Справедливость должна восторжествовать. Самосуд не поможет Рэйчел излечиться.
– Что, если он причинит вред Фэй или тебе или выложит фотографии в интернет? Все, чего я добилась здесь, будет уничтожено.
– Кевин найдет эти фотографии. Мы не позволим ему снова причинить тебе боль, обещаю.
В ее глазах снова блестят слезы.
– Не знаю, как отблагодарить тебя.
– Рыженькая, тебе не нужно благодарить меня. Я волнуюсь о тебе и хочу, чтобы ты была в безопасности. Мысль о том, что с тобой что-то может случиться… – Я не позволяю себе закончить фразу. В данный момент непозволительно что-то обрушивать на Рэйчел, она и так слишком уязвима. Но есть и позитивное в сегодняшних событиях: я уверен в своих чувствах к ней. Я без ума от этой девушки и собираюсь защитить ее. Хочу быть для нее всем.
Несколько недель я почти не думал о Фэй. Фактически с того момента, как в моей жизни появилась Рэйч, Фэй отводилось очень мало места. Впервые за многие годы у меня появилась ясность мысли, и вызванная этим волна облегчения более чем приятна. Дверь квартиры распахивается, и мы оба подскакиваем.
– Это мы! – кричит Фэй, и мое сердце успокаивается.
В поле нашего зрения первой оказывается Фэй, Кай следует за ней на несколько шагов позади.
Я смотрю на нее и… ничего не чувствую.
Нет привычной тоски, горя и смятения. Я искренне улыбаюсь, когда ставлю Рэйчел на ноги и обнимаю ее, прижав к себе.
– Спасибо, что приехали.
Фэй тоже не может сдержать улыбку, пока пристальнее не смотрит на подругу. Ее улыбка исчезает, когда она подходит к Рэйчел.
– Что?
Рэйчел сглатывает, взглянув на меня, ища поддержки. Я киваю, обнимая ее за талию.
– Мне нужно кое-что тебе рассказать, – говорит она, пристально глядя на подругу.
Фэй смотрит с пониманием.
– Давай поговорим в твоей комнате. – Она протягивает руку.
Я неохотно выпускаю Рэйчел, сразу же ощущая тоску от утраты, стоило ей отойти от меня. Она уже в конце комнаты, но вдруг оборачивается, подбегает ко мне и бросается в объятия. Я закрываю глаза, наслаждаясь ее близостью. Ее губы сливаются с моими, и мы страстно целуемся. Как ни странно, поцелуй оказывается одновременно милым и сексуальным.
Я не открываю глаза, млея от ее запаха, прикосновений и ощущения близости. Я хочу всю жизнь так целоваться с Рэйчел. Этой девушке как-то удалось разбудить мои чувства и запасть мне в душу. Теперь, когда она там есть, я не хочу потерять ее.
Мы прерываем поцелуй, смотрим друг другу в глаза, и я понимаю, что она чувствует то же самое, что и я. Несмотря на произошедшее сегодня, на ее лице выражение надежды. Я быстро чмокаю ее в губы.
– Ступай. Ты сможешь сделать это. Я рядом, если понадоблюсь.
Она обнимает меня еще раз и уходит. Я смотрю ей вслед, как сумасшедший.
Кай откашливается.
– Не хочешь рассказать мне, что происходит?
Я киваю, указывая на диван, и он следует за мной. Мы усаживаемся друг напротив друга.
– Рэйчел рассказала мне о своем прошлом. О том, что она хранила в секрете. – Я приглаживаю рукой волосы, внезапно мне начинает казаться, что у меня на сердце груз из тонны кирпичей. Острая боль расползается в груди.
– Она сейчас это рассказывает Фэй?
Я киваю.
– Она никому об этом не говорила до того, как рассказала мне. Это полное дерьмо, братишка. Действительно тошнотворное… – Он наклоняется вперед, опираясь на локти и ожидая объяснений. Я глубоко вздыхаю. – Ее брат издевался над ней в течение многих лет и сделал несколько сумасшедших вещей, чтобы гарантировать ее молчание, в том числе угрожал изнасиловать ее подруг, если она им что-то скажет. – Кровь отливает от лица Кая. – Вчера вечером он явился сюда. – Кай садится прямо. – Рэйчел была разбита, но потом все выложила.
– Черт, чувак… Это…
– Знаю.
– Я подозревал, что у нее проблемы, но это, черт возьми, ужасно. Глупый вопрос, но она в порядке?
– Будет в порядке.
Он выглядит напряженным, в комнате повисло молчание. Через некоторое время он достает мобильный и пролистывает список контактов.
– Что ты делаешь?
– Звоню охране отца.
– Уже звонили. – Он поднимает на меня глаза. – Прежде чем набрать тебя, я позвонил Кеву. Он все сделал.
– Ты попросил его организовать охрану и для Фэй тоже?
Дерьмо.
– Ох. Нет, – чешу я в затылке, – извини. Я не подумал о ней.
Он смотрит на меня с минуту, а затем возвращается к своему телефону, набирая сообщение, без сомнения, просит своего брата увеличить количество телохранителей. Бросив телефон на диван, он откидывается на спинку и внимательно изучает меня.
– Что? – Все крошечные волоски на моем теле встают дыбом от такого странного взгляда.
– Поверить не могу, что ты не учел Фэй. Я думал, ты влюблен в нее, – произносит он отрывисто.
Итак, мы опять возвращаемся к этому. Ладно, пора взять себя в руки и признаться. Я наклоняюсь вперед, глядя ему в глаза.
