Эта жалоба вашей канцелярией была направлена на рассмотрение Главному Военному Прокурору Союза ССР.
Вот уже прошел и 1954 г., но до сего времени эта жалоба в Главной Военной Прокуратуре не рассмотрена и неизвестно когда ее рассмотрят. Причем мои родные из месяца в месяц посещают это «высокочтимое» учреждение, где им учтиво отвечают «рассматриваем, за результатом придите в следующем месяце».
Невольно напрашивается вопрос, почему им морочат голову и когда же они соблаговолят рассмотреть мою жалобу?
Для того, чтобы засадить честного советского гражданина и члена партии на 15 лет в лагерь, им потребовалось всего лишь 2 месяца. Скоро минет 14 лет, как я простой советский человек, бывший член коммунистической партии с 23-летним стажем, состоя в ее рядах, ничем не опорочивший высокое звание члена партии, не совершивший никакого преступления перед своей социалистической Родиной, по клевете одного человека, по фабрикации следствия и без должного серьезного разбирательства суда признали меня важным государственным преступником, сиречь – сделали изменником Родины, предателем партии.
Спрашивается, кому это надо, создавать искусственным путем государственных преступников? Только теперь открылась тайная завеса, это надо было презренным негодяям – берийцам, абакумовцам, рюминцам и присным им. По их заданию, средствами, им доступными, и порочащими советское следствие методами, как то: оставление без сна неделями, избиение резиновыми палками (в ночь с 27 на 28/VI-41) и т. д., старались, чтобы член партии показал на себя, что он есть предатель партии, изменник родины.
И вот я в течение 14 лет добиваюсь перед разными государственными организациями восстановления попранной истины и законности, но, к моему стыду и сожалению, нигде этой законности не нашел. Люди, сидящие в этих учреждениях, забывают, что и мы, простые советские люди, вложили свою лепту в завоевание Советской власти, созидание и построение коммунистического общества, да и за 14-летнее пребывание в лагерях я все годы занимался общественно полезным трудом.
Несмотря на свой преклонный возраст, болезненное состояние, я вот уже в течение шести лет работаю в качестве агронома. За свою работу имею ряд благодарностей.
Чтобы не быть голословным, привожу выписку из приказа Н-ка 9 л/отделения Печлага от 29 октября 1954 г. № 179:
«Агроному з/к Кузнецову С.И. за добросовестную работу и за выведенный сорт помидоров «Спасская красавица» объявляю благодарность с занесением в личное дело с выдачей денежной премии в сумме 100(сто) рублей.
И.О. начальника 9-го лаготделения капитан Филиппов»
Следовательно, презренные негодяи – бериевцы, абакумовцы, рюминцы и их сообщники, как ни старались своими гнусными методами убить во мне честного члена партии и патриота своей социалистической родины, но они и на этом просчитались. Я был, есть и буду преданным делу партии и патриотом своей родины, куда бы судьба меня ни забросила.
Заканчивая свое краткое изложение, обращаюсь к Вам, как члену Президиума ЦК КПСС и Главе Советского Правительства, обратить Ваше внимание на мою злосчастную участь и дать мне возможность на склоне моей жизни вернуться полноправным членом советского трудового народа.
З/к Кузнецов С.И.
[Штамп: 17 янв. 1955]
ЦА ФСБ. АУД Р-2187. Л. 157–158.
Документ 60. Письмо С.И. Кузнецова в ГВП
В Главную Военную прокуратуру Союза ССР.
Подполковнику юстиции т. Ерома.
Препровождая Вам книгу «Работа агрономической части земельного отдела Китайской Восточной железной дороги (1922–1933 гг.). Издание – Харбин – 1935 г. Вы из нее увидите, что я непосредственно никакими селекционными саботажами не занимался, а также выведением каких сортов той или иной культуры.
Причем необходимо отметить для того, чтобы вывести новый сорт той или иной культуры требуются годы работы, примерно не меньше 10–12 лет и эти работы бывают не совсем удачны.
Из данной книги Вы увидите, что были или не были планомерные работы по выведению новых сортов той или другой культуры начаты еще с 1929 г. и за этот короткий промежуток времени на Харбинском опытном поле создан сортовой материал по всем важнейшим направлениям. Имелось уже к 1935 г. ряд сортов соевых бобов, которые имели большое значение не только для данного края, но и для других стран, в особенности для Советского Союза.
С 1930 г. по 1934 г., т. е. за время моей работы на КВЖД, мною в Советский Союз было отправлено одних культур – 2457 образцов, весом 10149 к г. В числе этого количества были соевые бобы самого наилучшего качества: с коротким вегетационным периодом, урожайности, по содержанию и т. д. Например: сорт – «1 селекционный Крушуля», «Степивой», «Александр», [нрзб] и ряд других сортов.
Эти сорта соевых бобов размножали и вероятно и сейчас размножают на полях нашей родины и в свое время считались наилучшими сортами.
Считаю необходимым отметить, что данная книга является до некоторой степени политическим документом, в котором отражена работа советских граждан для Сев[ерной] Маньчжурии и Советского Союза. [подпись Кузнецов] 20/V-1955 г.
ЦА ФСБ. АУД Р-2187. Л.159.
