Раны Томаса заживали под присмотром Эдди и Оливера.
Когда Самсон, наконец, разрешил всем вернуться в Сан-Франциско, Зейн почувствовал облегчение. Ему нужно побыть наедине с Портией, чтобы поговорить об их будущем, и не хотел, чтобы у них была аудитория для этого разговора. Он сжал руку Портии, когда они спускались по трапу.
— Зейн, — окликнул его Самсон.
Он повернулся, вовсе не стремясь к долгому прощанию, потому что желал только вернуть Портию домой, затащить в постель и заключить в свои объятия.
— Да?
— Забыл упомянуть, что церемония Изабель состоится в следующую субботу. И как ее крестный отец, ты должен прийти после заката. — Он кивнул. Во время этого события он официально будет признан ее крестным отцом, наставником на всю жизнь, и он выберет для нее второе имя.
— Это будет честью для меня.
— О, и еще: твоя собака на ночь останется у Иветт. Думаю, вы хотите побыть одни сегодня.
Зейн был ошеломлен дальновидностью босса и чуть не задохнулся. Черт, он превращается в такого эмоционального урода!
Он взглянул на Портию и увидел, что ей тоже не терпится остаться с ним наедине. Они ещё о многом не поговорили.
— Да, нам нужно кое-что обсудить.
Ускорив шаг, он направился домой, не выпуская руки Портии. Когда входная дверь за ним закрылась, он заглянул ей в глаза. Впервые в жизни он не знал, с чего начать. Они едва успели поговорить, после гибели ее отца при пожаре, и, за исключением нескольких слов, которые он сказал после прыжка из окна, Зейн не упоминал о смерти Мюллера. Но они должны были обсудить это.
— Знаю, — прошептала она.
Неужели Портия действительно так хорошо его понимает?
— Знаешь что?
— Что тебе тяжело. Я — его дочь. Ничто этого не изменит. Когда смотришь на меня, ты, должно быть, видишь его, думаешь о том, что он сделал с тобой и твоей семьей. Я понятия не имею, что мне сделать, чтобы исправить это.
Он заставил ее замолчать, прижав палец к ее губам.
— Тебе нечего мне доказывать. Я знаю, кто ты. — Он прижал руку к груди. — Чувствую это здесь. Ты совсем на него не похожа. Когда я смотрю на тебя, вижу только тебя. Но я причинил тебе боль. Те мои угрозы… — Зейн закрыл глаза, желая повернуть время вспять. — Как ты можешь доверять мне после того, как я с тобой обошелся?
— Ты был готов отдать свою жизнь в обмен на мою. — Она быстро сделал вдох. — Я бы, конечно, никогда этого не приняла, но знать, что ты готов на это… показало, что у тебя на сердце.
— Не задумываясь, я предложу это снова.
— Надеюсь, такого больше не произойдет.
Зейн опустил глаза, и некоторое время изучал свои ботинки.
— Тебе нужно знать еще кое-что. — Когда он посмотрел ан неё, увидел любопытство в чертах. — Без живого родителя, учитывая твой возраст, ты автоматически считаешься взрослой и совершеннолетней. А значит, можешь принимать собственные решения.
Портия не смогла сдержать улыбки.
— Какого рода решения?
— Любого.
Зейн перенес вес тела на другую ногу, внезапно занервничав. Портия сделала шаг к нему, потом еще один, принося с собой жар тела.
— Ты ничего не хочешь спросить?
Ее ресницы слегка дрогнули, и он вдруг услышал дрожь в ее голосе.
— Я не имею права спрашивать.
Портия выгнула брови.
— Не поняла.
— Ты молода, а я у тебя первый. Было бы неправильно предложить тебе… союз.
Вздрогнув, Портия отпрянула.
— Ты не любишь меня?
Он сглотнул комок в горле.
— Я этого не говорил. Но не могу просить тебя принять решение, которое повлияет на всю твою жизнь. Тебе нужно время, чтобы осознать свои желания. Я могу подождать. — Он долго и напряженно думал об этом на обратном пути. Если он сейчас попросит ее связать себя с ним кровными узами, то воспользуется ее уязвимостью. Портия все еще горевала по отцу, хотя и не хотела в этом признаваться. Она осталась совсем одна. Он не хотел, чтобы она выбрала его просто потому, что ей не к кому обратиться.
— Подождать?
— Да, крошка. Я подожду, пока ты будешь готова, пока не поймешь, что хочешь меня. Потому что, как только ты скажешь «да», я никогда тебя не отпущу.
Ее взгляд смягчился.
— А тем временем?..
— Ты можешь жить у меня… — Зейн искал одобрение в ее глазах.
— В грехе? — изящно хлопая ресницами, подразнила Портия.
— Во множестве грехов, это я тебе обещаю.
Смотря голодным взглядом, Портия провела пальцем по нижней губе, посылая через тело Зейна электрический ток.
— Можно мне попробовать? Не хотелось бы покупать кота в мешке, если ты понимаешь, о чем я.
Зейн прикусил ее палец.
— Я думал, ты никогда не попросишь.
Не давая Портии времени подумать, он подхватил ее на руки и понес в спальню, где поставил на ноги. Через несколько секунд их одежда валялась на полу, сорванная в спешке и нетерпении. Прошло слишком много времени. Только когда он почувствовал ее обнаженную кожу под своими руками и ее теплые губы, прижатые к его губам, напряжение последних дней покинуло тело и исчезло вдали.
