ниальностью.
Я молча допила вино, и простецки вытерла губы ладонью.
Тварь. О, Тьма, какая же он тварь!
Дракон потянулся, и достал поставленную на пол бутыль. Я молча протянула бокал.
— Словом, не знаю, сколько времени он потратил на свои исследования, но в итоге… — Алвис вздохнул. — Кровь — не вода, Тереса. И сплетенные из смерти и крови заклинания пробивали любую защиту именно на основе сродства. Чрезвычайно мощное и чудовищно аморальное изобретение.
Я молча кивнула, соглашаясь — чудовищное.
— Алвис, — негромко спросила я, забыв почтительное «наставник» и сосредоточенно разглядывая темно-красные глубины в своем бокале, — Алвис, это ведь тот же маг, что напал на меня? И до того — на ректора? Я показывала узор…
Черный дракон пропустил мимо ушей мою фамильярность, только кивнул, вглядываясь в меня, сидящую в соседнем кресле.
— Да, Тереса, это определенно он. И я хотел бы просить вас рассказать о об этом подробнее.
Я кивнула, и пересказала происшедшее на границе земель Ривад максимально подробно, старательно припоминая мельчайшие детали.
Он слушал внимательно, задавая уточняющие вопросы и что-то прикидывая в уме.
— Странно, что он вам под двери ребенка не приволок. Надежная, зарекомендовавшая себя методика.
— Жаль, что не приволок, — пробормотала я. — На отголоски такого обряда к нему непременно наведались бы Стражи…
Творить некромантию на земле Ривад — это надо совсем за себя не бояться.
Мы помолчали, и я решилась:
— Он ведь не первый раз проявил интерес. Это система — ему явно очень хочется уничтожить меня и добраться до наследства Ривад, — я подняла взгляд на черного дракона, и как с обрыва шагнула: — Давайте попробуем ловить его на меня, как на живца!
Алвис, как раз собиравшийся сделать глоток, поперхнулся и закашлялся.
— Тереса! Ректор нас обоих убьет жутким способом, если узнает, что вы такое предложили — а я вас не посадил под замок в тот же час! — выдал он, отдышавшись и удалив пятна вина с груди и коленей.
Грустно улыбнувшись, я напомнила:
— Четыре истинных дракона. Два нападения на самого Эйнара. И неизвестное количество детей смешанной крови.
— Тереса, у него перед вами долг. Двойной. Он не согласится.
— А я ему скажу, что тогда замок назад не верну, — легкомысленно отмахнулась я, в глубине души чувствуя тепло от уверенности Алвиса, что бронзовый дракон меня не отдаст.
Черный грустно улыбнулся, оценив шутку.
— Нет, адеггтка Давир. Этот аргумент не сработает, — и подумав, добавил с улыбкой: — А замок вы вернете, как только на вас надавит император!
Рассердившись от этого неуместного (пусть и справедливого) заявления, я поднялась из кресла.
— Алвис, я высшая темная. Мне нельзя что-либо запретить, — и вернув бокал вставшему дракону, пошла к выходу.
Он последовал за мной, и любезно отворил мне двери, выпуская. И уже в коридоре я вдруг спросила у него:
— Скажите, как звали вашу мать?
— Келда, — удивленно ответил темный.
— А бабку? — быстро уточнила я, не дав ему вставить встречный вопрос.
— Агне. А что?
Ничего. Я молча пожала плечами и пошла по коридору в сторону лестницы. Но не пройдя и половины пути, остановилась, крутнулась на пятках и вернулась обратно, в упор уставившись на дракона, не успевшего закрыть дверь.
— Впустите меня!
— Зачем?
— Затем, что «Келда» означает «весна»! — свирепо рыкнула я.
Иронично приподнятые брови с фамильным изломом стали мне ответом.
Я молча протиснулась обратно в комнату мимо (практически — сквозь) не желающего уступать мне дорогу дракона.
Это что же?
Это как же, а?!
Это он… Это ведь!
— И как давно вы знали?!
— Примерно со второй нашей встречи, — предельно миролюбивым тоном отозвался дракон, с интересом изучая меня, обуреваемую противоположными желаниями.
Мне разом хотелось устроить безобразный скандал с тяжелой магической артиллерией и швырянием посудой — и…
Ну, нет, бросаться к нему на шею я не буду!
Вопросов, теснившихся в моей голове, было слишком много, и я все никак не могла выбрать главный, который следовало задать в первую очередь.
— Как вы догадались? — наконец выпалила я.
— А вы? — чуть улыбнулся Алвис.
— Нет уж, давайте по очереди!
— Хорошо, — покладисто откликнулся он.
— Вот и отвечайте! Я первая спросила!
Губы черного дракона снова дрогнули в улыбке — кажется, с подсчетами в очередности вопросов я немного погрешила, но… Тьма Великая и все ее предвестники!
У меня есть родич! Кровный! Живой! И почему-то не представленный роду!
О, Тьма, Всевидящая и Вседержащая! Живой. Кровный. Родич. Вот он. Передо мной!
И да простят меня все драконы мира (а хоть бы и не простили — что мне с того?!) — я его из рук не выпущу.