Документ 61. Заключение ГВП по делу С.И. Кузнецова
Особый контроль. Секретно
Экз. № 1
Утверждаю
Зам. Главного Военного прокурора
полковник юстиции [подпись] ТЕРЕХОВ
«21» июня 1955 года
В Военную Коллегию Верховного суда Союза ССР
Заключение
по делу Кузнецова С.И.
Военный прокурор отдела Главной Военной Прокуратуры подполковник юстиции ЕРОМА, рассмотрев материалы дополнительной проверки, жалобу и архивно-следственное дело на осужденного 7 июля 1941 г. Военной Коллегией Верховного суда Союза СССР по ст. ст. 58-1 «а» и 58–11 УК РСФСР к 15 годам лишения свободы в исправительно-трудовых лагерях, с поражением в правах на 5 лет и конфискацией имущества —
Кузнецова Степана Ивановича, 1889 года рождения, уроженца Горьковской области Богородского района дер. Шумилово, русского, состоявшего членом КПСС с 1918 г., исключенного из партии в связи с данным делом, женатого, с высшим образованием, ранее несудимого, до ареста работавшего агрономом и заведующим отделением в птицесовхозе —
Установил:
Военной Коллегией Верховного Суда Союза ССР Кузнецов признан виновным в том, что являлся участником антисоветской организации на КВЖД, по заданию которой проводил подрывную деятельность против СССР и, кроме того, был завербован японской разведкой и проводил шпионскую работу против СССР /л.д.120/.
Приговор Военной Коллегии основан на показаниях Рудого и Резник, осужденных по другим делам /л.д. 35–44/.
Допрошенный по существу дела на предварительном следствии Кузнецов виновным себя не признал и показал, что в 1930 г. он был командирован Наркомземом СССР в г. Харбин, на КВЖД, где служил в Земельном отделе до декабря 1932 года заведующим опытным полем, а затем до марта 1935 года начальником Отдела. В контрреволюционных организациях не состоял, шпионской деятельностью не занимался и показания Рудного и Резник считает ложными. /л.д. 46-106, 117–119/.
Приговор по данному делу подлежит отмене, а дело прекращению по следующим основаниям:
Проверкой архивно-следственного дела на быв. начальника предприятий коммерческой службы КВЖД Резник К.П., на показаниях которого основан приговор, установлено, что Резник на допросе 11 ноября 1937 года показывал, что он состоял в контрреволюционной организации, созданной на КВЖД Кузнецовым С.М. и вместе с ним в эту организацию входили: Кузнецов Степан Иванович, Кузнецов С.М., Магон, Першин, Виридарский, Рагозин и другие.
Кроме показаний от 11.Х1.37 г. Резник в своих собственноручных показаниях от 3.10.37 г. в отношении Кузнецова С.И. писал: «Нужно добавить, что вокруг Кузнецова С.М., Рудного и Прешина все время увивался Кузнецов С.И., быв. в курсе всех дел, и вел дела по земельному отделу по указанию Рудного и Кузнецова С.М. явно /ясно/ вредительски.»
В суде 28.Х1.37 г. Резник виновным себя не признал, от своих показаний, данных на предварительном следствии, в том числе и собственноручных, отказался, просил суд отложить его дела и провести новое расследование, которое докажет его невиновность.
Приобщая к делу выписки из показаний Резника от 3.10. и 11.Х1.37 г., органы следствия не указали, что Резник от этих показаний отказался.
Не подтвердили принадлежность Кузнецова С.И. к контрреволюционной организации на КВЖД Кузнецов С.М. и Рагозин М.К., на которых ссылался Резник в своих показаниях от 11 ноября 1937 года. Что касается Магона Я.Г.[172], которого Резник так же, как и Кузнецова С.И., назвал участником одной контрреволюционной организации, то 1-й Спецотдел МВД СССР 11 января 1955 г. сообщил, что сведений о его судимости нет.
Эти вновь открывшиеся обстоятельства свидетельствуют о том, что суд необоснованно сослался на показания Резник от 3 октября и 11 ноября 1937 года, от которых он впоследствии отказался, как несоответствующих действительности.
Показания бывшего управляющего КВЖД Рудого Ю.В. не конкретны, противоречивы и не заслуживают доверия.
На допросе 10 сентября 1937 г. Рудый, давая подробные показания о своей контрреволюционной деятельности и перечисляя известных ему участников антисоветской организации на транспорте, Кузнецова С.И. не назвал. /л. д.27–29/.
На втором допросе 30 октября 1937 г. Рудый вначале заявил, что антисоветской деятельностью он не занимался, а затем дал показания о своем участии в контрреволюционной организации правых и назвал известных ему агентов японской разведки из числа бывших советских служащих на КВЖД. Причем на вопрос следствия перечислить всех известных ему агентов японской разведки Рудый назвал 51 фамилию, в числе которых Кузнецов С.И. назван не был./л. д.60–64/.
После этого Рудый 22 ноября 1937 г. написал собственноручное показание, в котором в отношении Кузнецова Степана Ивановича указал, что он по своим убеждениям ничего общего с большевизмом не имеет. При разговорах на политические темы все путает, и трудно определить, к кому он примыкает, во всяком случае придерживается право-троцкистских взглядов, направленных против линии ЦК КПСС.