— Да, спасибо.
После появления Агафьи в угуане качество питания у нас серьезно возросло, и даже начало постепенно снижаться количество несчастных случаев на кухне. Последнее, с учетом, что Бомби значительную часть времени проводил здесь, само по себе было серьезным достижением. Впрочем, даже обостренных рефлексов женщины не хватало, чтобы предотвратить все.
— Очень вкусно, — похвалил я, закончив с голубцами и перейдя к печенью.
— На здоровье, внучок, на здоровье.
Лицо у нее было доброе-доброе, но ехидцу во взгляде все же можно было разглядеть.
— Я кое-что спросить хотел.
В этот момент Агафья как раз занималась посудой. Ее движения ни на миг не замедлились, не сделались неестественными, но сбой в ритме я все равно ощутил. Наблюдательность Мастера Перемен. Кого другого она может и провела бы.
— Я уже все сказала, — произнесла она, не оборачиваясь.
— Не все.
Какое-то время было слышно только журчание воды. Агафья продолжала мыть посуду.
— Как ты на самом деле попала сюда? — спросил я. — И почему?
Она выключила воду. Молча расставила тарелки по полкам.
— Я должен знать.
После того, как сам создал разлом, когда пытался пробраться в восточное крыло, у меня появилась догадка. Только подтверждений пока не было. И Агафья была единственным человеком с Той Стороны, которых мог развеять мои подозрения, либо наоборот их подтвердить. Оставался, конечно, еще Пахом Белов. Старик явно знал больше, чем говорил, но до него мне элементарно было не дотянуться. И уж он точно предпочел бы сдохнуть, но правды не сказать.
А вот Агафья — она, да. Она могла ответить.
— Ты не понимаешь, о чем просишь, — проговорила она, все же повернувшись ко мне. — Я и так…
— Я вас ни в чем не обвиню, — сказал я.
— Да нужен ты мне, — с горькой усмешкой отмахнулась она. — Не о тебе речь. Я… — она помедлила, — я совершила преступление, чтобы сбежать. А ты просишь меня совершить еще одно.
Несколько мгновений я смотрел на нее, лихорадочно соображая. Преступление… побег… Ну же мозг, думай… Книга Перемен тут была плохой помощницей, страницы Агафьи оставались для меня практически не видны, вполне возможно как раз потому, что она была из другого мира. Но я просто обязан был догадаться…
— Я тоже не без греха, — сказал я после паузы. — Но я хотя бы это признаю. И не перестаю искать выхода, который позволил бы… жить всем.
— И портальщикам тоже? — скривилась она.
— Портальщикам? — не понял я. — Но они же…
— Тупые? — хмыкнула она. — Да, верно. Но они тоже живые.
Вот эта мысль, сказать по правде, меня немного загрузила. Да, я понимал, что они не злые, а скорее что-то вроде животных, но тут выбор был простой. Либо они, либо люди.
— Ты хочешь сказать, что…
— Ничего я не хочу сказать, — вздохнула она. — Просто ты не знаешь, что такое быть охотником… и всегда испытывать голод…
Голод! Ведь именно его я почувствовал в мире стихийников…
— Ты поэтому сбежала, — понял я. — Из-за голода.
— Нет, — дернула она подбородком. — Сбежать из-за голода, это все равно сбежать из-за… воздуха, например. Голод — часть жизни там. Я сбежала, потому что осталась одна, и мне представился шанс.
Вибрация!
Вот! Кажется, я был близко.
— Что за шанс?
Она снова вздохнула, глядя на меня. Тяжело выдохнула. И спросила вдруг про другое.
— Ты что-то принес с собой, — сказала она. — Вчера. Я ощутила.
— Кинжал Чантури, — кивнул я после паузы. — Но у меня и так уже был один.
— Усомнился в своей маскировке? — хмыкнула она.
Вообще, да. Я был уверен, что хорошо его спрятал.
— Не сомневайся. Из вашего мира его никто не найдет, просто дома… у нас особый нюх на подобные вещи. Кинжал… точнее крупица внутри него, это оружие господ. Собиратель Жизни.
Я ощутил резкую дрожь, когда услышал последние слова. Значит, не Кинжал Чантури, а именно Собиратель Жизни. Это было его истинное имя.
— В моем мире, — продолжила Агафья после паузы, ее взгляд был устремлен куда-то внутрь себя, — очень мало Жизни, ну или Стихии, как вы ее здесь называете. А для нас это основная пища. И все живое в нашем делится на тех, кто вынужден охотиться ради выживания, и тех, кто владеет Собирателями. Это наши хозяева. Их власть куда выше, чем на Девяти Планетах власть государей или монархов. Они карают, милуют, управляют. Но и им… не хватает. Потому их главная мечта…
— Открыть проход туда, где дефицита нет, — закончил я. — Где нет голода.
Так вот в чем смысл разломов… И та причина, по которой портальщики рвутся на Девять Планет…
— Но разломы не существуют долго, — сказал я. — Даже самые большие Прорывы со временем закрываются.
И для целого мира это практически ничто. Правда…
— Четвертая, — вдруг понял я. — Там есть постоянно действующие разломы?