Наставник Алвис, не подозревая о моих коварных замыслах, легко уступил:
— Мне показались подозрительными ваши способности. Вы очень специфично одарены — и вместе с тем сильны. Вместе с вашей внешностью типичной эстанки это… наводило. После того, как вы сняли проклятие с Эйнара, я связался с матерью, и она подтвердила некоторые мои догадки, прямо предупредив, что даже если вы бастард — вы признаны и введены в род.
Я хмыкнула: если бы я была бастардом собственного отца, батюшка мог бы и не пережить гнева своей супруги, но ребенок — ребенок был бы принят в род, воспитан и обучен, как должно.
— К тому же, в вас сильна фамильная кровь. Все Ривад похожи друг на друга, и вы похожи на своего предка, каким я его запомнил…
Я вздохнула: он еще и наблюдателен. Какое же сокровище упало мне в руки! Очень хотелось предложить снова отбросить «выканье», но я сдержалась.
Не спеши, Тереса!
— Ну а я насторожилась, когда вы создали темную гончую чтобы выследить потрошителя. Заклинание родовое и за пределы семьи вроде бы не передавалось, но я подумала — мало ли! Вы дракон, и вы долгожитель, мало ли, с кем из предков и в каких обстоятельствах вы могли состоять в знакомстве?.. Ну а когда штопала Эйнара…
Я вздохнула, и в двух словах, опуская лишние подробности, поведала о помощи и рассказе предка-извращенца.
— Я почти забыла, как они выглядели — мои братья, отец… Другие родственники. Отец умер, когда я была еще маленькая, дедушку я помню совсем седым и морщинистым, а братья… они так редко бывали дома. Но когда я призвала их для обряда — я увидела его, это сходство. Вспомнила черты. И предок — он ничего не говорил про ребенка, только про наследника. Вы дракон, у вас иная магия и иная сила. Конечно, вы не могли наследовать за ним главенство рода! Не понятно только, почему о вас никто не знал.
Он хмыкнул:
— Мама настояла. Она была категорически против того, чтобы представлять меня родственникам отца, и сумела выбить обещание молчать о моем рождении. Вижу, отец его сдержал…
Он помолчал, внимательно разглядывая меня — с ног до головы, в упор. Взгляд не был неприятным — но он был обеспокоенным.
— Тереса, как вы оказались в академии?
Я вздохнула — и начала рассказывать. О том, что последние годы смерть буквально шла за родичами по пятам. Что я осталась одна. Что рано или поздно, но это выплыло бы наружу — и останься я дома, темные рода не упустили бы такой роскошной добычи, и ждал бы меня нехитрый выбор. Пойти замуж, за кого укажут, либо войти в один из высших родов на условиях вассалитета — это неприемлемо для Ривад, никогда мы не были и не станем чьими-то вассалами. И я сбежала в драконью академию, в расчете на то, что здесь меня не станут искать, а даже если и вдруг найдут, то у драконов, которым нет дела д о человеческих дрязг, меня еще нужно суметь выцарапать… Я надеялась, что за время, проведенное в академии, сумею придумать, как стать достаточно самостоятельной и влиятельной, чтобы любой, вздумавший меня принуждать, обломал зубы.
Я старательно умалчивала и обходила острые углы, да и вообще… Жалость — это последнее, что мне хотелось бы в нем вызвать.
У драконов нет понятия рода, они одиночки. И у них имеет значение лишь личная сила — и не слишком важно, какого пола ее носитель.
Алвис глядел на меня сочувствующе и понимающе. А потом вдруг предложил, как предлагают перемирие:
— Будете еще вино?
И это было совсем другое предложение — не как то, когда он предлагал мне запить новости из логова потрошителя. Это было предложение помянуть мои потери — и предложение поддержки.
Я вздохнула, и согласилась:
— Буду. — И опускаясь в обжитое уже кресло, попросила: — И не «выкайте» мне тогда уже — вы мне сколько раз двоюродный прадедушка?
Алвис засмеялся, разливая по бокалам новое вино, на этот раз белое:
— Хорошо, на «ты» так на «ты»! — и легонько коснувшись края моего бокала своим, опустился в соседнее кресло. — Только давай уж оба…
Разговор потек неожиданно легко, как ароматное вино в бокалы. А, может быть, и как раз благодаря тому самому вину, легкому, свежему, фруктовому, чуть покалывающему кончик языка и так прекрасно сочетающемуся с разложенными на подносе сыром, колотым шоколадом и незнакомыми мне фруктами. И когда в бокалах показалось дно, и Алвис потянулся за бутылью, по странному обыкновенью, опущенной к ножке кресла — наполнить вновь, я неожиданно для себя решилась спросить:
— Алвис, как они сошлись?
— Кто? — удивился Алвис. _ Отец с матерью?
— Да, — кивнула я, сосредоточенно наблюдая за льющимся напитком. — Предок говорил, что она была… против. Очень против.
И Алвис неожиданно расхохотался:
— Еще бы! Видела бы ты их рядом, Тереса! Матушка всегда была красавицей, статной и яркой, а он… Отец в детстве неудачно упал с лошади, перелом позвоночника залечили, но рос он с тех пор плохо, так и остался тщедушным, глянуть не на что. Да и было ему, когда они познакомились, восемнадцать не то двадцать человеческих лет. Что это такое для взрослой драконицы? — и иронично улыбнувшись мне, пояснил, — По драконьим меркам взрослой!