Поэтому мы всегда предпринимали действия, направленные на ослабление экономики Советского Союза и создание у него внутренних трудностей.
Основным было навязывание гонки вооружений. Мы знали, что советское правительство придерживалось доктрины равенства вооружений СССР и его оппонентов по НАТО. В результате этого СССР тратил на вооружение около 15% бюджета, в то время как наши страны — около 5%. Безусловно, это негативно сказывалось на экономике Советского Союза. Советскому Союзу приходилось экономить на вложениях в сферу производства так называемых товаров народного потребления.
Мы рассчитывали вызвать в СССР массовое недовольство населения. Одним из наших приёмов была якобы «утечка» информации о количестве вооружения у нас гораздо большем, чем в действительности, с целью вызвать дополнительные вложения СССР в эту экономически невыгодную сферу.
Важное место в нашей политике занимал учёт несовершенства конституции СССР. Формально она допускала немедленный выход из СССР любой пожелавшей этого союзной республики (причём, практически путём решения простым большинством её Верховного Совета). Правда, реализация этого права была в то время практически невозможна из-за цементирующей роли компартии и силовых структур. И всё-таки в этой конституционной особенности были потенциальные возможности для нашей политики.
К сожалению, несмотря на наши усилия, политическая обстановка в СССР долгое время оставалась весьма стабильной. Серьёзное место в формировании нашей политики (в основном, политики США) занимал вопрос о создании системы противоракетной защиты (СОИ). Должна признаться, что большинство экспертов было против создания СОИ, т. к. считали, что эта система будет чрезвычайно дорогой и недостаточно надёжной, а именно щит СОИ может быть пробит при дополнительном вложении Советским Союзом гораздо меньших (в 5–10 раз) средств в «наступательные» вооружения.
Тем не менее, решение о развитии СОИ было принято в надежде, что СССР займётся созданием аналогичной дорогостоящей системы. К нашему большому сожалению, советское правительство такого решения не приняло, а ограничилось политическими декларациями протеста.
Сложилась весьма трудная для нас ситуация. Однако вскоре поступила информация о ближайшей смерти советского лидера и возможности прихода к власти с нашей помощью человека, благодаря которому мы могли бы реализовать наши намерения. Это была оценка моих экспертов (а я всегда формировала очень квалифицированную группу экспертов по Советскому Союзу и по мере необходимости способствовала дополнительной эмиграции из СССР нужных специалистов)'.
Гришин читал медленно, то и дело останавливаясь для глотка воды, однако члены политбюро терпеливо ждали, пока он сделает этот глоток и снова приступит к чтению.
Доклад Маргарет Тэтчер, выступавшей 18 ноября 1991 года в «Хьюстонском институте нефти», пришёл Дроздову по каналам «Фирмы» в виде не очень хорошего качества аудиозаписи буквально сегодня утром. Прослушав его, Юрий Иванович сразу доложил Гришину и тот попросил подготовить расшифровку и перевод речи к назначенному на сегодня 20 декабря 1991 года бюро ЦК.
— 'Этим человеком был М. Горбачёв, который характеризовался экспертами, как человек неосторожный, внушаемый и весьма честолюбивый. Он имел хорошие взаимоотношения с большинством советской политической элиты, и поэтому приход его к власти с нашей помощью был возможен достаточно тонко.
Однако нашим планам не суждено было сбыться по не зависящим от нас причинам. Внутренняя контрразведывательная служба ЦК КПСС исключила участие подготовленных нами кандидатов в партийно-государственной работе.
По нашим сведениям в застенках КГБ томятся более пяти тысяч «узников совести», репрессированных по оппозиционным признакам'.
Гришин снова оторвался от текста и снова обвёл взглядом членов политбюро.
— Тут она, как всегда, чуть-чуть приврала, — сказал, криво усмехнувшись, генеральный секретарь. — Правда, товарищи? Сколько нами репрессировано, Юрий Иванович?
— Осуждено три тысячи восемьсот двадцать четыре человека, — быстро ответил Дроздов. — Под следствием пятьсот двенадцать… Пока.
— Ну вот…Продолжим.
— «Деятельность 'Народного фронта» не потребовала больших средств: в основном это были расходы на множительную технику и финансовую поддержку функционеров. Однако весьма значительных средств потребовала поддержка длительных забастовок шахтёров.
Большие споры среди экспертов вызвал вопрос о выдвижении Б. Ельцина в качестве лидера «Народного фронта» с перспективой последующего избрания его в Верховный Совет Российской республики. Большинство экспертов были против кандидатуры Б. Ельцина, учитывая его прошлое и особенности личности.
Однако состоялись соответствующие контакты и договорённости, и решение о «проталкивании» Б. Ельцина было принято. С большим трудом Ельцин был избран Председателем Верховного Совета России и сразу же им была выдвинута декларация о суверенитете России.
Б. Ельцину была оказана существенная помощь и во время последовавших событий августа 1991 года, когда руководящая верхушка СССР, блокировав его, попыталась восстановить систему, обеспечивающую целостность СССР. К нашему сожалению Борису Ельцину мы помочь должным образом не смогли и он не удержался у власти.
