– Даже если она стоит кому-то жизни? – мрачно спросил Алекос.
– Ты не знаешь наверняка, что он покончил жизнь самоубийством. Может, тебе следует поговорить о его смерти со своими родственниками. Жизнь без любви сделает тебя таким же несчастным, какой была моя мать и какой могу стать я, если выйду за тебя замуж.
Ее слова больно ранили Алекоса.
– Не припоминаю, чтобы ты была несчастной на Эйрини. – Он схватил ее за руки и притянул к себе. – Ты была счастлива со мной, – прошептал он, почти касаясь ее губ. – Думаешь, у тебя получится переживать такую страсть с кем-то другим?
Он жадно набросился на ее губы, и его тело задрожало, когда она ответила на его поцелуй. Сара была светом его жизни, и он понял, что почти что с первого дня, когда она начала работать на него, ждал ее радушной улыбки каждое утро и чувствовал себя с ней так комфортно, как ни с какой другой женщиной. Они оставались долгое время друзьями, прежде чем стать любовниками, но Сара готова была уйти от него только потому, что он отказывался повесить ярлык на чувства, которые испытывал по отношению к ней.
Алекос знал, как соблазнить ее и поцеловать так, чтобы она разжала свои кулачки и обняла его за шею, и очень удивился, когда она вырвалась из его объятий.
– Ты хочешь меня, – хрипло выдавил он. – Сара, нам хорошо вместе, но я не буду умолять тебя. Если я уйду, то больше не вернусь. Никогда.
У него перехватило дыхание, когда она поднялась на носочки и нежно прикоснулась губами к его щеке.
– Надеюсь, однажды ты найдешь счастье, которого заслуживаешь. Надеюсь, что и я найду свое. Алекос, я не готова соглашаться на меньшее.
Сара смотрела, как Алекос вышел из палаты, и чуть не бросилась за ним. Никогда еще она не чувствовала себя настолько одинокой.
Придя в себя на больничной кровати, она сразу же поняла, что ребенка спасти не удалось. Сара пережила ужасную горечь утраты. Пусть ее срок был совсем небольшим, но она успела свыкнуться с мыслью о том, что скоро станет матерью.
Теперь, с уходом Алекоса, пустота в ее сердце только увеличилась.
Но она правильно сделала, что отшила его. Столкновение со смертью показало Саре, что жизнь слишком драгоценна, чтобы растрачивать ее попусту. В один момент ей показалось, что Алекос признается, что она небезразлична ему. Сара задержала дыхание и ждала этих слов всем своим сердцем, но взамен услышала, что он ценит ее, словно она была какой-то безумно дорогой картиной или одной из супердорогих яхт, которыми славилась его компания.
Услышав звучный мужской голос за дверью, Сара выскочила в коридор. Но вместо Алекоса увидела там отца, спорившего с медсестрой и привлекавшего внимание любопытных прохожих.
– Меня не волнует, что моего имени нет в списке посетителей, – громко заявил Лайонел. – Сара Лавджой – моя дочь, и я пришел, чтобы навестить ее. – Он оглянулся и, заметив Сару, бросил на нее обеспокоенный взгляд. – Сара, девочка моя, ты должна отдыхать.
Когда он приблизился к ней, она быстро затянула его в палату и захлопнула дверь.
– Что ты здесь делаешь? Наверняка с десяток человек услышали, как ты говорил, что я твоя дочь. А если об этом узнают журналисты?
– Мне все равно. – Лайонел обнял ее и крепко прижал к себе. – Для меня важнее, что с тобой все в порядке, учитывая, что ты чуть не погибла. Алекос позвонил мне и рассказал, что случилось и что ты потеряла ребенка. – Он так крепко сжал ее, что она чуть не задохнулась. – Сара, мне так жаль. Прости меня, что я вел себя как последний дурак. Алекос очень красноречиво объяснил мне, что, как отец, я подвел тебя дважды. Я не был с тобой рядом, когда ты была ребенком, а потом не признал публично, что ты моя дочь.
– Он говорил тебе такие вещи?
– И много чего другого. Он сказал, что мне повезло, что у меня такая красивая, сострадательная и преданная дочь. Когда Алекос рассказал, что ты чуть не погибла, я понял, каким эгоистом был. Мне следовало принять тебя безоговорочно. Прости, что я не сделал так с самого начала.
– Но как же Шарлотта и Фредди? – У Сары кружилась голова оттого, что Алекос вступился за нее. – Как они отнесутся к тому, что я их сестра?
– Почему бы тебе не спросить у них самих? Или по крайней мере у одного из них, – входя в палату, сказала Шарлотта Кинсли. – Фредди в Америке, но он сказал, что теперь знает, кого ты ему напоминаешь. – Она улыбнулась, увидев потрясенное выражение лица Сары. – Мы с тобой очень похожи, и не только потому, что у нас зеленые глаза. И Фредди согласен со мной, что мы и мечтать не могли о лучшей сестре.
– Я боялась, что вы возненавидите меня, – неуверенно ответила Сара.
Шарлотта всплеснула руками.
– Но почему мы должны были так поступать? В том, что случилось в прошлом, нет твоей вины. Мне очень жаль, что я не знала о твоем существовании, но теперь, я надеюсь, ты станешь частью нашей семьи навсегда… Если ты не против, конечно.
Сара перевела взгляд на отца:
– Ты не боишься, что этот скандал повлияет на твою политическую карьеру?
