– Ладно, помиритесь. Я где-то часов в десять вечера планирую закончить с этим дурацким дедморозовским представлением. К вам приду, коли приглашали.
– Знаешь, Марат, – Воробей фальшиво кашлянул, отвёл глаза, – не надо приходить. Отменили мы праздник. Настроения нет, да и Ленка приболела.
Тагиров расстроился (Новый год без компании – не фонтан, конечно), но виду не подал:
– Ладно, что-нибудь придумаю. Найду к кому в гости напроситься. Давай, удачи и с наступающим!
– И тебя с праздником. Ты только не обижайся, ладно? – попросил Воробей.
Марат чмокнул квёлую Лену в серую щёку, махнул рукой Лёхе и побежал домой.
В Дом офицеров Тагиров пришёл минут за пятнадцать до назначенного Раей времени. Подошёл к двери кабинета Ольги, прислушался к себе: где-то в глубине шевельнулось чувство стыда. Вспомнил, как чудил в Иркутске, официантку Свету. Зло сказал сам себе: «Ну и что? Она мне не жена, вообще никто. Воробей правильно сказал – я человек холостой, свободный. Куда хочу – туда вставляю». Вздохнул, постучался, нарочито бодро и шумно ввалился в комнатку:
– Приветствую! Как вы тут без меня, Ольга Андреевна? Вот, заглянул на минутку, поздравить с праздником.
Ольга встрепенулась, поднялась из-за стола, огладила юбку. Радостно сказала:
– Лейтенант, ну разве можно так мучить девушку? Где вы были так долго, почему не заходили? Я уже две недели как вернулась из Читы, а вас всё нет. Ну, что же вы молчите?
Подошла, поправляя волосы, заглянула снизу своими ведьмиными глазищами. Тагиров почувствовал, как вся с таким трудом приобретенная нагловатость исчезает и рот сам расплывается в идиотскую счастливую улыбку. Ольга Андреевна продолжала щебетать:
– Так интересно было на курсах, вы не представляете! Но это всё ерунда. Я очень соскучилась, а вы стоите и молчите. Что у вас новенького? Ах да, я слышала о ваших успехах – то есть что это я? – не успехах, а о подвиге, вы молодец! Сейчас я принесу чайник, посидим, вы всё мне расскажете…
Марат с трудом смог влезть в поток, несущийся из очаровательного рта:
– Ольга Андреевна, у меня вправду нет времени. Надо идти по квартирам, детишек поздравлять, я же Дед Мороз.
Женщина всплеснула лёгкими руками, засмеялась:
– Ха-ха-ха, точно! Я как вас увидела – так и забыла про всё. У вас же там Раиса Снегурочкой. Смотрите, мой лейтенант, – Ольга погрозила пальчиком, – она девушка резвая, я буду ревновать.
Марат чувствовал, как растекается по душе нега (надо же – «ревновать»!). Собрал волю в кулак, сосредоточился. Не поддаваться, блин!
– Ольга Андреевна, ну зря это говорите, Рая как Рая. Я чего к вам заглянул – маленький сувенир привёз из Союза. Вы в записке писали, что очень скучаете по новогодней ёлке. Вот.
Тагиров достал маленький свёрток из-за пазухи. Бережно развернул, достал еловую лапку длиной с ладонь. Аккуратно положил на стол.
– Это я в аэропорту, в Иркутске. Там на площади голубые ели растут, так я отломал для вас.
Ольга молча взяла веточку. Осторожно поднесла к лицу, как драгоценность. Зажмурила глаза. Улыбнулась.
– Пахнет… Представляете, лейтенант, она пахнет детством! Я не знаю, как вас и благодарить.
Тагиров подумал: «Знаешь…» Но вслух сказал:
– Да и не стоит. Рад, что вам понравилось. Я пошёл, время.
– Подождите, – заторопилась Ольга, – так мы уже и не увидимся в этом году?
– Не знаю, – пожал плечами Марат, – я часов в десять закончу. Вы тут будете?
Ольга рассмеялась:
– Ну что вы, лейтенант. Не всё же на работе. Мы в офицерскую столовую с мужем приглашены на банкет для комсостава частей гарнизона.
«Вот именно, – зло отметил про себя Марат, – с мужем и для комсостава». Сухо сказал:
– Значит, не увидимся. Всех благ!
Резко развернулся и вышел, оставив за спиной растерянную Ольгу.
Подъезды, ступени, квартиры… Мальчики и девочки, маленькие и постарше, читающие одни и те же стишки про Новый год, стоя на табуреточках… У Марата уже голова шла кругом, а Рая чувствовала себя как рыба в воде – сказывался трёхлетний опыт Снегурочкой. Она ловко разбиралась с подарками – ни разу не перепутала кому что вручить; спасала Тагирова, когда тот забывал текст поздравления. Некоторые детишки стеснялись, пугались нарочито громкого Марата в красной шубе из сатина и пышной бороде из ваты – тогда Раиса присаживалась рядом с малышом на корточки, что-то ласково шептала на ушко, успокаивала. Заодно успевала следить за хронометражём, вовремя подталкивая Деда Мороза на выход, – иначе они бы и к утру не управились. Самое трудное происходило после окончания представления, когда счастливые ребятишки убегали раскрывать коробки с подарками. Отцы семейств, чаще всего уважаемые и многозвёздные, подступали со стаканами и требовали у «дедушки Мороза» непременно осушить за праздник и вообще. Снегурочка быстренько сворачивала незапланированный банкет и утаскивала Марата на следующий адрес. Она нравилась всё больше – чёрноглазая, с толстой чёрной косой, в изящной синей шубке, ловкая и ласковая с детьми.