Все союзные республики, воспользовавшись ситуацией, попытались объявить о своём суверенитете и провести военные перевороты, которые, в основном были подавлены. Сейчас военная оппозиция в СССР разобщена и перешла на нелегальное положение. Мы продолжаем оказывать «Народным национальным фронтам» всестороннюю поддержку, поставляя и оружие, и добровольцев.
Таким образом, сейчас де-факто произошёл распад Советского Союза, однако де-юре Советский Союз существует. Я уверяю вас, что в течение ближайшего месяца вы услышите о юридическом оформлении распада Советского Союза…'
Гришин снова обвёл взглядом затихший зал.
— Не знаю, предупредили ли эту мадам о том, что на юбилейном заседании института, куда она была приглашена гостем, присутствуют и наши специалисты. Полагаю, что предупредили. Лично я считаю, что Великобритания, заявляя, что поддерживает вооружённых бандитов, пытающихся свергнуть строй и законные правительства в республиках Советского Союза, бросает нам вызов.
Я тоже сидел на этом заседании политбюро как один из переводчиков и помощник Дроздова и зная доклад Тэтчер от буквы до буквы, думал о другом. Я вспоминал события августа 1991 года.
В тот вечер мы смотрели фильм с Брюсом Ли по нашему кабельному внутреннему телевидению, когда прозвучал сигнал общей тревоги. Почти тут же я услышал, как зазвонил телефон и дежурный крикнул:
— Товарищ майор! Вас!
Я вздохнул и посмотрел на большой настенный календарь. Август 1991 год.
— Где-то бабахнуло! — Сказал я, выходя из комнаты отдыха.
В трубке слышалась чей-то тревожный голос, явно не обращённый ко мне:
— Двадцатая уже ушла! Двадцатая! Дежурная! Остальные собираем.
— Слушаю! Майор Шелест! — Сказал я в трубку телефона.
— Товарищ майор! Срочно готовьте всех на вылет. Чэ-пэ в Грузии.
— Куда нас? Задачи?
— Всё уже во Внуково. Там наш представитель с пакетом. Передаст по прибытии. Вскроете при нём.
— Есть, вскрыть по прибытии!
«Ил» гудел турбинами монотонно, и многие бойцы дремали. Мне было не до дрёмы, ибо я знал на что идём. Вернее, предполагал.
На Кавказ внедриться не удавалось. Со всеми республиками было тяжело. И если ваххабизм правительству удалось придавить, пользуясь отношением к нему самих чеченцев, то «христианские» республики, как, то: Грузия и Армения, внушению не поддавались.
Воры доминировали в обществе, подмяв под себя не только частный бизнес, но и правительства республик.
По примеру «Центра» каждая из них организовали свои ЧВК и отказать им в этом «Центр» не смог. В Грузии такой ЧВК стала «Мхедриони». Члены организации одевались в «джинсу» и постоянно носили чёрные солнцезащитные очки. На левой стороне куртки или рубашки носили медальон с изображения святого Георгия на коне, на правой — жетон с именем и группой крови.
Руководил ЧВК «Мхедриони» Джаба Иоселиани — вор в законе по кличке «Дюба», а курировал от компартии Гурам Мгеладззе, народный депутат Верховного Совета СССР, ещё в 1989 году подписал приказ о создании внутренней военизированной структуры «Корпуса спасателей 'Мхедриони».
Как и везде по Союзу национальное движение на Кавказе вспыхнуло «вдруг» в 1989 году. Абхазский сход в грузинском селе Лыхны удалось предотвратить, а поэтому удалось избежать и вызванных им в моём будущем грузинских митингов протеста.
Однако мелкие банд-группы начали нападать на воинские части Северокавказского и Закавказского военных округов. Усиленное охранение предотвращало потери и хищения оружия, а спецназ быстрым реагированием, понемногу банды изводил.
В моё время наших военных и имущество на Кавказе просто бросили, оставив на разграбление. В этот раз такого допущено не было, хотя призывы дать республикам права на самоопределение и в ЦК, и в правительстве звучали повсеместно. Но с такими говорунами не церемонились, изгоняя с ответственных постов и заводя против них уголовные дела по статье уголовного кодекса РСФСР «Возбуждение национальной, расовой или религиозной вражды», добавленной в 1986 году.
В целом содержание статьи в новой редакции соответствовало статье 74 ранее действовавшего Уголовного кодекса РСФСР 1960 года. «Нарушение равноправия граждан по признаку расы, национальности или отношения к религии». Новая статья была призвана реализовать пункт 2 статьи 29 Конституции СССР, согласно которому «не допускаются пропаганда или агитация, возбуждающие социальную, расовую, национальную или религиозную ненависть, или вражду. Запрещается пропаганда социального, расового, национального, религиозного или языкового превосходства». И вот Грузия!
После приземления майор генштаба вручил мне пакет с сургучной печатью. Пробежав глазами текст, я кивнул. Нам приписывались четыре БМД с отделением десанта и Танк Т-80 с экипажем. Задача — захват и удержание Авиазавода. У меня своих сто бойцов.