Кто бы мог подумать, что за красивой картинкой скрываются такие проблемы…
– Я не хочу оставить мужа с голой задницей, – немного поразмыслив, Галина Яковлевна добавила. – Впрочем, хочу, но не буду так делать. Да и у меня не выйдет, все-таки он тоже не последний человек в этой стране. Я не позволю ему оставить себя ни с чем. У меня останется приличное состояние, хороший капитал, часть семейного бизнеса.
– А холдинг? За него Вы будете бороться? Григорий Борисович хочет отсудить у Вас долю и отдать ее нам с Борисом. Точнее нашему ребенку…
– Так он в курсе о внуке? – я невольно сморщилась от воспоминаний о том случае, когда Григорий Борисович узнал о пополнении в нашей семье. – И этот подлец не удосужился поставить меня в известность! Да я как узнала, все еще на седьмом небе от счастья!
– Мне кажется, Борис сказал ему о ребенке только чтобы получить часть внимания. Чтобы отец больше думал о нем, а не о втором сыне. Как будто хотел причислить ребенка к одному из его достижений. А для Григория Борисовича внук и вовсе не радостное событие в семье, а наследник и возможность передачи бизнеса по линии Миролюбовых!
– Вот уж кто точно расстроится, когда узнает, чей род ты продолжаешь…
Я хмыкнула, хоть фраза и прозвучала несколько обидно.
– После того, как правда будет раскрыта, он через суды оставит меня с голой задницей…
– Ага, так я ему и позволю! Не бойся, Оль, ты не одна.
– Спасибо Вам за поддержку, – я прильнула к свекрови с объятиями, чтобы почувствовать материнское тепло, исходящее от нее.
Я очень переживала за Галину Яковлевну и Григория Борисовича. Как будто разводились мои собственные родители.
Конечно, я была на стороне свекрови из-за женской солидарности и обыкновенного здравого смысла. Мне хотелось, чтобы свекр получил по заслугам за свои неверность и обман.
Галина Яковлевна заслуживала честного отношения к себе, заслуживала счастья и той жизни, которая даст ей возможность раскрыться как женщине и как личности.
Но где-то в глубине души сидящая во мне маленькая девочка, которую растили на сказках о прекрасных принцах и принцессах и рассказах о «долго и счастливо» надеялась, что никакого развода не будет.
Какая-то часть меня все еще смотрела на мир сквозь призму розовых очков и надеялась, что это лишь страшный сон, который скоро кончится. Что одним утром я открою глаза, и пойму, что не было никакой Марины, не было Корнева, не было моей беременности и второй семьи моего свекра в Италии.
Вот только почему-то это самое одно прекрасное утро никак не хотело наступать.
Глава 10
– Доброе утро, Настя. – не отрываясь от телефона, где вела переписку с одним из бизнес-партнеров холдинга, я поздоровалась со своей ассистенткой и, не глядя, прошла мимо нее.
– Ольга Владимировна!
Голос девушки прозвучал особенно встревоженно, и я интуитивно подняла на нее глаза.
Настя едва не плакала. Девушку трясло изнутри какой-то необъяснимой дрожью. Всеми силами она старалась сохранять спокойствие, но на накрашенных длинных ресницах висели слезинки.
Позабыв о деловой переписке, я подлетела к помощнице, на ходу скидывая с себя шубу.
– Настюша, что случилось? – девушка уткнулась носом мне в грудь и громко всхлипнула.
– Там… В Вашем кабинете… Какой-то мужчина! Он говорит, что теперь будет начальником! Что происходит?
С ужасом заглянув в собственный кабинет через стеклянную дверь, я обнаружила, что на нас и впрямь в упор смотрит мужчина лет тридцати.
Я не встречалась с ним раньше и не могла припомнить по фотографиям. Однако он напоминал кого-то, явно знакомого мне.
Мужчина был красив по общепринятым меркам: греческий профиль с ровным носом, волевой подбородок, пронзительные голубые глаза и брутальная небритость.
Он тянул по меньшей мере на героя женских романов.
В классическом черном костюме и белоснежной рубашке, расстегнутой на несколько пуговиц, он излучал уверенность. Однако энергия эта была какой-то недоброй.
– Кто это такой?
– Я не знаю! Он ничего не объяснил мне! Заперся в кабинете и сказал, что будет разговаривать только с Вами. Я уже вызвала охрану, но пришли Вы.
– Не нужно охраны, – мужчина, до этого наблюдавший за нами через стеклянную дверь, соизволил отпереть замок и выйти в приемную.
В нос сразу же ударил навязчивый аромат кардамона, а слух резануло от итальянского акцента…
– Я не настроен враждебно, поверьте. Напротив. Я пришел с миром и благими намерениями.
– И каковы же Ваши намерения, Рафаэль?
Красивые чувственные губы мужчины сложились в наглой улыбке, обнажающей ряд белоснежных зубов. Он будто бы даже обрадовался, что я без представления узнала в нем внебрачного сына своего свекра.
Настя всхлипывала где-то за моей спиной, наверняка не понимая, что происходит в приемной.
– Ольга, как приятно, когда ты еще не представился, а тебя уже знают.
– Прекратите этот спектакль сейчас же. Мы оба знаем кто Вы такой, Вы знаете кто я такая. Не будем делать вид, что искренне рады видеть друг друга.