– Эта шумиха быстро закончится, – пожал плечами Лайонел. – Много лет назад я плохо поступил по отношению к твоей матери и моей жене, но больше всех пострадала ты. Для меня не так важна моя карьера, как то, чтобы стать для тебя отцом, каким мне следовало быть, когда ты была маленькой. И я начну с того, что заберу тебя к себе домой в Беркшир, чтобы ты могла прийти в себя, но я, конечно, пойму, если ты захочешь вернуться домой с Алекосом. – Ее отец выглядел озадаченным. – Вообще-то я думал, что найду его здесь. Я знаю, что он дежурил у твоей постели, пока ты находилась в палате интенсивной терапии, и отказывался уходить домой. И когда он вчера приехал ко мне, чтобы высказаться по поводу моего поведения, он выглядел так, словно побывал в аду. Но я не удивился, ведь он потерял ребенка и чуть не потерял тебя. Он так дорожит тобой.
Сара тяжело опустилась на стул и закрыла лицо ладонями. Она отвергла Алекоса, даже не подумав, что он чувствовал после потери их ребенка, гибель которого могла напомнить ему смерть его брата.
Она всхлипнула, и Шарлотта нежно похлопала ее по плечу, вложив ей в руку несколько бумажных платков.
– Поплачь, Сара. Ты пережила ужасные вещи, и тебе нужно время, чтобы оплакать своего ребенка.
Так же как и Алекосу. Но Сара знала, что он будет скрывать свои чувства, как делал после смерти Димитрия.
– Мне кажется, я допустила ужасную ошибку, – захлебываясь, выдавила она. Алекос нуждался в ней, но она прогнала его и теперь оплакивала своего малыша, саму себя и мужчину, которого любила больше жизни.
Глава 11
Алекос стоял у окна в кабинете отца и смотрел на огромные волны, разбивающиеся о берег. Пронесшийся шторм разозлил море, и затянутое свинцовыми тучами небо было таким же безрадостным, как и его настроение.
Алекос взял со стола свидетельство о смерти брата и, еще раз прочитав его, посмотрел на мать.
– Почему вы не сказали мне, что, когда Димитрий пошел купаться, у него случился сердечный приступ, отчего он и утонул?
– Потому что ты не хотел говорить о нем. Когда кто-то упоминал его имя, ты сразу же выходил из комнаты. Нам с отцом посоветовали не давить на тебя, а подождать, когда ты будешь готов обсудить случившееся с твоим братом. – Лина тяжело вздохнула. – Димитрий родился с пороком сердца, но дальнейшие исследования показали, что эта проблема исчезла сама по себе. Твой брат рос сильным мальчиком, и мы с отцом почти забыли, что у него были проблемы с сердцем. Когда мы узнали, что у него случился сердечный приступ, мы почувствовали вину за то, что не заставляли его обследоваться чаще. Для нас было невыносимо обсуждать причину смерти Димитрия с тобой или твоими сестрами. Но почему ты решил заговорить об этом сейчас, после стольких лет?
Алекос тяжело сглотнул.
– Все эти годы я верил, что Димитрий покончил с собой. Он страдал из-за того, что ему изменила его девушка, и говорил, что не хочет жить без нее.
– Я помню, что он очень переживал из-за какой-то девицы. Твой отец отправил Димитрия на несколько месяцев в Америку, на работу в один из офисов нашей компании, чтобы помочь твоему брату забыть эту девушку. Тебя не было дома в тот последний вечер, иначе ты бы знал, как ему понравилась эта поездка. – Лина внимательно посмотрела на своего младшего сына. – Я уверена, что твой брат понимал, что у него есть все, чтобы жить. Он часто плавал по ночам и просил, чтобы я не беспокоилась слишком сильно из-за того, что он остается в море один.
– Димитрий признался мне, что у него депрессия, и я винил себя, что не помог ему, – угрюмо пояснил Алекос.
– В его смерти нет ничьей вины, – мягко сказала его мать. – Жаль, что я ничего не знала о твоих переживаниях, но, боюсь, ты похож на отца в том, что привык скрывать свои чувства. Костас считал, что должен быть сильным ради нас, но смерть Димитрия подкосила его. Он очень сильно любил тебя, хоть и не говорил тебе об этом. – Она вытерла слезу. – Твой отец очень гордился тобой и восхищался тем, что ты решил вывести компанию на новый уровень.
– Жаль, что я не знал, что папа одобрял мои идеи, и не поговорил с ним о Димитрии. Наверное, это помогло бы нам обоим.
– Честность и откровенность очень важны в отношениях, и ты должен помнить об этом, когда женишься на Саре.
– Сара разорвала нашу помолвку. Она сказала, что выйдет замуж только по любви.
– А разве может быть другая причина для брака?
– Постой, – нахмурился Алекос. – А разве вы с отцом женились не по расчету?
– Так думали наши родители, – рассмеялась его мать. – Но мы с Костасом встречались тайно и влюбились друг в друга. Поэтому организовали этот так называемый брак по расчету. А в чем ты тут видишь проблему? Ты ведь любишь Сару, не так ли?
– Любовь причиняет боль, – ответил Алекос, вспоминая, как молился, чтобы Сара осталась в живых.
– Но она также приносит величайшую радость, – мягко заметила его мать. – Я счастлива, что у меня был Димитрий, и лучше быть с ним рядом на протяжении двадцати одного года, чем совсем не знать его и не любить его. Боль, которую я пережила после его смерти, была просто ужасной, но счастье, которое он подарил мне за время своей короткой жизни, было намного больше.