Что тогда произошло, не помню. Мозг упорно не хочет возвращать мне эти воспоминания. Но это дело времени.
Тони едва сдерживается, его переполняет не просто гнев. Этот слизняк в бешенстве.
– Хорошо, если так желает моя жена, то мы разведёмся, – сквозь зубы цедит Тони. – Я подготовлю бумаги на развод.
На душе становится легче. Наконец-то избавлюсь от них.
– Отлично. Мы уже это сделали. Впишите свои имена и документ готов. – Самодовольно лыбится Эйден, тянется к брату и берёт красную папку. – Вот, напиши здесь свое имя и подпиши здесь и здесь. -- Показывает мне нужные строки истинный.
Дракон протягивает мне документы. Пробегаюсь по ним взглядом. Замечательно, всё моё имущество остаётся при мне. С этой семейкой не буду иметь ничего общего.
Ставлю подпись на бумагах и возвращаю их дакону.
– Прошу, – протягивает он их Энтони.
Тот нехотя берёт и начинает изучать. Мать присоединяется к сыну, и на её лице появляется довольный оскал. Я вся сжимаюсь от плохого предчувствия.
Вот же наивная дурочка. Как могла поверить, что эти пиявки просто так меня отпустят?
– Здесь есть неточность. – Ликующий взгляд Мюриель прожигает дыру в моём сердце. – Видите ли, все права на особняк Андреа передала моему сыну.
– Это невозможно! Вы лжете! – вскакиваю и с ненавистью смотрю на Фостеров.
– Предъявите доказательства, – Эйден встает следом и, притягивая меня к себе, холодно говорит Энтони.
Мюриель открывает свою сумочку и достает свернутую бумагу. С самодовольным видом она разворачивает документ и показывает нам, не выпуская его из рук.
В висках пульсирует, а сердце отчаянно громыхало. Строки, где я передала все права на особняк Энтони, плывут перед глазами. Теперь было очевидно, что Фостерам нужен был мой дом. Но зачем?
Да, при продаже за него можно много выручить и несколько лет вести безбедную жизнь, но, насколько я слышала, Мюриель и сама является обеспеченной вдовой.
Этот документ я вижу впервые, значит, подписала под внушением.
– Я не подписывала это, – глядя на Эйдена, тихо прознесла я.
Глаза застилает пелена, но я из последних сил сдерживаю слёзы. Ни за что не доставлю этим нелюдям такого удовольствия.
Эйден сжимает меня крепче. Чувствую, что мой дракон в бешенстве и с трудом сдерживается.
– Если вы не против, то мы сделаем магическую копию дарственной, – вмешивается Эйран. – Когда подготовим новые документы для развода, мы с вами свяжемся.
Дверь кабинета тихо открывается, и в кабинет входит неизвестный мне седовласый мужчина, который склонился над Эйраном и что-то ему говорил.
Я была не просто подавлена, я уничтожена. Я не выполнила последнюю волю бабушки, не сохранила особняк.
Краем глаза замечаю уход Фостеров и напоследок брошенный на меня победоносный взгляд Мюриель.
– А теперь, дорогая невестка, рассказывай, – звучит ровный голос Эйрана.
– Ты как? – голос Эйдена немного успокаивает.
Беру себя в руки, не время сейчас раскисать. Рядом со мной сильнейшие драконы империи. Может, стоит довериться им? Положив голову на мощную грудь Эйдена, я на миг прикрываю глаза, вбирая в себя ставший родным запах дракона.
Паника отступает, непоколебимость истинного передается и мне. Выпрямившись, я заглядываю в глаза Эйдена и понимаю, что, несмотря ни на что, я влюбляюсь сильнее в этого несносного дракона.
– Спасибо тебе за всё, – беззвучно благодарю истинного.
Тот как всегда соблазнительно улыбается и тянется к моим губам. Замираю в ожидании сладкого поцелуя, но тишину разрывает сухое покашливание старшего Его Высочества.
– Я все понимаю, но предаваться любви лучше в уединении.
Холодный тон Эйрана отрезвляет, отшатываюсь от Эйдена и поворачиваюсь к его брату. Чувствую, как полыхают мои уши. Это же надо так забыться!
Но Эйран прав, сейчас не время.
Приготовившись к длинному разговору, я сажусь на диван.
– Моя бабушка, герцогиня Эванс, скоропостижно умерла, – несмотря на то, что воспоминания о бабушке звучат тупой болью в сердце, я заставляю себя говорить.
– Насколько скоропостижно? – с подозрением уточняет Эйден.
Вспоминаю последние дни бабуши, и горло сдавливает.
– Настолько, что еще вечером мы собирали травы, а наутро она слегла от неизвестного недуга. Через несколько дней скончалась.
– Ты не находишь это странным? – взгляд Эйдена устремлен к брату.
– Нахожу. Дальше, Андреа.
Слова вырывались потоком. Чувствую, что в какой-то момент Эйден каменеет от тихой ярости. Когда дохожу до воспоминаний о побеге, Эйден не выдерживает и вскакивает.
– Я испепелю эту семейку заживо! – Глаза дракона полыхают огнем, и я осознаю, что Эйден говорит всерьез.
– Успокойся, брат, – строго осаждает Эйран. – У меня другой план.
Глава 17. Участь марионетки
Я была удивлена, когда Эйран поделился своим планом.
– Первым делом Андреа должна всё вспомнить, – будто прочитав мои мысли, произносит он.
