— Можно и сейчас узнать.
Глен встал и отошёл к связанным разбойникам, которые сидели достаточно далеко и нашего разговора не слышали. Потом взял одного из них за штаны и рубаху, легко, как я главаря, донёс до нас и не особо нежно усадил неподалёку.
Мне пришло в голову, что надо бы встать или хотя бы сесть, а то разлеглась на травке, с головой у Вэйланда на груди. Неловко как- то. Завозилась, намереваясь подняться, но была вновь к нему прижата.
— Элла, не дёргайся, дай мне от шока отойти, — попросил дракон. — Я всё ещё не осознал, что ты жива-здорова и уже не собираешься умирать у меня на руках.
— Ладно, — легко согласилась я, поскольку лично мне так лежать очень нравилось, и раз уж мне дали повод и дальше оставаться в таком положении — спорить не стану. Потом, конечно, придётся встать, обратиться и идти спать, но пока у нас очередной «военный совет» — полежу, пожалуй. Только крылья поудобнее сложу, чтобы не мешали.
— Ну, что уставился? — это уже Глен разбойнику, который, вытаращив глаза, смотрел на меня. — Драконьего детёныша никогда не видел, что ли?
Тот замотал головой, но в его глазах некий благоговейный ужас сменился смесью понимания и любопытства. И мне вдруг подумалось — а много ли простые люди знают о драконах? Этот, похоже, поверил. Может, и орка с волком припишет драконьим возможностям, мало ли?
— Мы здесь все драконы, — Глен обвёл рукой нашу компанию. — Но если превратимся мы — от этого леса и его обитателей ничего не останется, раздавим и сожжём! — Вновь испуганно вытаращенные глаза и втянутые в голову плечи человека. Поверил! — Только наши дети, пока маленькие, могут превращаться в кого захотят, не неся угрозы окружающим. Но упаси тебя небо, увидеть разозлённым взрослого дракона! Поэтому, не давай мне для этого повод.
Глаза у мужчины закатились, и он рухнул на землю без сознания.
— Какой впечатлительный, — хмыкнул Вэйланд, вновь поглаживая и почёсывая меня по голове.
— Я перестарался? — Глен вопросительно взглянул на Реардена, тот пожал печами.
— Лишним не будет. Но допрашивать придётся кого-нибудь другого.
Обморочный разбойник был отнесён и положен возле кучки соплеменников, которые, даже не слыша нашего разговора, смотрели теперь на стража с животным ужасом в глазах. А другой, принесённый вместо первого, заметно трясся и стучал зубами.
— Не бойся, есть мы тебя не будем. Пока не будем, — «успокоил» его Глен. — Ответишь на пару вопросов — и свободен. В смысле — к своим вернёшься, — поправился страж, разбивая возникшую, было, надежду человека.
— Скажи, вам кто-то из местных помогает? — старый король решил сам взяться за допрос пленника. Тот усиленно закивал.
— Чонси, торговец, провиантом снабжает, мы за то его повозки не трогаем, зато кто другой на его улице лавку провиантскую откроет — тех либо пожгём, либо повозки с товаром перехватим, — зачастил разбойник. — Рован, помощник шерифа Редлея, весточку шлёт, как облаву на нас устраивают, он Хойту, — кивок на так и валяющегося рядом с нами главаря, уже тщательно обысканного и не менее тщательно связанного Гленом, — сродственник дальний. А Олджер, трактирщик, грамотку передаёт, когда по дороге путники богатые едут, а охраны мало. Я больше ничего не знаю, не ешьте меня, господа хорошие! Всё рассказал, как есть всё!
Похоже, он, и правда, поверил, что его съесть могут. Дракончик, то есть я, ясно показывал всем окружающим, что и остальные в нашей компании — далеко не люди. Да и боевой магией никто, кроме драконов не владел, хотя простые, необразованные люди этого могут и не знать. Кстати, не забыть бы спросить про шарики, почему они ничего не поджигали, как тот, что мне Вэйланд продемонстрировал на поляне для тренировок.
— Итак, насколько я понял, в сговоре с разбойниками тот трактирщик, у которого мы ужинали, — сделал вывод Реарден, когда Глен отнёс допрашиваемого, а заодно и главаря, к остальным разбойникам и вернулся. — Но, в любом случае, лучше действовать по первоначальному плану, с отправкой собственного гонца. Пускай владелец следующего трактира и не связан конкретно с этой шайкой…
— Или связан, но наш информатор просто этого не знает, — перебил его Вэйланд.
— И этого не стоит исключать. Но даже если и не связан — они могут попытаться его подкупить, запугать, мало ли. А уже отосланное письмо будет хорошей страховкой.
— И объяснить трактирщику, что драконы делают с предателями, не помешает, — ухмыльнулся Глен. — Эти, вроде, впечатлились.
Я проследила за его взглядом и увидела, что первый разбойник, тот, который очень впечатлительный, уже очнулся и что-то эмоционально рассказывает своим сотоварищам, время от времени в страхе на нас поглядывая. Остальные явно прониклись и смотрели на драконов в благоговейном ужасе. Ну и хорошо, меньше проблем с ними будет.
— Они так и будут связаны всё время? — поинтересовалась я.
— Утром ноги им развяжем, чтобы идти могли, — ответил Реарден.
— А как же… Ну… По нужде?
— Перед дорогой отведу их в кусты, — хмыкнул Глен. — По двое- трое. До этого пусть терпят. Если наделают в штаны — их проблемы.
