С Анной всё сложилось, уже дошло до постели. И видимо чем-то выдал себя. Ну опыт у меня большой, вот та из-под ресниц задумчиво на меня поглядывала, но ничего не говорила. С Аришкой много играл и возился. Светлый ребёнок. Ну и понятно командовал отрядом. К нам ещё четверо вышли, бежали из плена. Один командир, танкист, младший лейтенант. После проверки принял один броневик. Стрелков из пульбата на зенитку, так что порядок, мы готовились, и времени было достаточно. Что по аурному хранилищу, сильно не заполнял, только нужное и важное. Винтовку «СВТ» в полном порядке, с оптикой, запас патронов, триста штук к ней. «ППД» новенький, с двумя запасными дисками, пятьсот патронов в запасе. И нет, тот что у немцев увёл, это официальный, он будет при мне, а этот второй в хранилище к бою готов. Для неприятностей. Потом два «ТТ», и «Наган». Один «ТТ» имел кобуру, ремень командирский и портупею в комплекте. Если снова попаду в плен и с меня всё снимут, чтобы было что носить, когда из плена сбегу. Ну и противотанковое польское ружье с тридцатью патронами в запасе. Я не первую жизнь живу и знаю, что иметь нужно в первую очередь в запасе. Оно здорово меня выручало не раз, стоит иметь. Кстати, если дать это ружьё голему и использовать его в качестве зенитки, то он сможет сшибать немецкие самолёты один за другим. Если конечно на дальности стрельбы будут. Я об этом не сразу догадался, уже слил личность Никитина, и когда под другими данными пытался устроиться в армии, попробовал. Да, это работает, двух тогда сбил, и не бомбардировщики, а шустрые «мессеры». «Охотники», по дороге работала пара.
Ладно, не об этом речь. Из оружия всё. Разве что пять «лимонок», но их не считаю. Из одежды, та форма лейтенанта что ношу, потом плащ-палатка, тот синий комбинезон сохранил, запасное командирское исподнее, два комплекта портянок, и солдатский полный комплект формы рядового Вермахта. Он как раз на мне. Подобрал с солдат, что склады охраняли, когда мы их взяли. Это всё, место экономил. Потом тот котёл, солдатский плоский немецкий котелок с кружкой, ложкой-вилкой и запасом соли. Из припасов самый минимум, повторюсь, что место экономил. Десять банок тушенки, пять пачек макарон, три кило крупы, три риса, бойцов мешочки заставил шить, из запасных гимнастёрок, что мы набрали. Три кило соли, и три дроблённого сахара. Пачка чая, в пять кило, непочатая банка какао, немецкий трофей, и пачка ржаных сухарей. Она десять кило. Ну и документы держу в хранилище. Это всё. Я когда уезжал, под присмотром Ани свою форму оставил, вещмешок с мелочёвкой, оружие и планшетку. Да, те две шинели мы сохранили, с собой возим. Итак немало набрал, девяносто один килограмм вышел. Вот остальное, шестьдесят с мелочью и потрачу на заказы и посещение молочной фермы. На фронте, иметь такой дефицит, дорого стоит. А так въехал в город, на въезде даже поста не было, без проблем доехал до дома контрабандиста. Решил с него начать. Дом пекаря как раз на выезде на дорогу, что к ферме вела.
Машину не глушил, покинув кабину, ремень карабина на плечо, он в зажимах ранее был, и спокойно, как хозяин, толкнув дверь калитки, прошёл во двор подворья. Лицо у меня уже чистое, синяки почти сошли, так что выглядел неплохо. Из дома уже спешил хозяин, на ходу накидывая рубаху. Судя по тому как жевал, у того поздний ужин был.
– Вам что-то нужно, герр солдат? – спросил он. Через дверь в сени испуганно выглядывала супруга контрабандиста.
– Заказ, – ответил я также на немецком. – Вечер седьмого. Он готов?
Тот изучающе меня разглядывая, вдруг на русский перешёл:
– Да, только вчера доставил. Всё, как и заказывали, две коробки туалетной бумаги класса экстра. Пять флаконов мужского шампуня и два женского. Духов десять флаконов. Две зубные щётки и четыре тюбика зубной пасты, два больших банных полотенца. Две надувные подушки и зимний спальник с подстилкой. Это всё.
– Я что сверху должен? – также перейдя на русский, уточнил у того.
– Цены поднялись, – кивнул тот и назвал сумму, так что я отсчитал, марки у меня были.
Дальше тот помог мне всё перенести в кузов машины, я откинул тент и задний борт, ещё и забрался, якобы относя ближе к кабине, но на самом деле всё кроме одной коробки с рулонами туалетной бумаги, убрал в хранилище. Как раз спрыгнул и закрывал борт, когда стоявший у ворот контрабандист, подумав, подошёл и спросил:
– Вы ведь из советских военных?
– Допустим.
– У меня раненый. Тут обыски начали проходить. Он лейтенант, пограничник, как-то помог мне, вот отдаю долг. Я к этому серьёзно отношусь. Ранения ног, он не ходок.
– Ваши принципы делают вам честь. Да я заберу его. Сам пограничник.
Я подогнал машину к воротам и заехал наполовину во двор, дальше мы втроем, жена хозяина дома помогала, подняли раненого в кузов. Тот вполне в сознании был, и что важно, как увидел меня, опустил пистолет, удивлённо-радостно воскликнул:
– А, Крайнов? Не ожидал тебя увидеть. Что ты тут делаешь?
