Его затормозил и откинул в сторону удар железного кулака в плечо. Зейн тут же встал в стойку, игнорируя боль, и нанес удар когтями в грудь незнакомца, рассекая слой одежды и кожу.
Зи лаял и рычал рядом.
На лице полукровки едва отразилась боль. Вместо этого он ударил ногой по ногам Зейна, отчего тот навалился на раковину. Зейн оттолкнулся от столешницы и рванул на нападавшего, который выглядел значительно легче Зейна. Они влетели в стеклянный комод, разбивая стекло.
Сжав челюсть от напряжения, Зейн царапал когтями, но в ответ получал не меньше ударов от мужчины, чем нанес сам. Когти атакующего были острыми и безжалостными, и только теперь Зейн заметил, что руки злоумышленника обтягивали гловелетты[2], которые защищали его ладони и позволяли беспрепятственно появляться когтям.
— Чёрт! — выругался Зейн.
Зловещая улыбка появилась на лице полукровки и тут же исчезла, пока он продолжал атаковать когтями Зейна. Несмотря на небольшие размеры тела, полукровка соответствовал Зейну по силе и свирепости, нанося удар за ударом, не показывая никаких признаков усталости. Зейн замахнулся, когда удар в коленную чашечку временно остановил его, пока он пытался преодолеть боль. В следующее мгновение Зейн почувствовал жгучую боль на шее, а затем уловил запах подгоревшей плоти и волос на теле.
Серебро! Боль заставила Зейна отступить и упасть на пол.
Нападавший навалился на Зейна сверху и прижал серебряную цепь к шее Зейна. Зейн боролся за глоток воздуха, инстинктивно хватаясь руками за цепь, чтобы скинуть ее с себя.
— Наконец-то, ты попался, — отрезал нападавший.
Зейн услышал акцент в его голосе, скорее всего южноамериканский, даже пока боролся против серебра. Поскольку только этот металл мог убить или ранить вампира, Зейн боялся серебра так же сильно, как и любой вампир, и, хотя боль была невыносимой и мучительной, Зейн знал одно, что он просто так не мог сдаться. Он еще не готов умирать.
Пальцы жгло серебро, когда Зейн касался цепи, но он не сдавался и продолжал, игнорируя ехидную ухмылку на лице незнакомца.
— Убийца! Сегодня ты заплатишь за всё!
Нет, если только он сам не поможет. Зейн ударил ногами мудака, но из-за быстро утекающей энергии из тела, поскольку эффект от серебра усилился, удары имели не больше эффекта, чем тявканье щенка. Зейн бросил взгляд на Зи, но тот не мог ничем помочь. Возможно, если бы у него была взрослая собака, которая была бы обучена защищать хозяина, но Зи скорее залижет парня до смерти, чем его укусит.
— Подождем, пока Мюллер не узнает, что я нашел тебя. Теперь я получу свою награду, — заявил убийца и, выпрямившись, полез рукой в карман куртки, пока другой прижимал серебряную цепь к шее Зейна.
Зейн не удивился, что нападавший был тут по приказу Мюллера. Рано или поздно этого следовало ожидать. Но он не мог позволить ублюдку победить.
Не выдержав больше боли, Зейн убрал руки с обжигающего металла и потянулся за голову, нащупывая то, что сможет использовать в качестве оружия. Обнаружив холодную, влажную ткань, Зейн схватил ее. Как только в руке нападавшего появился кол, Зейн бросил ему в лицо ткань, это оказалось полотенце, которым он убирал собачье дерьмо. Как только покрытое дерьмом полотенце ударило по лицу нападавшего, его хватка на мгновенье ослабла. Этого было достаточно, чтобы Зейн скинул с себя цепь. Убийца откинул полотенце, как раз когда Зейн нанес удар когтями по лицу, разрывая кожу на левой щеке злоумышленника. Полукровка завыл, и Зейн отбросил его в сторону плиты.
Зейн вскочил с пола и начал пинать ногами по груди незваного гостя. Когда несколько ребер треснуло, его противник встал на ноги с убийственным взглядом и собачьим дерьмом на щеке и слепо бросился в сторону Зейна.
Зарычав, Зейн ушел от атаки. Теперь он стал хозяином положения: его враг был зол, что делало из него эмоционально неуравновешенного бойца, который перестал думать.
— Пришло время умирать, — прошептал Зейн за спиной незнакомца и запрыгнул на него, сжимая голову в тисках своей хватки.Нападавший, все еще держа кол в правой руке, пытался пронзить им Зейна, но тот лишь усилил хватку, затем надавил коленями в спину и повалил незнакомца на пол.
— Чертов ублюдок! — завопил парень, его руки дрожали.
Зейн быстро оглядел кухню, чтобы найти упавшую серебряную цепь. Все еще не ослабляя захват, Зейн прижал голову парня к полу. Стянув полотенце со столешницы, Зейн обернул им поврежденную ладонь, покрывая как можно больше кожи. Затем заставил своего пленника встать на колени и поднял цепь обмотанной полотенцем рукой. Когда снова впечатал убийцу лицом в пол, Зейн отпустил руку, обмотал цепь вокруг шеи парня и завязал ее узлом на затылке.
— Смотри, как правильно это делается.
Полукровка вопил в агонии, когда его плоть начала гореть под цепью. Но попытки убрать ее были тщетны. Теперь, когда у Зейна обе руки были обмотаны полотенцем в качестве барьера от серебра, он мог сильнее затянуть цепь. Кол выпал из руки убийцы.
