месяцев.
А в это время в церкви Жово, Габен, Поль, Лазарь и Грегуар постарались сесть как можно ближе к алтарю, не чувствуя ни малейшего смущения, зато Алиса постаралась спрятаться поглубже в тень, шепча про себя: «Позорище какое!» а потом, когда процессия шествовала по центральному проходу, она закрыла лицо руками, чтобы не видеть своей мамы в образе святой Марии. В шестнадцать лет такое не может не шокировать. Спаситель шел во главе шествия и вел ослика, сохраняя подобающий серьезный вид, но про себя смеялся этой забавной шутке и удивленным лицам прихожан. Его веселье немного поуменьшилось, когда он увидел на первом ряду семейство Гонсалес в полном составе: нарядные папа и мама, маленькая Изе, средний Мельвен и Амбра. Амбра дергала за руки то мать, то отца и повторяла:
– Это же Спаситель, видишь, папа?! Мама! Ты видишь, это же Спаситель!
Учитывая обстановку, можно было подумать, что у девочки начался мистический бред.
Живой вертеп расположился перед алтарем, и под звуки органа началась месса. Обитатели дома номер 12 на улице Мюрлен разделились на две группы: одни, как Лазарь, не понимали ну ровным счетом ничего в происходящем, другие, как Жово, более или менее представляли себе, о чем речь. Грегуару ни на секунду не пришло в голову, что он может кому-то помешать, поэтому он спокойно поднимался и спускался по ступенькам, ведущим к алтарю, подходил к ослику, чтобы его погладить, и затевал разговоры с пастухами.