Эйнар поймал мой скептический взгляд, коварно ухмыльнулся, и склонился ниже, низко-низко. Я ощутила, как его ладони скользнули под мои ягодицы, подперли меня, побуждая прогнуться в пояснице, а потом…
Посмел.
Поцелуй опустился на мою кожу невесомым касанием. Нежный, легкий… и огненный. Обжигающий — самим своим фактом. Еще один, и еще, и еще.
Хор-р-ро-о-оший дракон!
Эйнар чувственно и неторопливо целовал меня внизу, понемногу усиливая накал, и когда я перестала сжиматься под его прикосновениями — лизнул. Я судорожно дернулась — и Эйнар успокаивающе подул на остро ощущающийся след. Бросил на меня еще один огненный, плавящий взгляд — и уверенно наклонился. И я сошла с ума. Его язык скользил по средоточию моей женственности то вдоль, то поперек, то выписывал круги, то рисовал зигзаги, и иногда это было удивительно хорошо, а иногда, когда его язык задевал какое-то невероятно чувствительное место, это было просто оглушительно прекрасно!
Мои ноги, невесть когда оказавшиеся у него на плечах, то судорожно елозили по широкой спине, то бессильно обмякали, я выгибалась, чтобы стать к нему ближе, чтобы сделать ярче эти ошеломительные ощущения, и металась, пытаясь разорвать контакт, не в силах больше выносить эти мучительно-шершавые прикосновения бесстыжего драконьего языка. Я сминала и комкала простыни, и кажется, в какой-то момент мне послышался треск рвущейся ткани…
Да что там — в какой-то момент мне даже послышался чей-то крик!
Наверное, это кричала я.
Но я не уверена — потому что в тот момент, когда на меня обрушился восхитительнейший оргазм, я могла бы не заметить даже собственную смерть.
Эйнар дождался, когда схлынет первая, самая острая, волна кульминации, и вошел в меня одним толчком.
Сразу — и до упора, и замер, позволяя мне прочувствовать новые оттенки ощущений, порожденные восхитительной наполненностью.
Я, прикрыв глаза, кусала губы, наслаждаясь последними спазмами экстаза. И когда эти отголоски застыли, я подняла ресницы — и утонула в гипнотизирующем взгляде янтарных глаз с вертикальными зрачками, а дракон уверенно и сильно толкнул бедрами.
Чувствуя, как от этих движений по жилам снова растекается зарождаеющееся огненное желание, я сладко выдохнула и откинулась на постель. С трудом расслабила пальцы, мертвой хваткой вцепившиеся в ткань и потянулась вперед, оплела крепкую бронзовую шею.
Поцелуй со вкусом непристойных ласк на губах меня уже нисколько не смутил — как и томный, порочный огонь во взгляде бронзового дракона. Я попыталась поймать ритм, и начать двигаться бедрами ему навстречу, но шепот на ухо «Т-ш-ш-ш! Я сам!» меня остановил.
Расслабилась — и позволила себе утонуть в сладкой неге. Не отдавать, но только брать.
А Эйнар, не прекращая ритмичных, сильных толчков, наклонился к моей груди и, поймав губами вершину, принялся посасывать невероятно чувствительный сосок в ритме проникающих в меня ударов.
Влажная, покрытая бисеринками пота широкая спина, горячечное мужское дыхание, истрепанная коса — все это выхватывалось случайными картинками, возбуждающими мазками, подстегивающими удовольствие почти так же, как удары твердого мужского члена глубоко внутри меня.
Удовольствие нарастало, и предчувствие пика уже манило своей заманчивой близостью, и я в нетерпении начала поскуливать, и пытаться заткнуть себе рот, кусая пальцы, но все, что делал сейчас дракон было слишком хорошо, чтобы об этом молчать.
Так хорошо, так ослепительно, та…
А-а-а-а!
В этот раз ощущения кульминации не были такими острыми. Но в этот раз мы закончили вместе с Эйнаром — и его разрядка, кажется, впервые прочувствованная мной так… полно сделала впечатления непередаваемыми.
И когда дракон навалился на меня всей своей драконовой массой — а она у него-человека, кажется, не намного меньше чем у него-дракона — и я только собралась сказать ректору какой-нибудь комплимент (для конспирации замаскированный под очередную гадость), как на запястье у него мелодично тренькнуло, и переговорной амулет голосом Алвиса деловито оповестил:
— Эйнар, ты нам нужен. Есть новости.
Я дернулась прикрыться — все же, собрат-темный мне в спальне даже в виде бесплотного голоса даром был не нужен, а ректор, мгновенно мобилизовавшись, будто и не было этого опустошающего удовольствия только что, хмуро уточнил в проявившийся витой браслет, плотно обхвативший жилистое запястье:
— Это терпит полчаса?
На той стороне связи поколебались, и отозвались:
— Да.
Эйнар отключился и откатился в сторону, давая мне выползти из-под него.
Я соскочила с кровати и принялась торопливо натягивать на себя вещи, а рядом тем же самым занимался Эйнар — нет, уже не мой любовник Эйнар, а ректор Академии семи ветров.
С рекордной скоростью застегнув блузку и зашнуровав корсаж (да я их, кажется, снимала и то медленнее!) я нетерпеливо приплясывала у двери, дожидаясь, когда дракон накинет на себя отвод глаз, но у него, оказывается, были другие планы.