— Видишь, ты совершил ошибку. Ты толкнул речь злодея, до того как подчинил меня. Большая ошибка, — заявил Зейн, дернул парня вверх и потащил к плите. Прежде чем мудак успел среагировать, Зейн прикрепил цепь плите, зацепив ее вокруг одной из железных конфорок.
Когда Зейн отошел и поднял кол, который выронил нападавший, мельком взглянул на Зи, который с интересом наблюдал за происходящим, наконец-то, перестав лаять. Зейн посмотрел вниз на полукровку, внимательно его рассматривая. Хотя и был уверен, что не знал его, но в парне было что-то знакомое — и это не собачье дерьмо на его лице. Нос с горбинкой и эти голубые глаза напоминали ему кого-то.
— Кто ты? — потребовал он. Парень плюнул в ответ, и его неповиновение тут же было наказано более сильным обхватом цепи вокруг шеи, от которой плоть шипела. Зейн полез в карманы незнакомца в поисках удостоверения личности, но ни в кармане куртки, ни в кармане штанов не оказалось бумажника или водительских прав.- Говори, и я сниму цепь. — Нет, конечно. Его собственная шея все еще горела, а чтобы исцелить поврежденную плоть и кожу понадобится целый день проспать. Зейн крепче сжал в руке кол и подошел к нападавшему. — Живо говори, пока у меня терпение не лопнуло, — приказал он, отгораживаясь от боли. Он нуждался в крови, но, бросив взгляд на закрытые жалюзи над раковиной, понял, что солнце давно уже взошло, и на улицу он не сможет выйти.
Запах крови пленника ударила в нос. Он глубоко вдохнул и уловил отчетливый оттенок человеческой крови в полукровке. Ему на ум пришла идея. Так как кровь убийцы — это смесь человеческой и вампирской, она напитает и восстановит Зейна так же, как чистая человеческая кровь. Он опустил глаза на запястье парня.
— Молчишь? Думаю, тогда ты сгодишься лишь на ужин.
Зейн схватил полукровку за запястье и потянул его ко рту. Клыки вонзились в плоть и быстро начали тянуть из вены кровь, пока незнакомец боролся, пинался и бил другой рукой, пытаясь освободиться. Но Зейн крепко его держал. С каждой унцией крови, которая наполняла его тело, он чувствовал, как сила возвращалась к нему. Как только он исцелился, с отвращением отпустил руку парня. Глаза парня были закрыты, а лицо исказилось от боли. Но Зейну не было его жалко. Этот человек пришел его убить.
— Кто ты?
Он открыл глаза насыщенного голубого оттенка и встретился с темным взглядом Зейна.
— Я — сын Фолкера Брандта.
Чёрт! Он убил Брандта год назад в Бразилии и думал, что закрыл эту главу жизни.
— Тогда ты умрешь, как и твой отец. Ты — яд, ты — зло, как и он. Они не могли породить ничего хорошего. Их семя порождает лишь зло.
Сын Брандта попытался поднять голову, но цепь на корню оборвала его усилия, наказывая физически за неповиновение.
— Я не один. Убьешь меня, придут другие. Они найдут тебя так же, как я нашел тебя.
Зейн отмахнулся от лживой бравады парня.
— Пару минут назад ты говорил, что Мюллер будет рад услышать, что ты меня нашел. Думаю, это значит, что он понятия не имеет, где я.
— Он знает, — выплюнул тот.
— Если бы он знал, сам бы меня прикончил.
Полукровка прищурился, чтобы избежать взгляда Зейна, но Зейн расценил это как подтверждение своей догадки. Когда Брандт открыл глаза, в них плескался вызов.
— Он найдет тебя.
— Нет, если я найду его первым. В какой дыре он прячется?
— Не знаю.
Зейн ударил его по лицу, так что голова парня откинулась в сторону, и кожа снова зашипела от соприкосновения с серебром.
— Где он?
— Никто его не видел.
— Лжешь. Где Франц Мюллер?
— Если бы знал, думаешь, пришел бы один?
Зейн переваривал эти слова. Или мудак действительно не знал, или слишком предан, чтобы рассказать. В любом случае это не имеет значения. Он сам найдет Мюллера. В один прекрасный день.
— Тогда ты мне не нужен. — Одним мощным ударом правой руки он всадил кол в сердце Брандта. — Вообще не нужен, — прошептал он, когда полукровка растворился в пыли.
Серебряная цепь и несколько предметов со звоном упали на пол: маленький ключ, несколько монет и булавка. Зейн нагнулся, чтобы подобрать вещи и уставился на выбитый на булавке символ. Зейн никогда не видел ничего подобного, но готов был поставить свою последнюю чистую футболку на то, что булавка каким-то образом приведет его к Мюллеру.
Мертвый полукровка оказался сыном Фолкера Брандта, а старший Брандт был правой рукой Мюллера. Они должны были как-то связываться. И он собирался разнести каждый камушек, чтобы выяснить, где прячется Мюллер.
Глава 9
Портия посмотрелась в зеркало. Заметно ли, что сегодня она накрасилась ярче, чем обычно? Черт, да кого она разыгрывает? Обычно она обходилась лишь подводкой для глаз, а сегодня не только подвела глаза, но накрасила ресницы, нанесла на губы блеск, а ещё использовала румяна и тени для век. Еще один критический взгляд в зеркало подтвердил это. Она потеряла любой здравый смысл и нарисовала это лицо лишь для одного человека, который все равно проигнорирует её: Зейна.