Я бросаю тонну льда в ванну и забираюсь в нее, прижимая лед к ребрам и рукам.
После этого принимаю душ, смывая последние остатки крови, и заползаю в кровать совершенно измученный, чувствуя, как все болит. Я закидываю в себя пару таблеток обезболивающего, отправляю Каю короткое сообщение и тут же вырубаюсь.
На следующее утро, когда я, наконец, просыпаюсь, у меня все по-прежнему страшно болит. На телефоне пара пропущенных. Сначала перезваниваю маме.
– Милый, у тебя все в порядке? Ты вчера вечером уехал так внезапно, и я волновалась.
Дерьмо. Мне непривычно ставить кого-то в известность о своем местонахождении. Минувшим вечером я выскочил из дома в ту же минуту, как Райан повесил трубку. Все, что я сказал, это «я нужен Рэйчел», и сразу уехал.
– Все в порядке, мама. – Я стараюсь не поморщиться, приподнимаясь в кровати. – Не нужно беспокоиться. Прости, что не написал вчера вечером. Думаю, это с непривычки. – Раньше я никогда не пропал бы на всю ночь, не поставив маму в известность о своем местонахождении.
– Рэйчел в порядке?
– В порядке. – Надеюсь. Спустив ноги с кровати, я подавляю стон, сжимая пульсирующие болью ребра.
Повисла многозначительная пауза.
– Итак, я звонила, чтобы сказать, что встреча с начальником полиции перенесена на сегодняшнее утро. Я собираюсь выезжать.
Черт возьми. Я очень хочу проведать Рэйчел, но я также хочу быть рядом с мамой на этой встрече. Как оказаться сразу в двух местах? Прежде чем я успеваю забросить удочку, мама делает это за меня.
– Я бы предпочла, чтобы ты не участвовал в этом, Брэд. Будет лучше, если ты останешься в городе.
– Я хочу поддержать тебя, мама.
– Ты и так это делаешь, поверь мне. Но я не собираюсь нарушать твой жизненный уклад больше, чем это необходимо. Я хочу, чтобы ты держался от этого как можно дальше. Если СМИ разнюхают обо всем, тебе лучше не приближаться к месту встречи. Со мной будут Джеймс и Дэн, и во встрече нет ничего особенного. Я только дам формальные показания.
– Что ты им расскажешь?
– Правду.
– Всю?
– Столько, сколько смогу, не подвергая твоего отца опасности.
Я стискиваю челюсти до зубного скрежета. Она все еще защищает его, даже после всего, через что он заставил ее пройти.
– Он не заслуживает твоей защиты, и ты ничем ему не обязана, мама. Он должен был защитить тебя. – Всю неделю я прикусывал язык, но сейчас не могу сдержаться. Для разнообразия ей нужно поставить на первое место себя. Или хотя бы моих сестер. Я не понимаю, как кто-то из нас сможет оставить это позади, пока папа на свободе.
– Когда ты любишь кого-то всеми фибрами души, ты пойдешь на край земли, чтобы защитить этого человека. Даже если он ошибся. Я не оставлю твоего отца и не брошу его на растерзание. Пожалуйста, не проси меня об этом.
Я не согласен, но это не телефонный разговор.
– Хорошо, мам. Удачной встречи. Буду позже. Тогда расскажешь мне все.
– Конечно, милый. Люблю тебя.
– Я тоже тебя люблю, – хрипло отвечаю я. Мама всегда так заканчивала телефонные звонки, но прошло много лет с тех пор, как я слышал это в последний раз, и ее слова, когда я снова их слышу, наполняют меня счастьем.
Через час я подъезжаю к дому, где живут Фэй и Рэйчел, и паркуюсь на обочине. Дверь открывает Фэй и ахает, когда видит, в каком состоянии мое лицо. За ночь на моей коже проявились синяки, дополняя разбитую губу. Мое лицо похоже на маску для фильма ужасов.
Она отходит в сторону, чтобы впустить меня. Кай на кухне пьет кофе. Его взгляд блуждает по моему лицу.
– Разобрался?
Я киваю.
– У тебя будут из-за этого проблемы? – спрашивает Фэй приглушенно, наливая в кружку кофе и протягивая мне.
– Спасибо. Я не знаю. Но мне все равно. Кто-то должен был разобраться с этим уродом.
Ее взгляд становится задумчивым, а потом улыбка медленно расцветает на губах. Я хмурюсь.
– Что?
– Ничего. – Она отхлебывает кофе, по-прежнему загадочно улыбаясь.
– Она здесь? Я могу с ней увидеться?
Улыбка исчезает.
– Пойду спрошу ее. Побудь тут.
– Рэйчел не в лучшем состоянии, Брэд. Всю неделю она почти не ела, и ее рвало большую часть ночи. Этим утром она была больше похожа на зомби, и она даже с Фэй не разговаривает, так что я не возлагал бы особых надежд.
– Это я виноват, – вздыхаю я.
– Честно говоря, я так не думаю. С ней что-то еще происходит. И уже много лет, но она отказывается говорить об этом, хотя Фэй еще более упряма, чем она сама, и теперь решила, что не отступится, пока не докопается до правды. Она подумывает позвонить родителям Рэйчел.
– Плохая идея, – произносит мужской голос, напугав нас. Кевин Кеннеди снимает куртку и швыряет ее на спинку стула.
– Как, черт возьми, ты сюда попал? – спрашивает Кай.
– Дверь не была заперта как следует. – Кев подходит к столу и наливает себе кофе.
