Но что именно? Не раздумывая, Юс’сур послал свое сознание к полю битвы. И на него с такой силой, что на мгновение перехватило дыхание, обрушилось нервное напряжение, в котором пребывали оба лагеря. Вихрь метавшихся среди воинов мыслей был столь силен и грозен, что он мысленно отступил на шаг. Ни у кого не возникло бы желания приблизиться к столь отталкивающей сущности. Ибо это именно сущность. Такое количество индивидуумов, собравшихся в одном месте и с одинаковыми намерениями, неизбежно создают своеобразную психическую сингулярность, необычное явление мира мысли, хорошо знакомое Предкам. Глобальное сознание представляло собой великолепный пример подобной сингулярности, настолько же прекрасный и чистый, насколько то, к которому Юс’сур приблизился сейчас, было тлетворно, исполнено мрака и ужаса.
То, что он видел над равниной, напоминало медленно вращающийся вихрь, отбрасывающий бледные отсветы, кое-где алые, а местами – бурые. Из этой массы тысячами выступали светящиеся щупальца, и каждое подсоединялось к индивидуумам с наиболее мощными и напряженными мыслями. Какова бы ни была сила воли Предка, он и мечтать не мог сразиться с подобным монстром.
Я не один.
Эта мысль внезапно поразила Юс’сура. Он не один перемещался в этом мире невидимых красок и психических форм. Он больше не был один. Несколько месяцев назад он уже это почувствовал. Кроме него, здесь был кто-то другой. Нечто другое.
Предок не знал, кто это или что. Но оно совершенно точно присутствовало здесь. И это присутствие было так же ощутимо, как жар огня, если закрыть глаза. Пламени больше не видно, но понятно, что оно есть. Вне всякого сомнения. С тех пор как Юс’сур это почувствовал, осмотрительность велела ему вести себя как можно незаметнее и не приближаться. На самом деле, хотя особой угрозы от этого присутствия не исходило, но и назвать его дружеским было бы неверно. Скорее, оно казалось нейтральным… даже безразличным. Именно его безразличие больше всего и пугало Предка. Как располагающая таким мощным психическим потенциалом сущность могла быть настолько индифферентна к тому, что здесь происходит? Полное, абсолютное безразличие. Такое невозможно.
Я не должен больше избегать этой встречи. Хватит прятаться за псевдонаучной осторожностью. Я должен… все испробовать, чтобы помочь своим… Чтобы помочь всем…
Предок почувствовал, что готов. Он собрал все свои ментальные силы и уже приготовился послать свой разум в это исполинское присутствие, когда крошечное каменное пространство вдруг озарилось ослепительным светом, так что ему пришлось отвернуться и закрыть глаза.
– Юс’сур, вы здесь?
Атамид так глубоко погрузился в мир сознания, что не почувствовал и даже не услышал, как пришел молодой бесшипник.
– Что… случилось? – мысленно спросил он, заслонившись ладонью от слепящего света фонарика.
– Вас зовет Альберик!
12:37
Чтобы подготовить операцию, нам потребовалась целая команда. А в пещерах осталось совсем немного народа.
Бо́льшая часть биопрограммистов нашей группы отправилась в оперцентр на фронте, а оставшиеся ничего не смыслили в пультовании. Обшарив весь наш троглодитский комплекс, мы с трудом наскребли троих программистов, которые не смогли присоединиться к остальным по медицинским показаниям. Двое болели (один из них – Сильвио Арнабольди), а третий был ранен в ногу. Ну просто команда мечты.
С оборудованием была та же проблема. Все терминалы Котелка реквизировали для биномов, так что нам оставался только пульт самого биоСтрукта. Недостаточно. Пульт без терминалов – все равно что дирижер без музыкантов. В поисках завалявшихся где-нибудь консолей мы прошерстили все пещеры. После получасовых поисков нам удалось откопать четыре.
– Этого хватит, – бросил Паскаль, вваливаясь в Котелок с последней консолью под мышкой.
– Отлично, – кивнул я. – Теперь их надо подключить.
Хотя обмен данными между терминалами и пультом обычно производился беспроводным способом, прямое подключение через кабель позволяло повысить надежность связи. Я не мог рисковать, чтобы такой важный опыт провалился из-за хотя бы временного ослабления сигнала.
Колен Фюльбер, которому было поручено следить за нормальной работой пульта, пока к нему будут дистанционно подключаться биномы, забеспокоился, когда мы все заявились в Котелок.
– Вот черт! Что вы собираетесь со всем этим делать?
– У меня гениальная идея! – со всей скромностью заявил я. – И мы попробуем воплотить ее в жизнь.
– Но я не могу уступить вам пульт, я должен следить за переговорами по ком-связи! Сражение вот-вот начнется!
– Расслабься, – насмешливо бросил Паскаль. – Пульт вполне способен делать две вещи зараз. Мы просто подключимся с принесенных нами терминалов, а ты спокойно координируй себе коммуникации оперцентра.
– Кстати, – добавил я, – может, ты нам понадобишься, чтобы связаться с ними в какой-то момент.
