– Ты пишешь книгу?
– Да.
– И как? Двигается?
– Двигается. Но не когда сидим и болтаем.
И тут Полю показалось, что Лазарю не обязательно говорить с ним слишком уж свысока. Конечно, он сантиметров на десять выше – и даже на пятнадцать, но это не основание…
Поглядев вдаль (что является необходимым условием для мыслительного процесса), Лазарь, стараясь писать как можно красивее, вывел:
«Чтобы писать, необходимо одиночество. Но в одиночестве чувствуешь себя несчастным. Только не я. Когда пишу, я счастлив. И это странно».
Лазарь уже пожалел, что вредничал с Полем, и решил приобщить друга к своей важной работе.
– Как ты считаешь, что приносит счастье: когда ты любишь? Или когда любят тебя?
– А почему не вместе, чтобы было и то и то? – спросил Поль.
Лазарь пожал плечами, подумал, прокрутил в голове несколько фраз и решил записать следующее:
«Когда любишь, знаешь почему. Когда тебя любят, ты не знаешь почему и думаешь, что это может перемениться. И ты беспокоишься».
Единственным другом Лазаря был Поль, они дружили с первого класса. Но Поль от него отдалился. У него появились приятели, которых Лазарь считал неподходящими.
– Ну ладно, пойду поиграю, – решил Поль.
– Не стоит тебе играть.
– Почему?
– Потому что Спаситель скоро придет и будет нас проверять.
– Почему ты сказал Спаситель? – не понял Поль.
С тех пор как Поль начал называть Спасителя папой, Лазарь все чаще называл отца Спаситель. Внезапно его посетило вдохновение, и он записал:
«Счастье как конфеты, вкуснее, когда делишься».
Но отца делить не так-то легко.
– Идет! – шепнул Лазарь.
Поль быстренько разложил на столе тетради, учебники, ручки, карандаши и, подперев голову руками, изобразил напряженную мыслительную работу.
Открывая дверь в кухню, Спаситель собирался дать Полю нагоняй и очень удивился, что бездельничает-то как раз Лазарь.
– Та-ак, а уроки?
– Уже сделал, – ответил сын.
– А ты, Поль?
– А я ничего не понимаю, – пожаловался Поль и оттолкнул от себя тетрадку.
– «Не понимаю» чего?
– Ничего, – предельно упростил ответ Поль.
Луиза вернулась вечером с заметкой о столетней старушке, которая лихо ездила на велосипеде и курила сигариллы. Заметка должна была появиться на другой день в «Репюблик дю сантр» на страничке, посвященной местным новостям. Мальчишки тут же принялись совершенно серьезно обсуждать женитьбу Жово на столетней невесте из Роньи-ле-Сет-Эклюз.
Когда Алиса, поужинав, направилась к лестнице на чердак, Спаситель сунул ей в руки письмо. Узнав почерк Габена, Алиса слегка покраснела.
– Тебе не кажется, что Алиса начала меняться? – спросила Луиза, собираясь погасить лампочку у кровати.
– То есть? – встревожился Спаситель.
– Она… хорошеет.
– Ты меня напугала, я чуть было не подумал, что она становится мягче.
– Не говори глупостей. А ты знаешь, что она стала интересоваться мальчиками? И я… я решила поговорить с ней о… предохранении.
– Ха-ха, и как прошла беседа?
– Как подразумевает твое «ха-ха». Она отправила меня куда подальше. Судя по всему, она в курсе.
Среда обычно была днем маленьких пациентов, а именно эта среда оказалась днем маленьких мальчиков. Грегуару четыре с половиной. Год тому назад его мама погибла в автокатастрофе, и он остался с бабушкой, маминой мамой, теперь она его растит и воспитывает.
– Добрый день, мадам Эмсалем. Здравствуй, Грегуар. Ты меня помнишь?
– Да. У тебя кот.
Грегуар был у Спасителя всего дважды. На первой консультации его бабушка плакала, рассказывая о том, что произошло. Ее дочь Мари, мать-одиночка, жила только своим обожаемым сынком, хрупким светленьким мальчуганом, который часто болел. Он только пошел в детский сад после ангины, как вдруг матери звонит директриса и говорит, что на лестнице была толчея, Грегуар упал, и они ждут скорую. Мама в ужасе садится за руль и едет, чтобы забрать своего мальчика из педиатрического отделения скорой помощи. Телефон она положила рядом с собой на сиденье, на случай если ей позвонят из больницы. Всё произошло, когда зазвонил телефон. Она схватила его, выезжая на развязку, и не увидела мчащейся пожарной машины. Смерть наступила мгновенно. Мадам Эмсалем закончила рассказ, выразив удивление, что внук не так уж сильно горюет. Во время второй консультации мальчик много играл с котом, а Спаситель в основном занимался бабушкой, которая и спустя год никак не могла прийти в себя после смерти единственной дочери.
Грегуар, как только вошел в кабинет, спросил совершенно спокойным голосом:
– Твой кот умер?
– Нет, посмотри, вон он спит у меня под столом.
Бабушка с тяжелым вздохом опустилась на кушетку. Выглядела она плохо, сама вся серая, глаза заплаканные. «На последней черте», – подумалось Спасителю. Мадам Эмсалем прикрыла глаза и тут же встревожено их открыла:
– Где он?
– Под столом играет с котом.