— Завтрак! — сурово отчеканил он, указав пальцем на накрытый стол.
У меня округлились глаза и из груди вырвался протестующий вопль.
Как он может думать о завтраке в такой момент?!
— Адептка Тереса. — угрожающе отчеканил ректор Академии семи ветров в ответ на мое негодование. — Либо вы садитесь за стол и завтракаете, либо вообще никуда не идете.
Глава 10
— Мне удалось призвать дух одной из жертв, — вещал черный дракон через полчаса в ректорском кабинете. — К сожалению, она не видела убийцу и последнее, что помнит, это как в полете у нее отказали крылья — и последовавшее падение. Ида говорит, что она умерла не приходя в сознание, либо от удара о землю, либо… Либо — не от него. В любом случае, шкуру с нее сняли посмертно.
Странно сказать, но после этих слов наставника Алвиса мне стало легче. Я знаю, нас, темных, считают странными. Многие думают, что мы не способны на сочувствие. Но узнать, что все четыре истинных дракона умерли быстро и без мук, было облегчением.
А наставник, тем временем, продолжал:
— К счастью, Ида смогла указать мне, где покоятся ее останки.
Я сделала стойку на эти слова, как призовая охотничья собака — на дичь. Тело жертвы, чей дух уже пошел на контакт с некромантом — это просто чудесно! Имея его в наличии, можно устроить много приятных сюрпризов нашему дорогому другу!
Темный, без сомнения, заметивший нехороший блеск в моих глазах, хмыкнул, и уточнил:
— Я воспользовался наличием трупа и любезным разрешением духа Иды, и сотворил темную гончую. Я не решился спускать ее по следу в одиночку, Эйнар, но она чует след. Можем пойти по нему в любой момент.
Я буквально физически ощутила, как наполняет бронзового дракона свирепая, злобная радость. Как клокочут в нем жажда мести и гнев. А вот меня слова Алиса повергли в некоторую задумчивость, но происходящее в кабинете быстро вернуло в действительность.
— Ивар, срочно — ко мне в кабинет, есть работа по профилю — распорядился Эйнар в артефакт. И, уже обращаясь к Алвису, сказал: — Твоя гончая способна провести троих? Отлично. Значит, идем втроем!
— Вчетвером! — попыталась вклиниться я, нарвалась на два хмурых взгляда, один приказ не дурить (вслух) и одно обещание отшлепать (ментально), и сдулась.
— Ладно! Но как только вы вернетесь — вы мне сразу всё расскажете! — упрямо потребовала я, мысленно добавив «А не так, как вчера!»
— Хорошо, адептка Давир, — отозвался ректор, мыслями уже весь в предстоящей акции.
— Вызывал? — уточнил от порога боевик, и Эйнар с Алвисом принялись буднично и деловито посвящать альбиноса в детали операции.
Я тихо сидела в кресле. В принципе, мне здесь было делать уже нечего — я могла бы уйти и не мешать мужчинам готовиться. Пользы от меня здесь не было никакой.
Хотя…
Когда два дракона, несущие на плечах третьего, ввалились в атриум, они, видимо, ожидали встретить там кого угодно, но не меня. Я тоже была, мягко скажем, ошарашена — хотя именно их и караулила.
После вчерашнего финта Эйнара, воспользовавшегося моим сонным состоянием и увильнувшего от исполнения взятых на себя обязательств, а отделавшегося жалкой запиской, я учла полученный опыт, и устроилась дожидаться возвращения ударного отряда в атриуме. Туда удобно выходили лестницы сразу двух башен, облюбованных драконами как посадочные, и вероятность того, что они вернуться другим путем, была ничтожно мала. А вероятность того, что проскочат меня — и того ниже, потому что я не поленилась, и прогулялась до остальных входов в Академию. Сигнальные нити драконы могли заметить и обойти, и вот затаившихся в тенях призванных стражей — вряд ли.
Подготовилась я хорошо. Но не к тому.
Вот не того мага я рассчитывала увидеть в полубессознательном состоянии и с явными следами магических повреждений!
А со стороны коридора, ведущего к лазарету, уже бежала целительница Маргрит.
Короткая, стремительная магическая диагностика.
Бесстрастное лицо Маргрит, сигнализирующее о проблемах не хуже паники или безнадежности. Короткое властное:
— На пол его! — и Эйнара быстро и максимально аккуратно устраивают на мазаичном полу атриума, и целительница полностью ныряет в лечение, а в холл академии постепенно стекаются наставники, невесть как узнавшие о случившемся.
Время замерло, как мошка в янтаре.
Я молча смотрела на лежащего дракона, на склоненную над ним фигуру целительницы, и думала о том, что всё паршиво — в магическом зрении были видны разрывы нематериальной оболочки ректора, через которые из него хлестала сила, и следы темного проклятия, приведшего её в такое состояние.
Видимо, Алвис выдрал вражеское заклинание прямо там, на месте — и тем спас Эйнару жизнь. Либо просто отсрочил неминуемый конец.
Проклятье успело натворить бед, пока Алвис справился с ним — аура дракона была изорвана в клочья, и, что самое скверное, заклинание подавило ее естественную регенерацию, и там, где целительница Маргрит очищала оболочку от следов зловредного плетения, края разрывов не тянулись друг к друг, и даже сведенные вместе не схватывались, как должны были, а обвисали цветными лоскутами — если можно так выразиться об энергетической структуре.