Вышли на улицу. Оставалась последняя пятиэтажка, четыре адреса. Рая сказала:
– Подожди, давай передохнем. А то хороший темп взяли, я уже мокрая вся. Сигареты у тебя есть, дедушка? – и рассмеялась.
Марат долго путался в балахоне, докопался до кармана брюк, достал пачку «Ростова», протянул напарнице.
– Прикури, – попросила Рая. Взяла сигарету, затянулась, оставляя на фильтре красный отпечаток помады. Прищурилась от дыма, похвалила: – А ты молодец, не теряешься. И спиртягу не допиваешь, как ни уговаривают, держишься. А то у меня такие напарники раньше были, – махнула рукой, усмехнулась, – и двух подъездов пройти не могли, падали.
Похвала была невесть какая, но Тагиров почувствовал гордость. Спросил:
– А ты разве куришь?
– Бывает, – улыбнулась Рая, – если компания хорошая. Когда напарник толковый – не грех и покурить, и выпить. И грех – не грех.
И многозначительно посмотрела глазами-вишнями. До Тагирова не сразу дошёл каламбур. А когда догадался, на что Рая намекает, закашлялся, выронил изо рта сигарету. Та упала на бороду из ваты, и чуть не произошло катастрофическое возгорание, но Снегурочка и тут не растерялась – вырвала затлевший клок, растоптала каблучком. Рассмеялась:
– Эх ты, дедушка. Ты давай, не самосжигайся, пригодишься ещё.
– Детишек поздравлять? – поинтересовался Марат.
– И это тоже. Ладно, побежали, а то жуткий холод. – Рая вдруг взяла пальчиками полы шубки, приподняла и показала Марату точёные ножки в чёрных колготках. – Видишь, капрон? На таком морозе может и примёрзнуть, потом вместе с кожей отдирать. Бывало уже такое, сама видела. – И передёрнула плечиками от ужаса.
Тагиров кивнул, подхватил значительно опустевший мешок и пошагал вслед за стучащей каблучками сапожек Раей.
Последней была квартира бронетанкового капитана Димы Быкадорова. У него были невообразимо энергичные сыновья-близняшки лет шести. Изрядно увеселённая компания встретила подуставших Мороза и Снегурочку радостным рёвом; взрослые дурачились, норовя продемонстрировать забытые умения декламации и хоровода вокруг пластмассовой крохотной ёлочки. Толстый майор из автомобильного батальона, вооружившись канонической табуреткой, пытался на неё взгромоздиться и прочитать наизусть всю «Полтаву». Рая и тут проявила распорядительность, быстро утихомирив офицеров и их жён. Пользуясь суматохой, близнецы стащили у взрослых полбутылки самогона, залезли под кухонный стол и там поджигали налитую прямо на линолеум пятидесятиградусную жидкость, зачарованно глядя, как танцуют синие огоньки. Там их обнаружил отец, дал по подзатыльнику и отправил читать для Деда Мороза стихи Агнии Барто. Пацаны хохотали басом, изображая наглядно, как качается бычок, вздыхая на ходу, и как уронили на пол медведя и покалечили, оставив без конечности. Наконец, получили подарок – набор красок и пластмассовый конструктор – и унеслись наслаждаться.
Когда дошло до традиционного финала – предложения выпить, Марат начал привычно отнекиваться, глядя на Снегурочку. Но Раиса кивнула головой, села за стол и потребовала какой-нибудь закуски. Пригласила лейтенанта: садись, мол, рядышком. Нагнулась к нему, шепнула:
– Закончили – можно и немножко выпить. Или ты спешишь куда-то? – и пристально посмотрела блестящими глазами.
– Не к кому мне торопиться, – буркнул Марат. Снял дурацкую шапку, сунул в карман, сдвинул набок бороду. – Это тебя твой Карапет дожидается небось.
– Ишь ты, и имя его помнишь, – засмеялась Рая. – Неужто ревнуешь? Каро сегодня ответственный по части, до утра не появится.
– Чего мне ревновать? С какого такого перепугу? – энергично возразил Марат.
Рая рассмеялась, положила горячую руку на колено Марата.
– Действительно, повода нет, – выдержала паузу, добавила: – Пока нет.
В комнату ввалился потный и красный Димка Быкадоров с парой стаканов в одной руке и бутылкой во второй:
– А вот и посуда для дорогих гостей! Давайте, быстренько выпьем, пока дедушка к себе на Северный полюс не вернулся, а Снегурочка не растаяла. Гы-гы-гы!
Марат и Дима стояли на кухне, курили в форточку. Быкадоров, изрядно принявший, в третий раз начинал рассказывать:
– Так что говорил? А, да. В Сирию летёхой попал, весной восемьдесят второго года. Перевооружали первую сирийскую дивизию на новые танки, «семьдесятдвойки». Да толку, не успели, – Димка махнул рукой, – евреи летом дали арабам жару. Это наши генералы бестолковые никак не поймут: времена изменились, миллионами тел все амбразуры не заткнёшь, войны не выиграешь. Жиды – они хитрые, своих людей берегут. Про танк «Меркаву» ихний слышал? Во, молодец. Хрен его подобьёшь. А если и подпалишь – экипаж целый остается, эвакуируется. У них ещё такая хитрая штука есть – самолётики маленькие, без лётчика.
– Знаю, беспилотные летательные аппараты. Нам преподавали в училище, – вставил Марат.