— Документы есть? — спросил он, когда они сели на узкие деревянные скамейки. Майк полез внутренний карман, но к его голове сразу приставил пистолет солдат, сидевший рядом.
— Только медленно и осторожно, — предупредил офицер. Майк достал свое удостоверение, офицер рассмотрел его при свете тусклой лампочки висевшей под потолком и мрачно сказал.
— Если при проверке окажется, что это фальшивка, или что ты забрал этот документ у настоящего солдата, тебя расстреляют.
— Это мой документ, — сказал Майк. — И это не фальшивка.
— Разберемся, — сказал офицер — А пока протяните руки. Майк протянул руки офицеру, тот стянул их пластмассовой лентой, а потом тоже проделал с руками Вика.
После этого офицер крикнул водителю, и грузовик тронулся с места. Солдаты припали к узким бойницам, прорезанным в металлических стенках, а один поднялся по узкой лестнице вверх к башенке с пулеметом.
— И что мы будем делать дальше? — спросил шепотом Майк.
— Спать, — сказал Вик. — Утром нас привезут в город, там нас допросят, а потом помогут добраться до твоего города.
— Так просто? — удивленно спросил Майк.
— Да, — кивнул Вик. — Наше путешествие заканчивается, скоро ты будешь дома.
— Не шептаться, — рявкнул офицер. — Пока вы только задержанные, но может оказаться, что вы враги, или бандиты. Поэтому лучше будет для вас, если вы будете молчать.
— Конечно, офицер, — кивнул Вик. — Мы будем молчать. Майк недовольно хмыкнул, но вздохнул и закрыл глаза.
Везли их довольно долго, они даже успели за это время выспаться. Солдаты по очереди менялись около бойниц, а все остальное время, как и они, дремали.
Наконец грузовик остановился, и сразу все пришло в движение. Их отвели в небольшое здание и заперли в камере, сняв предварительно пластмассовые наручники. Оружие и рюкзаки им так и не вернули.
— Ну вот, — сказал Майк, устраиваясь на широких нарах. — Нас снова поймали, и снова заперли.
— Все будет хорошо, — сонно пробормотал Вик. — Спи, утром все определится. Здесь безопасно, и нас никто не тронет.
— Ну, если не считать того, что нас могут расстрелять, — уточнил Майк.
— Нас не расстреляют, — сказал Вик. — Спи.
— Опять придется тебе поверить, — вздохнул Майк, устраиваясь поудобнее. — Все равно уже ничего не сделаешь.
— Почему ты всегда недоволен? — спросил Вик. — Ты же сам хотел попасть в этот самый грузовик с этими же самыми солдатами, когда мы шли по шоссе. А когда они нас обстреляли, ты, как я помню, обиделся. Но вот теперь, тебя взяли в грузовик и отвезли в город, а тебе это уже не нравится.
— Кстати, почему они остановились перед нами в этот раз? — спросил Майк.
— А мы же заняли всю проезжую часть, развели костер прямо на дороге, — рассмеялся Вик.
— Вот почему ты не хотел разводить костер в лесу, — сказал Майк. — Ты знал, что им придется остановиться.
— Не знал, просто так я это видел в будущем, — сказал Вик. — Но почему ты из-за этого так переживаешь?
— Я не переживаю, — сказал Майк. — Просто все как-то странно. Мы столько с тобой шли, попадали в разные передряги, и вдруг все в мгновение ока изменилось.
— Но тебе же сказала Никонориха, что, когда ты увидишь все, что должен увидеть, то все сразу переменится.
— В том-то все и дело, что все происходит так, как ты говоришь, — вздохнул Майк. — Словно от меня ничего не зависит, словно вы с Никонорихой знаете то, чего не знаю я. Словно я ребенок, а вы меня ведете за ручку, чтобы со мной ничего не случилось.
Предупреждаете, не делай то, или не делай это, а то будет больно. А я действительно словно глупый ребенок лезу туда, куда не надо. Но я-то не ребенок! Я — солдат, я многое знаю и понимаю, и уж точно знаю больше, чем эта полуграмотная бабка. Вот что мне обидно!
Чем вы отличаетесь от меня? Ладно, я бабку ещё могу как-то простить, она местная ведьма, она привыкала темнить. Но ты-то, ты-то такой же, как и я, мы с тобой одного возраста. Почему ты видишь и знаешь то, что я не знаю и не могу понять?
— Я уже говорил, что все дело в душе, — сказал Вик. — Она у тебя закрыта, поэтому ты ничего не чувствуешь и не видишь.
— Опять ты о своей религии, — вздохнул Майк. — Не верю я в неё, и тебе не верю. Должно быть другое объяснение!
— Нет другого объяснения, — сказал Вик. — И все, что я тебе говорил, правда.
— Все равно не верю, — сказал Майк. — Ладно, давай спать. Завтра, точнее уже сегодня, нас поднимут рано, в казармах побудка в шесть часов, а будет рассвет, или не будет, к распорядку дня отношения не имеет.
Майк оказался прав, едва они успели заснуть, как их подняли с постели.
Их допрашивали раздельно, предварительно сняв у обоих отпечатки пальцев с помощью электронных приборов, соединенных с компьютером.
Майка в базе данных нашли сразу, поэтому разговор с ним был достаточно коротким, в основном его спрашивали о том, почему он покинул поезд, и как произошло так, что он оказался в районе зараженной зоны с табельным оружием.
