— Моему сыну было больнее, — голос короля стал жёстким. — Прочувствуй хотя бы часть его страданий. Раз уж сам напросился.
— И ему ничего не будет? — принц переводил взгляд с меня на короля, своего отца, деда, наконец, остановился на Савьере.
— Самооборона, — пожал тот плечами. — Вам не нужно было пытаться убить его, ваше высочество. Господин Элай имел право защищаться.
— Всё из-за тебя, — полные ненависти глаза вновь нашли меня. — И откуда ты взялся на мою голову? Если бы не ты, я уже был бы наследником!
— Ты ничего не путаешь, племянничек? После сына, моим наследником является мой брат, ты лишь третий в очереди. Был.
— Или ты и со мной собирался что-то сделать? — это уже Гровер. Его мне было жальче всех — осознавать, что вырастил предателя, нелегко.
— Какой смысл, отец? Ты так же стар, как и дядя, что ждать смерти одного, что двоих — разница невелика.
— Мне начинает казаться, что матушкино желание видеть меня вновь женатым не лишено смысла, — задумчиво протянул король. — Может, и правда, жениться и нарожать ещё с десяток сыновей, а?
— Нерисса будет в восторге, — хмыкнул Реарден. — Есть кандидатура?
— Это я так, в теории, — разочаровал его король.
— А мысль хорошая, брат, — поднял голову Гровер. — У меня ещё два сына, и я не хотел бы вновь испытать нечто подобное.
— Так долго готовился, всё продумал, всё просчитал. — Вряд ли слыша их разговор, Бастиан, держась за голову, начал раскачиваться, глядя куда-то в пол. — Столько лет планировал. Всем заплатил, всё организовал. Всё должно было пройти, как задумано. Всё и шло, как задумано. Ну, откуда же ты взялся на мою голову, жалкий метаморф? Что тебя занесло именно в то время и в то место? — Он взглянул на меня, потом снова опустил лицо. — Почему судьба так надо мной посмеялась? Почему, почему?
— Может, судьба решила моими руками вернуть долг твоему деду? — пожала я плечами, даже не собираясь выкать тому, кому только что врезала в челюсть. Может, для окружающих он и принц, а для меня — гад, причинивший столько физических страданий моему Вэйланду. И моральных — другим драконам, которых я тоже уже успела полюбить.
Просто удивительно, как легко забывается то, что вдалбливалось всю жизнь, а конкретно — правила этикета, когда встречаешь нечто, подобное Бастиану.
— Как оказалось, Элай — потомок моего старого друга, которого я когда-то выручил, — пояснил Реарден совету.
— Фестера? — оживился Лихнис. — Я хорошо его помню. Надо же, как причудливы порой повороты судьбы.
— Ладно, думаю, мы все узнали достаточно, — король вновь посерьёзнел и выпрямился на троне. — Нет смысла затягивать. Я готов озвучить приговор. Но сначала… Бастиан, встань и выйди на прежнее место.
— Я не могу встать, — уронил Бастиан, продолжая раскачиваться, ни на кого не глядя.
— Слабак! — фыркнула я. — А что, разве нет? — Это уже Вэйланду. — Ты, с располосованной ногой, пробитой головой и потеряв почти всю кровь — и то на костыли вставал. А этот слегка головкой ударился — и сразу сдулся. И он ещё тебя недодраконом обзывал! А сам вообще — нежный эльф!
— Помогите ему подняться, раз сам не в силах, — пряча усмешку, приказал король стражникам.
Те подошли с двух сторон и, подхватив принца подмышки, поставили его на ноги. Зло взглянув в мою сторону — я уже на эти взгляды внимания не обращала, столько их за сегодня получила, — Бастиан вырвался из удерживающих его рук.
— Я сам! — и, действительно, довольно твёрдо дошёл до того места, где мы все стояли прежде, отвечая на вопросы.
Ну, вот, а то «встать не могу». Симулянт. Может, хотел разжалобить окружающих, приговор смягчить? Что-то мне подсказывало, что король на такое не поддался бы, и принц это тоже понял.
— Бастиан, ты знаешь, что полагается за покушение на наследного принца?
— Смертная казнь, — буркнул тот. — Но ко мне это не относится, я принц крови, меня нельзя казнить!
— Да неужели? Почему ты так решил?
— Потому что… нельзя! Члены королевской семьи неприкосновенны!
— А ты помнил об этом, когда организовывал убийство моего сына? Он тоже член королевской семьи, но тебя это не остановило.
— Он — нечистокровный. А я — истинный принц, и должен был стать истинным наследником. Я просто чистил наш род от грязной крови!
— Откуда у тебя вообще возникли такие мысли? — прищурился король. — С каких пор примесь крови другого вида влияет на отношение к дракону? Наша кровь настолько сильна, что всегда победит иную, ребёнок от смешенного брака — всегда дракон. Это прописная истина, которую все мы знаем с детства. Так скажи мне, племянник, откуда у тебя взялись мысли, что человеческая кровь моего сына делает его менее полноценным драконом, чем тебя — эльфийская?
— Ниоткуда! Я это просто знаю, и всё!
— Дайте ему Кристалл Правды. — А когда приказ короля был выполнен, изменил вопрос. — Кто внушил тебе эту мысль?
— Никто! — И Кристалл резко потемнел.
— Итак, выяснили мы, оказывается, не всё, — устало вздохнул король. — Ты скажешь нам правду?
— Нет! — И кристалл тут же вновь стал светлым.