Тут подоспели трое наших невольных рекрутов. Не ожидая такой суеты, они нахмурились, им-то казалось, что они на больничном.
– Эй, эй, парни, – воскликнул Паскаль, – не стройте такие физиономии, придется вам попахать! Нужно подключить четыре терминала к пульту биоСтрукта, и чтобы все было готово через полчаса.
– Che cosa succede qui?[46] – Сильвио с удивлением развел руки.
– Давайте, давайте, шевелитесь! – прикрикнул Паскаль. – Времени совсем нет, там уже наверняка начались бои. Время работает против нас!
– Ma…[47] Вы хоть объясните…
– Помогите подсоединиться, а я пока вам все объясню. Кончай болтать!
Сильвио и два его товарища по несчастью, Эрман Вальмур и Роберт Лонгви, фыркнули, но без промедления принялись за работу. Юс’сур пришел минут за десять до того, как все было сделано, – его привел Бриссе, один из подручных на кухне.
Хотя Предок как всегда любезно поздоровался с нами, мне показалось, что он немного взволнован. Я не знал, связано ли это с драматическим моментом, который мы все переживали, или же он питает какие-то опасения относительно того, о чем я хотел его попросить. Я предложил ему устроиться в специальном «кресле для атамидов», которое мы смастерили для Тан’хема. И невольно вздрогнул, вспомнив, что в нем умер Уз’ка. Теоретически то, что я собирался сделать, не грозило Юс’суру никакой опасностью. Но если худшее все же произойдет, потеря последнего атамидского Предка станет непоправимой трагедией для их цивилизации. Все должно пройти хорошо.
Разумеется, Юс’сур никоим образом не протестовал, когда я изложил ему свой план. Ради нашего дела он был готов на что угодно, хотя, похоже, полагал, что весь наш ажиотаж граничит с бессмыслицей.
Я долго ломал голову, какой способ доступа лучше выбрать, пока не остановился на подключении через щупы, заблокированные на однонаправленном «исходящем сигнале». То есть пульт сможет считать электроэнцефалограмму Юс’сура, но категорически не сможет сам послать сигнал Предку. Таким образом мы избегали малейшего риска превратить его мозг в желе. Неудобством этого подхода была невозможность пультовать. Предок ничего не увидит. Я возьму на себя перехват входящего сигнала от Нод-2 и визуализацию на экране того, что видел бы сам Юс’сур, а потом буду вслух указывать, что он должен делать. Это будет так же просто, как вести слепого через минное поле по рации, но у нас не было выбора.
– Готово! – бросил наконец Паскаль, когда последний кабель был подсоединен.
Я предложил Юс’суру зажечь несколько шариков ук’тиса, чтобы помочь понизить частоты мозговых волн, как мы это делали с Тан’хемом. Старый атамид отклонил предложение.
– Посмотрим, способен ли я регулировать свое сознание без этих костылей, – подумал он.
Я молча кивнул, сосредоточившись на закреплении щупов на его черепе, потом сел рядом.
– Вы готовы? – хриплым голосом спросил я.
Мое сердце колотилось, пожалуй, чересчур быстро.
– Готов.
Я повернулся к Сильвио:
– Сколько?
– Бета-волны шестьдесят три герца в верхней точке. Слишком много, – ответил тот.
Я обратился к Предку.
– Юс’сур, не могли бы вы постараться… – начал я.
– Так лучше? – перебил меня он.
– Сорок два герца! – воскликнул Сильвио. – И еще понижается!
Старый атамид был силен. В отличие от «молодого» Тан’хема он без труда контролировал частоту своих мозговых волн!
– Еще немного, Юс’сур, и будет порядок… Вот оно! Пятнадцать герц, ничего не меняйте!
На одном из четырех экранов пульта появился запрос на доступ в Нод-2. Первый шаг был сделан.
– У меня четкий сигнал, – сообщил Эрман. – На данный момент я могу получать все виды данных.
Это означало, что наши экраны отражают то, что видел бы в своем сознании Юс’сур, если бы его щупы не были заблокированы на «исходящий сигнал». Пока все шло нормально. Следующий этап взлома обычно заключается в том, чтобы проникнуть в Нод-2, выдавая себя за аккредитованных пультовиков. Но на сей раз не могло быть и речи являться через главный вход.
– Как вы себя чувствуете? – спросил я Предка. – Улавливаете ли вы что-то… – я даже не знал, какой именно вопрос задать, – за что можно зацепиться?
Атамид медленно покачал головой.
– Не знаю… – ответил он взволнованным мысленным голосом. – Я только что послал свое сознание вперед и… я действительно встретил что-то…
– Что-то… или кого-то? – тут же уточнил я, встревожившись, что он может по ошибке оказаться в сознании одного из пультовиков там, наверху.
– Ни то ни другое… Я никогда ничего подобного не встречал. Оно кажется и очень простым, и очень мощным одновременно…
Должен признаться, нескрываемое волнение Юс’сура, которого я привык видеть невозмутимым при любых обстоятельствах, произвело на меня более сильное впечатление, чем загадочность самого ответа.