– Я тоже так думал, но на самом деле – нет.
Он пощипывает нижнюю губу, не отводя от меня взгляда.
– Продолжай.
Я поднимаю и опускаю плечи, пытаясь избавиться от напряжения. Я слишком трезв для этого разговора, но трусить не собираюсь. Я скажу, что должен.
– Я был зол на тебя, чувак. На мой взгляд, тебе всегда все давалось легко. Ты лучше меня в мотокроссе, и все девчонки всегда твои. Хотя у меня никогда не было чувств к Эддисон, меня взбесило то, что она использовала меня, чтобы добраться до тебя. Для меня это стало еще одним подтверждением того, что я всегда на втором месте после тебя. – Я делаю паузу, чтобы перевести дух, и понимаю, что говорю как малолетний раздолбай, но именно так я чувствовал себя долгое время, и я обязан быть предельно честным со своим товарищем. Я хочу наладить отношения между нами, но не смогу этого сделать, пока не выговорюсь. – Когда появилась Фэй, она стала глотком свежего воздуха для меня. Она мне нравилась, но как только стало очевидно, что она нравится и тебе, начались проблемы. Я хотел, чтобы она выбрала меня, чтобы я почувствовал, что я такой же хороший, как ты. Мне ни за что не следовало соглашаться на выдуманные отношения, потому что было слишком легко представить себе реальные, и мне понравилось. Когда она ясно дала понять, что любит тебя, вместо того чтобы принять это и жить дальше, я словно направил все свое разочарование и негодование в то, чтобы мечтать о ней. Я построил в своей голове нечто, чего на самом деле не существовало.
Он хмурится.
– То есть ты говоришь о том, что не любил ее на самом деле, и это всего лишь месть?
Я поеживаюсь от его вопроса.
– Подсознательно, видимо, да. Я не собирался делать тебе больно намеренно. На самом деле, я думаю, что мне нравилось мучить себя. Как бы в наказание за то, что я недостаточно хорош.
– Думаю, тебе стоит встретиться с моим психоаналитиком. Она будет в восторге, – протягивает Кай, но психанувшим он не выглядит.
– Идея, наверное, неплоха. История с моей семьей тоже выбила меня из колеи. Как будто я попал в замкнутый круг самоуничтожения и не мог найти выход из него.
– Пока не появилась Рэйчел? – Друг попадает прямо в яблочко.
– Да, к тому же вернулись мама и сестры. Возможно, я очнулся и понял, что причиняю боль тебе, Фэй и самого себя делаю несчастным совершенно напрасно.
– Но я видел, как ты на нее смотрел, – перебивает Кай с мрачным выражением лица. – Казалось, что ты ее любишь.
– Я думаю, что немного любил вначале, но не так, как ты любишь ее или как я любил бы ее, будь она моей девушкой. В основном я смотрел на нее так, как хотел бы смотреть на кого-то.
– Ты меня запутал.
Очень сложно объяснить, тем более что я только недавно сам начал понимать, что со мной творится.
– Я хочу то, что есть у тебя. Я хочу смотреть на девушку так, будто она центр моей гребаной вселенной. Будто все начинается и заканчивается на ней. Я хочу видеть свое будущее в ее глазах. Я хочу любить ее так сильно, что охотно перерезал бы всех в мире, чтобы обеспечить ее безопасность.
– Я бы уничтожил любого придурка, который угрожал бы моей девушке, начиная с брата Рэйчел, – соглашается Кай.
– Не думай, что эта мысль не пришла мне в голову. Единственное, что спасло этого извращенца, – рыдающая на моих руках Рэйчел. Во мне она нуждалась больше, чем в мести.
– Кажется, у вас все серьезно.
Я пожимаю плечами.
– Предположительно, но мы не говорили об этом, а я не хочу давить на нее.
– Но ты хочешь? Хочешь быть с Рэйчел?
Поверить не могу, что мы действительно говорим об этом. Мы превратились в двух голубков, но я могу только улыбнуться в ответ.
– Ага. Действительно хочу.
Выражение полного облегчения на его лице невозможно не заметить. Он проводит рукой по подбородку.
– И мою девушку ты не любишь?
– Я люблю ее не больше, чем друга, и мне очень жаль, что я заставил тебя пройти через это. Я был дерьмовым товарищем и не стал бы винить тебя, если бы ты больше не хотел иметь со мной ничего общего.
– Звучит соблазнительно, придурок, но я скучал по твоей мрачной роже.
– Взаимно, засранец.
Мы оба встаем, улыбаясь, и я неловко обнимаю его. Едва коснувшись друг друга, мы тут же размыкаем объятия.
– Это был бабский жест. Не делай так больше, – шутит он.
В течение следующего часа мы болтаем без умолку, тихо перебрасываясь репликами за просмотром телевизора, но Рэйчел ни на минуту не покидает моих мыслей.
Когда девушки выходят из спальни Рэйчел сразу после полуночи, они обнимают друг друга, и у них одинаково покрасневшие, заплаканные лица. Я выключаю телевизор и раскрываю объятия для Рэйч. Фэй опускается на колени Кая, уткнувшись лицом в его плечо. Я усаживаю Рэйчел себе на колени и поглаживаю ее по спине.
– Ты в порядке?
Она всхлипывает, но лицо ее кажется более умиротворенным, чем до этого.
– Удивительно, но да. Никогда не думала, что, рассказав правду, я почувствую такое… облегчение. Конечно, тяжело повторять это заново, но есть своего рода исцеляющий эффект. Ты был прав.