– Всё потом, грузимся.
И не простой лейтенант он был, а старший лейтенант. Форма с ним была, ещё на пол кузова хозяин старый тулуп бросил, чтобы было на чём ехать, а жена его узелок с едой передала. Так что закрыл борт, поблагодарил их, понимая, что снял с тех немалую обузу, и выехав на улицу, покатил к пекарю. Дальше зашёл к пекарю. Забрал заказ, честно расплатившись марками. По сути остатки ушли, не так и много у меня их было. После этого покатил к молочной ферме. Добрался нормально, даже заехал на территорию. Тут немцы командовали, ферма учтена и снабжает местные части и Вермахт, своей продукцией. Тут командовал тучный интендант, в довольно низком звании. Сообщил ему, тот от жилого дома шёл, который видимо и занимал, что прибыл за заказом, за мной офицеры едут, на легковой машине, они всё и оформят. Попросил показать, что на леднике есть. Тот подумав, отказывать не стал. Там ударом штык-ножа лишил того жизни. Часы снял, документы забрал, пистолет с кобурой. «Вальтер» был. Дальше забирал что мне нужно. Масло уже брикетировано по два килограмма. Вот и убирал бруски. Сливок три литра взял. И всё, только масло. Повезло что есть что взять, свежий товар. Всё, хранилище полное. «Вальтер» в кармане, так что покинул ледник, в машину, и развернувшись, покатил обратно. Кстати, в кабине противотанковое ружьё и патроны, достал чтобы места побольше было в хранилище. Масла добыл тридцать два килограмма, шестнадцать брусков, и три литра сливок. Люблю с какао их. Это всё.
Обратно снова через город ехал. А отряд с другой стороны, и объезжать долго, тем более я на сыроварню заехать хотел. Уже стемнело, оставил машину неподалёку, в кабине «ППД» выложил, и проверил ледник, там даже охраны не было, только замок. Убрал его в хранилище и сразу достал, бросив под ноги. Спустился вниз, освещая всё трофейным фонариком. Взял два круга сыра. Как раз место, что автомат ранее занимал, заняли. Темный сорт сыра и светлый. Плюс ещё три круга, это уже бойцам. Дальше в машину и покинул город. Так до отряда и доехал, посигналив на подъезде, как и условились. Там два сигнала, срочный сбор, то есть выгнать машины на дорогу и выстроить в колонну, или внимание опасность. К бою. Я первый сыграл. Дальше поставив машину впереди колонны, я покинул кабину, передал старшине сыр, чтобы позаботился о нём, не заветрился, и включил в рацион, выяснил как дела, подтвердив, что да, мост разрушен, поедем в объезд, и подошёл к заднему борту. Пока сержанты бегали и всё проверяли, я узнал, как там Анна с дочкой, после чего забравшись в кузов, присел у старлея, что меня разглядывал. Света фонарика хватало, освещал, вот и сказал:
– Я не знаю кто ты. Двадцать второго под разрыв снаряда попал, стенкой кирпичной завалило, бойцы откопали, под присмотром немцев, так в первый раз в плен попал. Потом и второй раз. Оба бежал. Память у меня отшибло, всё что было до двадцать второго, из памяти вынесло. Тут задание московских выполнял, а сейчас набрав брошенной техники, нагоняем своих.
– Они далеко? Слухи ходили.
– Минск сдали, под Могилевом и Смоленском дерутся. Прибалтика почти вся у них, местные немцам помогали, в спину били. Пинск недавно сдали, мы туда и двинем. На Украине чуть лучше, но именно что чуть. Тут у нас на Западном фронте полная задница. Уже слышал Павлова к стенке и немало командиров. За провал обороны. Всё, сейчас сюда часть груза с других машин перекидают, и пару бойцов, они присмотрят. Если что, стучите в стенку. Я за рулём буду.
Переодеваться я не стал. Поеду впереди, с мотоциклом буду дозор изображать, но уничтожение постов на големе. Торопится я не хочу. Дня четыре потрачу чтобы к своим выйти, тут хранилище накачается, уберу вторую коробку с туалетной бумагой, «ППД» и ружьё. По весу за четыре дня накопленного не входят, но я что-нибудь придумаю. А выстроились таким образом. Впереди мотоцикл, с двумя пограничниками в немецкой форме, напомню, что мы её набрали, когда склады взяли. Надеюсь в темноте немцы не поймут, что это советская машина. Потом мой «Ситроен». Это весь дозор. Отстав на триста метров идёт остальная колонна, Крапивин ведёт. Впереди два броневика, дальше грузовики и третий «БА» замыкает. Что ж, с Богом!
Нарком Берия вполне благожелательно смотрел на то, как я с Анной кружусь в вихре вальса. Ловил его взгляды. А я танцевать умел, в Испании серьёзно танцами и музыкой занялся. Та не имела такой опыт, но я вёл её, так что мы смотрелись красивой парой. Да и были ею. Был банкет по случаю награждения в Кремле. А то что Берия присутствовал, так пограничные войска это подчинённое ему ведомство, и тот также принимал поздравления от других командиров и высших сановников. На мне новенькая парадная форма старшего лейтенанта пограничных войск. Три награды, Берия по доброте душевной пробил. Звезда Героя с орденом «Ленина», и второй орден «Ленина». Он за то, что боевую технику и людей вывел. А Героя, за то, что повторил историю Никитина, взял в плен генерала, причём того же самого, и германский стяг дивизии, освободив наше полковое знамя. Не поскупился.