– Кот его не поцарапает? Знаете, Грегуар в последнее время такой неугомонный.
Она уже приготовилась встать, но Спаситель ее остановил.
– Миу привык к моим маленьким пациентам. – И спросил, не вставая с места: – Все хорошо, Грегуар?
– Да, – раздался приглушенный голосок из-под стола.
– А как вы себя чувствуете, мадам? – озабоченно осведомился Спаситель.
Пожилая дама понурилась:
– Все так же. Понимаете, Грегуар – я думаю, под влиянием детей из детского сада – набрался разных плохих слов… Меня он совсем не слушается: не ложится спать, постоянно капризничает из-за еды, из-за одежды… и я, я устала…
– А что говорит воспитательница?
– Воспитательница?
– Она жаловалась вам, что Грегуару не сидится на месте? Что он рассеян? Не играет с другими детьми?
– Нет.
– Значит, проблем у него нет?
– Как это нет? – возмутилась мадам Эмсалем. – Он же невыносим!
– С вами.
– Со мной…
Она открыла рот, потом закрыла. Она была очень расстроена. В это время Грегуар вылез из-под стола и стал с шумом выкидывать из коробки игрушки. А бабушка снова стала перечислять его прегрешения: Грегуар все теряет, балуется за столом, он сказал ей – она понизила голос до шепота – «пошла в жопу». Представляете, в четыре года?
– Ему скоро пять.
– Это одно и то же. Я с ним ласкова. Покупаю все, что он любит, понимаете, да? Только вот в «Макдоналдс» больше не вожу. В последний раз он разлил всю колу.
Грегуар продолжал греметь, сталкивая между собой машинки. Спаситель присел возле него на корточки:
– Грегуар, я не слышу твоей бабушки.
– Я не терял шарф, – обиженно заявил он. – Он висел на вешалке.
Бабушка пустилась в путаные объяснения. Грегуар забыл свой красный шарф в детском саду, шарф, который связала ему мама. А она решила, что он его потерял («он все теряет, вы же знаете»), и она его отругала понапрасну.
– Значит, ты не потерял свой шарф, – заключил Спаситель, обращаясь к мальчику.
– Нет.
– А ты можешь нарисовать мне картинку?
– Какую?
– Не знаю… Ну, например, нарисуй себя и бабушку.
Грегуар уселся за детский столик с бумагой и карандашами и тут же принял позу прилежного ученика.
– Вот видите, – сказал Спаситель, снова усаживаясь в кресло. – В детском саду Грегуар не доставляет неприятностей. И это очень хорошо, правда ведь?
Но мадам Эмсалем ничего не могло порадовать. Трагедия, которая должна была бы сблизить бабушку и внука, их разделила.
– Каждую ночь я плачу, понимаете? – сказала она, с упреком поглядев на внука.
Он казался ей бессердечным? Ей хотелось, чтобы они, обнявшись, плакали вместе? Как довести до сознания мадам Эмсалем, что маленький мальчик сказал «иди в жопу» ее беспросветному горю? Спаситель постарался оправдать внука в глазах бабушки:
– Подводя итог, мы можем сказать, что Грегуар, хоть и донимает вас капризами, хорошо спит, хорошо ест и хорошо ведет себя в детском саду. Он делает все, чего хотела бы от него мама, если бы была рядом с ним. Не сомневайтесь в его горе, мадам Эмсалем, ему очень не хватает мамы. Но он мужественный мальчик и очень хочет расти. Помогите ему!
Спаситель постарался вложить в свой голос всю весомость авторитета врача и свою веру в лучшее. Но мадам Эмсалем снова скептически покачала головой. Психологу не удалось достучаться до ее сердца.
– Если хочешь, покажи нам свой рисунок, Грегуар.
– Я еще не кончил.
– Я люблю неоконченные картинки.
Спаситель сразу увидел, что мальчик нарисовал большую машину, без сомнения ту самую, из-за которой произошла катастрофа. Это было ясно без слов, поэтому Спаситель спросил о другом:
– А три красные полоски – это что?
– Баба, я не успел ее дорисовать.
Три красные полоски были перед самой машиной.
– Как бы ты кончил свою картинку?
– Бабу раздавило. А меня нет. Я в машине.
«Малыш смотрит в корень», – вздохнул про себя Спаситель.
– Можно мне… Где у вас коробка с платками? – спросила мадам Эмсалем.
Грегуар пожелал узнать, что Спаситель сделает с его рисунком.
– Я его сохраню.
– На стенку повесишь?
Так, очевидно, поступает воспитательница, когда находит рисунок удачным.
– Нет. Я положу его в ящик, где у меня лежат другие рисунки, которые мне подарили.
Грегуар захотел сам убрать свой рисунок в ящик:
– Теперь не потеряешь.
Это были последние слова на этой консультации.
Прежде чем пригласить следующего малыша, Спаситель заглянул в памятку, которую сделал себе для семейства Карре-Дютийо.
– Понятно, – пробормотал Спаситель, закрыв тетрадь.
Значит, следующим пациентом будет Максим, маленький мальчик, настолько же темный брюнет, насколько Грегуар светлый блондин. Его приводили на консультацию трижды перед летними каникулами. Мальчик не смотрел в глаза, предпочитая смотреть на экран телефона, говорил мало, проявил боязливый интерес к коту.