— И как теперь быть? — король откинулся на спинку трона и растерянно взглянул на совет. — Мы не можем оставить безнаказанным того, кто заморочил голову принцу настолько, что тот пошёл на преступление. Но говорить он отказывается. Что обычно делают в таких случаях?
— Таких случаев прежде не было, — покачал головой Лихнис. — Насколько я помню.
— Пытки? — предложила я. — Читал, что такое бывает у людей.
— Нет! — закричал Бастиан. — Я принц крови, меня нельзя пытать!
— Думаю, можно обойтись и без этого, — вздохнул Гровер. — Кажется, я начинаю догадываться, кто напел моему сыну о его избранности. Это кто-то из эльфийского посольства, куда ты зачастил в последнее время, сын?
— Нет! — снова закричал Бастиан, и Кристалл в его руке потемнел.
— Всё так просто? Неужели всё это лишь потому, что эльфам захотелось иметь на троне того, кто так на них похож? — удивился король. — Ладно, это выясним потом, главное — знаем направление, в котором искать, это уже твоё дело, Савьер. А сейчас я хочу закончить, наконец, с тобой, племянник. Итак, повторюсь, ты знаешь, что за твоё преступление положена смерть?
— Ты не убьёшь меня, дядя! — Слова Бастиана прозвучали слишком уверенно. — Если я умру, то он, — взмах в сторону Вэйланда, — никогда не увидит своего ребёнка.
И Кристалл Правды в его руке тут же стал чистым, как слеза.
Глава 14. Приговор
— Ребёнка? — воскликнуло разом несколько голосов. Такого поворота никто не ждал.
Все дружно взглянули на Вэйланда, я тоже. Он был совершенно ошарашен этим заявлением.
— У тебя есть ребёнок, сын? — удивлённо спросил король.
— Судя по Кристаллу Правды — есть, отец, хотя я впервые об этом слышу. И хотел бы узнать, почему о нём знает Бастиан, но не я?
— Мне бы тоже этого хотелось. Бастиан, говори.
— Э, нет, — племянник короля, почувствовав себя вновь на коне, хитро прищурился. — Предлагаю сделку, дядя. Моя жизнь в обмен на информацию. Или я ничего не скажу.
— Отец! — это уже Вэйланд королю. Как бы просит уступить. А король как бы раздумывает. При этом оба прекрасно знают, что Бастиана и так никто казнить не собирается. Но нужно играть до последнего.
— Ладно, — кивнул, наконец, король. — Думаю, мой внук того стоит. Говори, Бастиан.
— Пообещай, дядя. Поклянись. Я жить хочу, поэтому ничего не скажу, пока не буду уверен.
— Савьер, — король взглянул на начальника стражи и тот, словно мысли читая, забрал у Бастиана Кристалл и передал королю. Тот зажал его в кулаке и поднял руку, чтобы всем было видно. — Клянусь, что если ты расскажешь всю правду о ребёнке Вэйланда, останешься жив. Казни не будет.
Кристалл Правды остался прозрачным. Бастиан удовлетворённо кивнул, потом взглянул на Вэйланда.
— Помнишь Труди?
— Конечно. Но она вышла замуж и вернулась в родную деревню с мужем.
— Кто такая Труди? — поинтересовался король.
— Она человек, работала горничной в нашем посольстве. Мы с ней… сблизились. Потом я уехал, а когда вернулся, её уже не было. Мне сказали, что она вышла замуж. Почему она не сказала мне о ребёнке?
— Я не читаю чужие мысли. Видимо, не посчитала нужным. Или сама не знала, а потом ты улетел.
— Но тебе, выходит, сказала.
— Нет. Я узнал случайно. Как я понимаю, её муж готов был смириться с таким довеском и воспитывать ребёнка, как своего, но когда его жена умерла, чужой ублюдок стал ему не нужен.
— Труди умерла?
— Да, при родах. И перед смертью сказала ему, кто отец ребёнка. Воспитывать дракона он был не готов, за своего не выдашь. Поэтому он приехал в посольство и попросил встречи с принцем. Он не уточнял, с каким именно. Тебя там в то время не было, а я был.
— И он решил, что это твой ребёнок?
— Верно. Я и не отрицал. Забрал ребёнка, и мы расстались, довольные друг другом. Он избавился от обузы, а я…
— А ты получил страховку.
— Никогда не знаешь, что в жизни случится.
— Где сейчас этот ребёнок? — в диалог внуков вмешался Реарден. Остальные сидели молча, боясь пропустить хоть слово.
— В деревне «Белый ключ». Это в нескольких часах езды от столицы. Там есть женщина, все зовут её просто Кормилица. Она за плату берёт на воспитание младенцев, которые не нужны родителям. Я оставил ребёнка на её крыльце, приложив кошелёк с золотыми монетами.
— Оставил на крыльце? Как… как… — Вэйланд не находил слов. — Как щенка какого-то?
— Мне что, нужно было покрасоваться перед всей деревней? Я не дурак, чтобы оставлять такой след. Но, по слухам, эта женщина неплохо присматривает за детьми, пока не подрастут. Если их не забирают родители, то пристраивает в подмастерья.
— А сколько лет ребёнку? И как его зовут? — тут уже я не выдержала.
— Я не спрашивал имя, — дёрнул плечом Бастиан. — Какая разница? А лет…
— Три года, — что-то прикинув, уверенно ответил Вэйланд. — В мае исполнилось.