В том, как он уложил ее на простыни, не было изящества, его тело просто требовало своего. Он обещал не связывать себя с ней этой ночью, дать ей время привыкнуть к новой жизни, но теперь, с податливой Портией в руках, знал, что должен приложить все усилия, чтобы сдержать обещание.
Зейн проложил дорожку поцелуев вдоль ее шеи и обхватил ладонями грудь, массируя твердую плоть и постукивая большими пальцами по соскам. Одна его нога была зажата между ее ног, а его возбужденный член прижимался к ее бедру, нетерпеливо ожидая, когда окажется дома.
Зейн подавил желание войти в нее без всякой прелюдии, но его нога заставила ее шире раздвинуть ноги, не заботясь о том, что он ведет себя как дикарь.
Тело Портии выгнулось, когда она прижалась к нему. Ее голос был хриплым, когда она заговорила.
— Не будь жестоким, не заставляй меня ждать. Ты же знаешь, чего я хочу.
Он поднял голову и посмотрел на ее раскрасневшееся лицо.
— Тогда скажи это.
Она скользнула рукой по его шее и притянула ближе.
— Я хочу, чтобы твой член был внутри меня. А клыки в моей шее.
Ее грубое требование освободило едва сдерживаемого зверя. Клыки вытянулись во всю длину, их кончики выглядывали из его губ. А член Зейна был тверже камня. Повинуясь ее желанию, Зейн накрыл ее своим телом. Запах ее возбуждения наполнил комнату и опьянил, не давая возможности сдержаться. С торжествующим рычанием он вошел в нее одним резким движением. Ее мускулы сжали его, словно в кулаке, лишая рассудка. Он понятия не имел, сможет ли когда-нибудь привыкнуть к тому, как она принимает его в свое прекрасное тело.
Легкий пот выступил на его теле, и с каждым толчком, с каждым ударом плоти о плоть, он потел все больше. Он старался не кусать ее, не желая потерять голову и слишком быстро утонуть в ее сущности. Но это только вопрос времени. Он не мог игнорировать тихие стоны Портии, ее прерывистое дыхание и запах, который только усиливался, когда пот выступил на ее коже.
Изящный изгиб ее шеи звал его, а вена пульсировала в неистовом ритме, маня.
Портия двигала бедрами под ним, побуждая Зейна входить сильнее. Ее глаза под полузакрытыми веками сияли страстью и любовью, безмолвно повторяя ее просьбу.
— Зейн! — взмолилась она. Звук ее голоса вывел его из равновесия. Со стоном он прижался губами к тому месту, где ее шея соприкасалась с плечом. Дрожа, он коснулся ее кожи кончиками своих клыков, и от этого прикосновения по телу пробежал жар. Портия застонала в ответ. Затем Зейн вонзился ей кожу и утопил клыки в плоти. Ее сладкая кровь коснулась языка, и от такого насыщенного вкуса у Зейна мгновенно сорвало крышу. Его тело гудело от приятного электричества, пронзившего тело. Он втянул в себя еще больше ее крови, и это ощущение только усилилось.
— Я люблю тебя, Зейн, — услышал он ее шепот.
Он хотел ответить и рассказать ей о своих чувствах, но не мог отпустить ее шею. Он нуждался в этом, нуждался в ней. Зейн неистово двигался внутри нее, поднимая их обоих все выше и выше, и звуки их любовных ласк эхом раздавались в доме.
— Я приняла решение, Зейн. — Ее слова пробились сквозь блаженство, в котором он находился. Его мозг работал недостаточно быстро, чтобы понять смысл ее слов, когда он вдруг почувствовал губы и зубы Портии на своем плече. — Не хочу ждать.
Внезапно Зейн понял. Его сердце остановилось только для того, чтобы забиться в тот момент, когда он почувствовал, как ее клыки вонзились в его плоть. Она пила его кровь, пока он брал ее в свое тело. Они были соединены любовью, Портия принимала Зейна как своего кровного партнера.
Навсегда вместе. Едины навсегда.
Когда их кровь смешалась, а тела взорвались плотским блаженством, сердце Зейна широко распахнулось. Вокруг него никогда больше не будет ни стены, ни цепей. Он был свободен. Свободен любить.
Его разум потянулся к ней.
«Крошка, я люблю тебя».
И тогда он впервые почувствовал ее присутствие внутри себя, тепло и любовь охватили его сердце и разум. Когда голос Портии прозвучал в его голове, пока ее клыки все еще были в его плоти, он понял, что никогда не слышал более сладкого звука.
«Ты мой, Зейн, навсегда мой».
Эпилог
Неделю спустя
Зейн мерил шагами гостиную, малыш Зи путался под ногами. Где же она?Он проснулся один, когда еще было светло, и только солнце остановило Зейна не погнаться за ней.
— Мог бы и разбудить, — упрекнул он щенка. — Не догадался залаять, когда она выходила из дома? — Включив свое щенячье обаяние, Зи посмотрел на Зейна. — Да, ты очень помогаешь.
Даже спустя неделю после того, как они с Портией связались кровными узами, Зейн дико нервничал, когда ее не было рядом. Кошмары о том, как она связанная лежит на кровати в горящем доме, только начали рассеиваться. И единственное что могло их прогнать, так это Портия в его объятиях.
«Где ты, крошка?»
Теплый трепет пробежал по его сознанию.