– Отчего же делать вид? – голос мужчины был приторно сладким, как и аромат его парфюма. Медленными шагами он кружил вокруг меня, от чего к горлу подступала тошнота. – Я искренне рад познакомиться с Вами. В конце концов, жена моего брата почти что моя сестра. Да и как приятно осознавать, что скоро я стану дядей!
Мужчина потянул руку к моему животу, но мне хватило мгновения, чтобы среагировать.
Я ощутимо ударила его по запястью и шарахнулась в сторону так далеко, как это позволяли размеры помещения.
К сожалению, это не стерло гаденькой ухмылки с лица Рафаэля, однако в глубине его голубых глаз мелькнуло что-то черное, очень похожее на затаенную злость.
Кто знает, чем закончилась бы эта встреча, если бы в приемной не появился охранник.
– Выведите его из офиса и не пускайте на порог, пока не предъявит на каких основаниях он может здесь находиться!
– Как скажете, Ольга Владимировна, – мужчина во всем черном недобро глянул на Рафаэля, и тот не стал сопротивляться.
– Как-то плохо Вы начали знакомство с новой родней.
– Вы мне не родня, – бросила я вслед ледяным тоном.
Несмотря на внешнее спокойствие, внутри я взрывалась от страха и негодования. Сердце билось так часто, что давило на виски, а пульс кипятил кровь.
Я не знала напугалась или почувствовала в большей степени отвращение, но внутри было настолько мерзко, что хотелось спрятаться от собственных эмоций.
Как этот человек посмел заявиться в мой офис? А главное зачем?
Хотел показать свое превосходство, напугать и заставить дрожать каждый раз при одном упоминании его имени? Глупый, детский и крайне грязный ход.
– Что… Что это было? – Настя была напугана еще больше моего и все еще тряслась как осиновый лист на ветру.
– Успокойся, приди в себя. Сейчас сделаю тебе чай.
Я усадила помощницу на диван, а сама пошла разливать кипяток по кружкам трясущимися руками.
Настя еще всхлипывала, но выглядела уже лучше. Девушка повторяла упражнения из дыхательной гимнастики, обхватив себя руками.
– Он меня так напугал своим появлением, – наконец сказала она, поднимая на меня заплаканные глаза. – Я растерялась! Корю себя за то, что не смогла сохранить холодный рассудок.
– Твоя реакция абсолютно нормальная. Ты же не начальник службы безопасности, а моя ассистентка. Не обязана была скручивать его лицом в пол, – Настя шмыгнула носом и улыбнулась. – Он не сделал тебе ничего плохого?
– Нет, нет! Я напугалась за Вас. Что Вы придете, а он тут… Вы же беременная.
– Но ведь не больная, – возразила я, но тут же осеклась.
В голове сложились детальки пазла, но картинка не сошлась. Мысленно прикинув что к чему, я перевела растерянный взгляд на помощницу, которая виновато хлопала длинными ресницами, тяжелыми от слез.
– Подожди… Он сказал о моей беременности уже после того, как я появилась здесь. Ты знала?
– Да… Простите.
Эта новость стала еще большим потрясением.
Отставив в сторону чашку с горячим чаем, я схватилась за голову и устало откинулась на спинку кожаного дивана.
– Кто-то написал в прессе? Когда успели? Я ничего не видела, да и поводов не было…
– Нет, в прессе об этом ни слова. У журналистов даже мыслей таких нет.
– По офису ползут слухи? – ужаснулась я. – Хотя тогда бы кто-нибудь давно разболтал прессе…
Настя и на эту мою версию отрицательно качнула головой, но правду раскрывать мне почему-то не спешила.
– Я… Я действительно беременна. Сама узнала совсем недавно, поэтому не распространяюсь особо. Мы с Борисом хотели сохранить это в тайне как можно дольше, сама понимаешь…
– Вы, наверное, очень рады носить ребёнка от мужа, да?
– Да, конечно, – я улыбнулась уголками губ, мысленно поругав себя за то, что забываю преподносить эту новость со счастливым выражением лица в комплекте. – Мы с Борисом не планировали, но очень рады пополнению в любом случае.
Настя попыталась улыбнуться, но почему-то расплакалась так сильно, что не смогла сдерживать эмоции.
Девушка закрыла лицо ладонями и встала с дивана, чтобы не смущать меня.
Я не на шутку перепугалась за нее. В последнее время эмоциональное состояние помощницы волновало меня больше, чем мое собственное.
– Настя, ты чего? Все в порядке?
– Простите, простите меня, пожалуйста! – девушка умывалась горькими слезами и пыталась оправдываться сквозь всхлипы. – Я знаю, что ребенок не от Бориса Григорьевича…
– Ч..что?
– Вы проходили обследование в клинике и указали там рабочую почту. А я же читаю её! Получаю все Ваши письма. Открываю все входящие на автомате, не сортируя. Там были результаты скрининга, – Настя тараторила, глядя мне в глаза своим грустным взглядом. – Я просто увидела сроки, совершенно случайно! Если бы я знала, что это личное, я бы даже письмо открывать не стала! Но я увидела…. А потом в голове все сопоставилось само собой… Простите, простите, пожалуйста! Я не должна была… Я так виновата!