Его слова засели у меня в голове.
– Почему звонить родителям – плохая идея?
Он прислоняется к столу спиной, глядя на меня и потягивая кофе.
– Не мне об этом судить.
Я в раздражении прикусываю щеку изнутри.
– Если ты знаешь, что ее так напугало, то должен рассказать мне. – Он выгибает бровь, скрестив ноги в щиколотках, его невозмутимый вид напрягает меня еще сильнее. Я напряжен, как тетива лука.
– С чего бы, Брэд? Или я чего-то не знаю о статусе ваших отношений с Рэйчел? – Он смотрит на брата.
Кай выпрямляется.
– Мы все беспокоимся о ней, Кев.
– Знаю, но я уже работаю над этим.
Я отталкиваю стул, и он шумно шаркает по кафельному полу. Я встаю в полный рост.
– Что конкретно это значит?
– Я защищаю ее.
Я сжимаю кулаки. Его спокойное, бесстрастное выражение лица и расплывчатые комментарии действуют мне на нервы.
– Что происходит между вами двумя? – выпаливаю я, не в силах больше держать себя в руках.
– Не твое дело. – Кадык Кева быстро двигается, пока он допивает оставшийся кофе.
Этот парень, может, и сложен как танк, а его бицепсы больше, чем моя голова, но я мог бы справиться с ним.
– Пошел ты, Кев.
– Ну-ка хватит мериться членами, – говорит Фэй, входя в кухню. – Не расстраивайте Рэйчел.
Ее лицо смягчается, когда она смотрит на меня.
– Мне очень жаль, Брэд, но она не хочет тебя видеть.
Ужасное давящее чувство сжимает мою грудь.
Ее слегка передергивает, когда Фэй обращается к Кеву.
– Она ждала тебя. Можешь войти.
Нужно отдать должное Кеву, он не выглядит самодовольным и не использует ситуацию любым другим образом, просто кивает и выходит из кухни. Фэй извиняется, а у меня в животе сворачивается отвратительный клубок противоречивых эмоций. Мне нужно побыть одному, и в любом случае тут меня больше ничто не держит.
– Мне пора идти. Увидимся позже, ребята.
Не дожидаясь ответа, я выхожу из квартиры и захлопываю за собой дверь. У меня нет права на гнев или обиду, но я ничего не могу поделать со своими чувствами. В лифте я прячу лицо в ладони, ненавидя себя за то, насколько запутался.
Мой телефон пищит, когда я покидаю здание. Сообщение от тренера с просьбой встретиться через час. Черт побери.
Полагаю, кот выбрался из мешка.
Я подбегаю к своей машине и завожу двигатель.
Время держать ответ.
Одного взгляда на лицо тренера достаточно, чтобы понять, что я по уши в дерьме. Последние десять минут он разносит меня на чем свет стоит, не останавливаясь ни на секунду.
– У тебя огромный потенциал, Макконахи, а ты растрачиваешь его попусту. Я не хочу этого делать, но у меня нет выбора. Ты отправил Брэди в больницу с сотрясением мозга. Врачи продержат его в течение нескольких дней, и он будет недоступен для команды как минимум пару недель. Меньше всего я хочу потерять еще одного ключевого игрока, но я должен подать пример. Административный совет очень отрицательно относится к насилию в любой форме, особенно когда речь идет о товарищах по команде.
– Если мне дозволено высказаться, – перебиваю я, поймав паузу в его тираде, – я не оправдываю своего поведения и не одобряю его, я приму любое наказание, которое вы сочтете нужным назначить, но я набросился на него не без причины.
Я сообщил ему о том, что произошло прошлой ночью, и о нескольких других инцидентах, о которых также был осведомлен. Когда Брэди переходил черту в отношениях с девушками. Пока тренер слушает, его лицо невозмутимо, и невозможно понять, о чем он думает.
Он вздыхает, откинувшись на спинку стула.
– Вы, мальчики, состарите меня раньше времени, – бормочет он. – Если то, что ты говоришь, правда… – Он предупреждающе поднимает ладонь, когда я открываю рот, чтобы заговорить. Я его закрываю. – Я не сомневаюсь в твоей честности, но Брэди нужно дать шанс ответить на твои обвинения, и я хотел бы поговорить с остальными. Если это правда, то к Брэди будут применены дисциплинарные взыскания, но я ни хрена не могу сделать, пока его не выпишут из больницы. А до тех пор, извини, сынок, но я тебя отстраняю на месяц.
Я киваю и опускаю голову, хотя внутри злюсь, что пропущу четыре решающих матча.
– Не лезь в неприятности, мальчик. Держись подальше от них и от вечеринок.
– Да, сэр.
Он смотрит на меня, и я немного поеживаюсь под его взглядом.
– Хорошо. А теперь убирайся с глаз моих долой.
Я бесцельно шатаюсь по кампусу как дурак. Плюхнувшись под дерево, вытаскиваю наушники и включаю музыку, мелодичные песни ударяют по моим барабанным перепонкам, заглушая все. Каждый раз, когда я делаю два шага вперед в своей жизни, всегда случается то, что, кажется, утаскивает меня на десять назад. Раньше я всегда гордился, что не позволяю ничему задеть меня, но каждая неожиданность сбивала мою уверенность на ступеньку ниже, и так до тех пор, пока она не оказалась практически на земле.
Иногда я просто хочу сойти с этой карусели, называемой моей жизнью.
Футбол всегда был моей отдушиной. Но я и тут все испортил.