– Знаете. – Взгляды братьев сосредотачиваются на мне. – Когда Фостеры были здесь, на миг я почувствовала себя безвольной марионеткой в руках умелых кукловодов, и только присутствие Эйдена помогло мне сбросить наваждение.
– Вот же ничтожества, – взрывается Эйден. – Как они посмели это сделать в нашем присутствии!?
Дракон гневно мерит комнату шагами, в то время как его брат задумчиво сидит на месте.
– Взгляни на это иначе, – спокойно размышляет Эйран. – Раз они настолько осмелели, значит, чувствуют свою безнаказанность. Либо у них какой-то козырь в рукаве, либо за ними кто-то стоит, и этот кто-то не уступает в силе нам.
Но разве это возможно? Кто может быть сильнее драконов с императорской кровью?
– И ещё, – говорю, поднимаясь с дивана. – Им зачем-то нужен бабушкин особняк. Я лишь приложение к нему.
– Герцогиня тебе не рассказывала о нём? Почему она просила тебя сохранить дом? – Мой дракон берёт себя в руки и пытливо смотрит на меня.
– Не знаю, ничего такого не было, – качаю головой, а самой на ум приходят слова бабули о моей матери.
Пока не сообщаю братьям об этом: не потому что не доверяю, тут что-то другое. Будто не могу физически это произнести.
– Ладно, приведу менталиста, а ты помоги своей истинной расслабиться, – говорит Эйран и направляется к двери. Затем останавливается и, резко обернувшись, строго глядит на брата: – Только не в моём кабинете!
Я вмиг вспыхиваю, когда слова Его Высочества доходят до моего сознания.
– Юмор у брата странный, – приблизившись, выдает Эйден. – Пойдём, тебе надо отдохнуть.
Дракон мягко подталкивает меня в сторону выхода.
Оказавшись в моей комнате, Эйден захлопывает изнутри дверь.
– Я хорошо себя чувствую, – протестую, но не отбиваюсь от захвата истинного. Ноги слабеют, а тело обдаёт жаром.
– Тебе кто-то говорил, что драконам врать не стоит, а истинному – тем более? – насмешливо шепчет в ухо Эйден, прижимаясь ко мне сзади. – Я соскучился, – говорит дракон, зарываясь носом в мои волосы.
Болезненная пульсация пробуждается где-то внизу живота, сердце отчаянно трепещет. Спиной ощущаю твёрдость тела Эйдена и его желание, которое огненной лавой передаётся и мне.
То ли это истинность на меня так влияет, то ли сам дракон, но все мои мысли заполнены им.
Наша близость уже не кажется такой неправильной. Я вновь хочу пережить эти эмоции, почувствовать его прикосновения к обнажённой коже, неистовые поцелую и жаркое дыхание.
Разворачиваюсь, Эйден страстно смотрит на меня, наблюдает за тем, как моя рука поднимается и касается его лица.
Нежно глажу колючую щеку. Не отрываясь от помутневшего взгляда дракона, спускаюсь вниз по его шее. Холодный металл пуговиц от рубахи истинного немного охлаждает подушечки пальцев. Медленно расстёгиваю их, и, наконец-то, ладонью касаюсь горячей кожи дракона. Ловлю рваный вдох Эйдена и коварно улыбаюсь.
Не знаю, откуда у меня такая смелось. Но всё, что происходит между нами сейчас, правильно и естественно. Я совсем не чувствую стеснения.
Накрываю раскрытой ладонью напряженный низ дракона и слегка сжимаю. Эйден со свистом втягивает в себя воздух. Зрачки его хаотично сжимаются.
Понимаю, что контроль истинного трещит по швам. Не этого ли я добиваюсь?
Ещё миг, и треск разрываемой ткани платья доносится до моих ушей. Следом чувствую горячее прикосновение к моей коже.
Дракон подхватывает меня на руки, и на секунду мы встречаемся взглядами.
– Прости, сейчас я не могу быть нежным, – рычит истинный.
Он молниеносно оказывается радом с кроватью и ловким движением ставит меня на четвереньки. Не успеваю опомниться, как ощущаю нетерпеливое вторжение дракона.
От такой напористости внизу живота слегка саднит. Но постепенно жар, охвативший моё тело, вытесняет неприятные ощущения.
Быстрые толчки Эйдена и его рваное дыхание доводят меня до края бездны. Не понимаю, кто я и где. Есть только эти нереальные ощущения. Дикий огонь скатывается вниз, достигает своего пика и взрывается.
Я таю в сильных руках дракона. Он дрожит и вколачивается ещё сильнее, затем замирает и сжимает меня в своих объятиях.
– У нас скоро будет ребёнок, – доносится до меня горячий шёпот истинного.
«У нас скоро будет ребёнок».
Слова Эйдена эхом отзываются в моей голове. Какой еще ребенок? Со всеми бедами, которые свалились мне на голову, я не готова стать матерью.
– О чём ты? – слова с трудом вырываются из горла.
В отличие от меня дракон не выглядит испуганным или озадаченным. Он веселится.
– Да не сейчас, а в будущем, в скором. – Эйден тянет ко мне свои руки, от которых резко отбиваюсь.
У меня возникло острое желание дать ему по голове: ведь едва не умерла от страха. Я хочу детей, но не сейчас.
– Не будет, – шиплю на истинного. – Это был последний раз, когда ты ко мне прикасался.
Понимаю, что обманываю саму себя, но сдаваться не намерена.
– Что с тобой?