Вика в базе данных не оказалось, потому что в распоряжении военных была только информационная база городов, которые не подвергались ядерным бомбардировкам. Единственное, что им удалось обнаружить после долгих поисков, это время прилета Вика в областной город, но этого для военных оказалось достаточно, чтобы снять с него обвинения в шпионаже.
У военных была даже проводная связь с городом Майка, они связались с командиром его части, и сразу после этого приняли решение отправить Майка в его город, и даже согласились с тем, что Вик может поехать с ним. После трехчасовых допросов с них, наконец, сняли наручники и накормили.
А потом разрешили вымыться и сменить одежду, выдав новые солдатские комплекты.
— Ну что, видишь, что такое власть? — спросил Майк. — Все сразу становится на свои места. Я уже снова солдат, мне вернули оружие, а завтра нас с тобой отправят на поезде ко мне домой. И голодными нас теперь с тобой не оставят, потому что уже зачислили на довольствие.
— Власть, это хорошо, — согласился Вик.
Их накормили сытным обедом и разместили в казарме. Впервые за последнюю неделю они снова спали на белых простынях и под одеялами. Майк был возбужден и весел, а Вик был задумчив и печален.
— О чем ты грустишь? — спросил Майк, после того, как они поужинали в пустой солдатской столовой. — Все уже закончилось для тебя и для меня.
— Я знаю, — сказал Вик. — Через двое суток мы будем у тебя в городе.
— Вот видишь, — сказал Майк. — Так откуда же у тебя эта печаль? Снова хочется обратно в свой подвал?
— Нет, дело в другом, но в чем, я не могу пока тебе объяснить, — сказал Вик. — Скажу тогда, когда мы приедем в твой город.
— Опять секреты? — усмехнулся Майк. — Но теперь твои секреты никому не нужны. Мы находимся среди нормальных людей, и наше будущее ясно и понятно.
— Ты прав, — вздохнул Вик. — Извини, я устал, мне надо отдохнуть.
— Тебе не хватило сна? — удивился Майк. — Ну, иди, поспи ещё, а я поговорю с солдатами.
— Я буду спать, — сказал Вик и ушел, а Майк отправился к солдатам. Все разговоры закончились тем, что ему нашли в кладовке рюкзак Вика, и он с солдатами выпил всю водку, которая в нем была.
Майк пришел уже под утро, с трудом держась на ногах. А через час их разбудили, загрузили в грузовик, отвезли на станцию и посадили в воинский эшелон. В вагоне были возвращающиеся домой солдаты. Майк нашел своих однополчан, и все время пути проводил с ними. Вик спал, ел и снова спал, ему больше ничего не хотелось, и он постоянно чувствовал слабость.
Глава одиннадцатая
Родной город Майка встретил их новой проверкой отпечатков пальцев, после того, как личность обоих была установлена, их заставили пройти дозиметрический контроль. Майк спокойно прошел через датчики, и врач, сидевший за пультом, сказал.
— Вам нужно будет зайти потом к нам, мы дадим вам выводящие радионуклиды препараты. А в общем целом все у вас не так уж плохо, учитывая повышенный фон радиации в тех местах, где вы находились.
Но когда Вик прошел через арку обвешанную датчиками, зазвучала предупреждающая сирена, а дозиметр зашкалило. Врач долго регулировал прибор, но потом только устало и безнадежно махнул рукой.
— А вот ваш друг несет в себе столько кюри, что я даже не представляю, как он ещё жив, — сказал он Майку. — Я не видел такого излучения даже у мертвых в районе ядерного взрыва. Мы не можем разрешить ему войти в город.
— И что вы будете с ним делать? — спросил Майк.
— У нас есть изолированная палата, туда мы его и поместим, — сказал врач. — Мы будем наблюдать за ним, сделаем дополнительные анализы, попробуем понять, что с ним, и чем мы сможем ему помочь. Это все, что я пока могу вам сказать. Вик только грустно усмехнулся, услышав об этом.
— Не расстраивайся, — сказал он Майку. — Я видел это в своем будущем, и я к этому готов. А ты иди к своим родным, они ждут тебя, да и ты по ним тоже соскучился.
— Ладно, — сказал Майк. — Отдыхай от меня, а завтра я приду к тебе в больницу.
Майк отправился к себе домой, там ничего не изменилось, все были живы и здоровы. Ему пришлось выслушать много упреков в свой адрес, потом накормили праздничным обедом, и даже нашли кое-что выпить. Но только, когда он лег в свою постель, он впервые почувствовал, что все худшее уже позади.
На следующее утро, едва рассвело, за ним приехала машина. Его отвезли в воинскую часть. Там его заставили сдать оружие и написать подробный рапорт о том, как он отстал от поезда, и почему так долго добирался до военных властей.
После этого его отпустили, предупредив о том, чтобы он не покидал город без разрешения, потому что солдаты по-прежнему были нужны. Потом его отвезли на машине в ту же больницу, куда поместили и Вика.
Там Майка заставили сдать многочисленные анализы и накормили какими-то горькими пилюлями. После этого ему пришлось идти к главврачу, чтобы его допустили к Вику. Он лежал в отдельной палате, и допуск даже медперсонала был к нему ограничен. Вик тихо рассмеялся, увидев его в гражданской одежде.