— А теперь нужно решить самое сложное, — вздохнул Вэйланд. — Как доставить всю эту шайку к ближайшему трактиру — а это несколько часов пешком, — так, чтобы моя дочь их не увидела?
А ведь и правда! Всех их в платья и шляпки не нарядишь, да и рожи почти у всех бородатые, не брить же!
— Может, вы поедете вперёд, а мы с разбойниками — позже? — неуверенно предложил Реарден.
— Нет, дед, разделяться нам не стоит, — нахмурился Вэйланд, мысленно перебирая варианты, но, судя по вздоху, более удачного не нашёл.
— Придётся Россине провести эти полдня в карете с задвинутыми занавесками, — я тоже тяжело вздохнула, понимая, как это будет сложно и для ребёнка, и для нас. — Горшок в карете есть. Справимся.
Бедная малышка. До обеда походы «в кустики» были для неё единственной возможностью хотя бы ненадолго вырваться из замкнутого пространства кареты и размяться, так и этого её придётся лишить. Но испуг от вида толпы мужчин был бы ещё хуже.
— О, небо! — вдруг воскликнул Вэйланд, глядя куда-то в сторону.
Проследив за его взглядом, я тоже захотела так же воскликнуть, а ещё лучше — выругаться. Хотя единственное ругательство, которое я теперь знала, было «тощие задницы».
Дверь нашей кареты была распахнута, а на подножке стояла Россина, обводя поляну и всех её обитателей широко распахнутыми, перепуганными глазами.
Глава 21. Сказочные драконы
На поляне все замерли, даже разбойники замолчали, словно почувствовав повисшее в воздухе напряжение. А я не знала, что делать. Кинуться к малышке, увести, утешить — но я же дракон сейчас, напугаю только. Обратиться перед всеми? Когда на мне из одежды обрывки ночной рубашки на шее, те, что не оторвал Вэйланд, чтобы рану зажать.
— Вэйланд, дай мне свою рубаху, — успела шепнуть, кажется, найдя единственный выход, и в этот момент Россина посмотрела прямо на меня.
Её глазёнки стали ещё больше, рот приоткрылся — было видно, что девочка удивлена, а скорее поражена увиденным. Но ожидаемого плача не последовала, она лишь смотрела на меня, замерев, а я — на неё.
Мне показалось, что прошло много времени, но скорее всего — пара мгновений. Словно очнувшись, Россина быстро скрылась в карете, и я выдохнула — истерики от вида толпы мужчин не последовало. Хотя, она, наверное, сейчас в карете плачет. Нужно срочно обращаться и бежать утешать её.
Я взглянула на Вэйланда, который уже стащил с себя рубашку, но вдруг снова замер, глядя на карету. Да что там такое?
Первое, что, оглянувшись, я заметила — одного из кучеров, быстро надевающего женскую шляпку, наверное, достал откуда-то из-под козел. А второе — вновь появившуюся в дверях кареты Россину с тряпичным драконом в руках.
Снова взглянув на меня, она опустила глаза на игрушку, снова на меня, покусала губу, обвела взглядом поляну, на которой все замерли, поёжилась, а потом решительно спрыгнула со ступеньки и направилась ко мне, опасливо поглядывая на разбойников, но с пути не сбиваясь.
Я медленно, чтобы не спугнуть её резким движением, села и наблюдала за приближающейся девочкой, плохо понимая, что происходит. Она же боится мужчин — но смело идёт мимо них прямо ко мне.
Остановившись буквально в шаге от меня, малышка вновь посмотрела на игрушку, снова оглядела меня с головы до лап, и в глазах её загорелся самый настоящий восторг. Выронив дракона, она со счастливой улыбкой кинулась мне на шею.
Растерявшись, я инстинктивно обняла девочку, стараясь случайно не придавить, лапки-то у дракона покрепче человечьих будут. Потом всё же сумела выдавить:
— Россина! — И когда малышка подняла голову, чем-то удивлённая, может, тем, что дракон знает её имя, объяснила: — Россина, это я, Элла.
Вновь широко распахнутые, ошеломлённые глаза ребёнка.
— Помнишь, я рассказывала тебе сказки о драконах? — Малышка медленно кивнула. — А ты помнишь, что драконы могут выглядеть людьми, а могут настоящими драконами? — Снова кивок. — Так вот, я как раз такой дракон. Хочешь посмотреть, как я превращаюсь?
А что мне ещё оставалось делать? Так она точно поверит, что я — это я. А там уж можно будет разобраться, почему она пошла ко мне, не зная, кто я, чему так обрадовалась и почему не испугалась мужчин на поляне. Она их видела, поняла, кто это, насторожилась, но… не было прежней реакции, как тогда, у Кормилицы. Почему? Непонятно. Ладно, потом разберёмся. А пока нужно обратиться, тем более что Россина снова кивнула — да, она хочет увидеть, что я и правда Элла.
Забрав у Вэйланда рубашку и позволив себе лишь мимолётный взгляд на его грудь и живот — и почему меня так и тянет их потрогать? — я повесила её себе на плечо и кивнула в сторону кустов, под защитой которых мы сегодня вечером купались. Всего лишь несколько часов назад, а кажется, так давно, столько всего успело произойти.
— Пойдём туда, чтобы никто не увидел, как я превращаюсь, кроме тебя. Тебе можно!