— Близко, но нет, — покачала головой она. — Я не была на Четвертой, но если бы там были такие разломы, Девять Планет сейчас были бы совершенно другими. Но думаешь ты в правильном направлении.
В правильном…
— Первый Портал! — воскликнул я.
Тот самый портал, что перенес человечество через половину галактики. Значит он все-таки не был обычным порталом. Пусть и самым большим. Он был чем-то совсем другим. И если это так, то…
— Они хотят… построить портал на Девять Планет, — проговорил я. — Соединить мир Стихии с Девятью Планетами…
И это будет означать войну куда большую чем то, что намечалось сейчас между русскими и британцами.
Я уперся взглядом в Агафью. Она не подтвердила моих слов, но и опровергать не стала. В глубине ее глаз я увидел боль… и, кажется, даже ненависть к самой себе. Ведь постройка такого портала означала бы спасение от голода одной цивилизации… и возможное уничтожение другой. А она, как ни крути, была частью обоих миров.
Да уж. Не хотел бы я быть на ее месте.
— Они… — я оборвался, вдруг поняв, что сам не до конца понимаю, о ком именно говорю. — Господа, о которых ты говорила… Это они все задумали, так? Но ведь они в том мире?
— Прорывы слишком мелки, чтобы пропустить кого-то из Господ, — все-таки нарушила молчание Агафья. — Даже такую как я не пропустят.
— Так ты тоже…
— Я охотница! — воскликнула Агафья резко. В очертаниях ее лица проступила хищная острота. Кажется, для нее это был принципиальный момент. Впрочем, спустя несколько мгновений она отвела взгляд. Добавила. — Но однажды мне достался Собиратель… и я не удержалась от соблазна. Так я попала сюда.
Она замолкла. И я понял, что больше она на эту тему ничего не скажет. Чтобы она не сотворила, эта рана еще продолжала ее мучать.
— Но кто-то должен действовать с этой стороны, — сказал я. И, помедлив, предположил. — Ротшильды?
— Мне об этом ничего неизвестно. Чтобы кто-то из Господ прошел через разлом, простого Собирателя не хватило бы. Это точно. Что касается ваших грандов… тебе лучше знать, что и почему они могут делать.
Эх, если бы…
— Спасибо, что все это рассказала, — произнес я. — Ты очень помогла. И… я подумаю, как сделать так, чтобы не пострадал ваш мир.
Одно дело, когда на тебя нападает пара портальщиков. Другое, когда речь идет о целой цивилизации. Это уже не защита, а геноцид. Так что нужно думать…
— Наивный, — только и сказала Агафья.
— Посмотрим.
Уже по итогам разговора с Агафьей я еще раз прокрутил в голове произошедшее на Третьей.
К сожалению, с Яной я нормально так и не поговорил. После «знакомства» с императорам и ее и меня почти сразу взяли в оборот. Ей стали заниматься целители, я же провел ночь с Василием Морозовым, одного за другим проверяя русских на ментальные закладки. Кое-что для себя, конечно выторговывал, но, по сути, главная цель поездки осталась не выполнена. Я не узнал, о какой «Ведьме» шла речь в письме Джонатана. Яна, которую я и хотел об этом расспросить, немало рассказала про серых, но до конкретных имен дело не дошло.
— Кроме одного, — пробормотал я себе под нос.
Серафима Григорьевна… чтоб ей водяной буйвол задом на лоб сел…
Сам я ее так и не увидел, но Василий мне все же рассказал, что это именно она выскользнула из рук императора. Да еще и оставила после себя ловушку, прикончившую несколько человек. И жертв было бы намного больше, если бы не Савва. Приложив значительные усилия он кое-как остановил распространение… проклятия, но из-за этого потерял шанс схватить саму Серафиму. На что, судя по всему, и был расчет. Погоню за ней отправили, но след прервался почти сразу. Пути отступления у нее явно были подготовлены.
Уже во время «бесед» с русскими, я узнал, что под именем «Иван Иваныча», вероятно, тоже скрывалась она. Причем это даже была не единственная ее легенда. Всю широту ее деятельности ГСБ еще только предстояло выяснить.
Не ясны, на самом деле, остались только ее мотивы. Князь информацией о ней тоже делился не охотно. Рассказал только, что при дворе она появилась почти тридцать лет назад. Считалась сильной — но не выдающейся — серой. Официально имела пятый ранг. Во время попытки переворота двадцать лет назад проявила себя как верная подданная императора. В чем конкретно была ее роль тогда глава ГСБ не уточнил, но кредит доверия к ней сильно вырос, за счет чего она и стала в итоге наставницей Яны.
Ну и все последующие годы каких-либо претензий к Серафиме не было. На первые роли не выходила. Занималась обучением Яны, ну и одно время — совсем недолгое — участвовала в лечении Анастасии Петровны.
И вот теперь вышло то, что вышло.
Могла ли именно Серафима быть той самой «Ведьмой», которую я должен был отыскать по мнению Джонатана? Вот… хрен знает, на самом деле. Если да, то для меня это был еще один тупик.
Можно было начать искать ее через какие-то старые связи, но уж такое она должна была предусмотреть. Да и ГСБ все эти хвосты наверняка будет отрабатывать…