– Я не знал о разводе. Отец говорил, что он помирился с женой и они даже живут в одном доме. Я не подумал, что конфликт не окончен, поэтому решил приехать в Россию, чтобы познакомиться с семьей.
– Ты всерьез считаешь нас своей семьей? Думаешь, я в это поверю? – наверное, мое лицо выражало весь спектр эмоций, которые я ощущала в тот момент. Рафаэль понял, что его актерская игра оставляет желать лучшего.
– Я не ждал, что меня встретят здесь с распростертыми объятиями. Мы никогда не были семьей и, наверное, никогда ей не станем. Вы не знали о существовании меня и мамы, а я знал о вас с самого детства.
– Знал и ненавидел? – я ухмыльнулась и с вызовом посмотрела на мужчину, который, в отличие от меня, не метал саркастичные фразочки и не спешил язвить.
– Нет… Мама преподносила мне это так, что мы вторая семья отца. Что это его выбор приезжать к нам лишь раз в месяц, звонить раз в неделю. Я рос и думал, что это нормально. Но ребенком не понимал, почему где-то там далеко у меня есть папа и братик, а я не могу с ними увидеться.
– Что изменилось теперь?
– Я вырос и понял, почему я не мог с ними увидеться. Это бы разрушило судьбы сразу нескольких людей. Но теперь, когда все в курсе, я рад возможности увидеться с семьей.
– И начал с меня?
Этот вопрос прозвучал уже мягче.
Как бы я не хотела вывести Рафаэля на чистую воду, его история звучала правдоподобно и даже… Трогательно.
То ли человечность, то ли материнский инстинкт, но я прониклась сочувствием к человеку, который тридцать лет жил с мыслью, что его отец является в первую очередь отцом для другой семьи.
В конце концов, может быть, этот мужчина, который тридцать лет назад стал внебрачным ребенком российского бизнесмена и итальянской девушки, и впрямь ни в чем не виноват, а просто хочет почувствовать семейное тепло, которого он был лишен на долгие годы?
– А к кому мне было идти? К брату, который сейчас видит в моем лице главного врага? К Галине Яковлевне, у которой едва не остановилось сердце, когда она узнала о моем существовании?
Тут мне было нечего возразить. Я и впрямь могла стать единственным мостиком между двумя этими семьями.
– Ты хорошо говоришь по-русски, – заметила я невпопад.
– Спасибо. У мамы были русские корни, и меня с детства учили двум языкам.
– А твоя мама? Как она относится к этой ситуации? К разводу своего мужчины?
– Они с отцом не общаются несколько лет. Она расстроилась, что у него неприятности, но не более.
История звучала уж слишком сладко.
Если верить словам Рафаэля, в Россию он и впрямь приехал, чтобы познакомиться с братом, не зная о том, что Миролюбовы в шаге от развода.
Если он не претендует на акции холдинга, только на деньги Григория Борисовича, прямой угрозы он нам тоже не представляет.
Ко всему прочему его мать уже не является любовницей моего свекра, а значит нельзя говорить и о том, что он хочет окончательно разрушить брак Миролюбовых, чтобы дать возможность родителям быть вместе.
– Я не могу заставить тебя поверить мне, – Рафаэль прочитал или мои мысли, или эмоции, написанные на лице. – Сама убедишься, что я здесь не чтобы насолить вам.
– И как долго я буду убеждаться?
– Уже выгоняешь? – я отрицательно качнула головой в ответ на ухмылку мужчины. – Не переживай, стеснять не буду. Хочу наладить отношения с отцом, познакомиться с тобой и Борисом. Вообще подумывал встретить здесь Новый год. Пригласите к себе в гости?
– Посмотрим, – я хмыкнула, скрывая улыбку за высоким бокалом с апельсиновым соком. – Не думай, что мы теперь лучшие друзья или что я на твоей стороне.
Рафаэль развел руками, как бы намекая на то, что подобных мыслей в его голове и не было.
К моменту, когда трудный разговор закончился, нам принесли заказанные блюда, и ужин проходил уже под непринужденную беседу.
– Племянник или племянница? – мужчина кивнул в мою сторону, указывая взглядом на живот, который еще едва ли было видно.
– Рано говорить об этом. Срок небольшой.
– Борис, должно быть, очень рад? Я ведь даже не знаю какой он… В интервью прессе всегда очень сдержанный, собранный, холодный.
– Статус обязывает, – я отставила пустой бокал в сторону и устало откинулась на спинку жутко неудобного деревянного стула. – Дома он очень заботливый, внимательный, чуткий. Мы рады, что скоро станем родителями. Хотя в нашем возрасте это, конечно, то еще испытание.
– Брось! По европейским меркам вы еще молоды для рождения ребенка!
Если не учитывать, что Рафаэль был внебрачным сыном моего свекра, человек он хороший.
Мы поговорили как старые знакомые, затронули какие-то глобальные темы, вскользь коснулись наших семей.
Создалось впечатление, что мужчина и впрямь просто хочет наладить контакт со мной, чтобы в семье был хоть один человек, который испытывает к нему чувство, отличающееся от ненависти.
Впрочем, может быть, это был его хитрый план: втереться мне в доверие, а потом показать свою истинную сущность. Не знаю.
Я не повелась на его обаяние и относилась к нему все с той же осторожностью, что и утром.
Однако, если его слова окажутся правдой, мы могли бы даже подружиться и справлять семейные праздники вместе…
– Борь, я дома! – крикнула, проходя в гостиную.
– Ты что-то особенно поздно сегодня.
– Пробки, – ничуть не соврала я.
Нет, я не планировала в тайне от мужа встречаться с его братом. Но о первой встрече, которая стала удивлением даже для меня самой, Борису уж точно знать не нужно.
– Перекусила по пути, так что не голодная. Идем сразу разбирать вещи? Мне жутко интересно все рассмотреть!
– Какие вещи? – Борис поднял на меня взгляд и посмотрел поверх тонких очков.
– Детские.
– Ты что-то купила?
– Корзина, – я указала пальцем на лестницу в сторону второго этажа, куда должны были доставить подарок мужа. – Корзина с детскими вещами. Ее привезли из офиса?
– Да, курьер привез что-то, я расписался и унес в спальню.
Борис говорил это так, как будто привезли не вещи для нашего ребенка, заботливо выбранные и подаренные им, а документы на подписание, которые мы видели тоннами в день.
– Для самой красивой мамы, – я осуществила последнюю попытку дать мужу возможность признаться, но Борис смотрел на меня скорее обеспокоенно. – Да, я там купила кое-что по мелочи…
– Нужна моя помощь?
– Нет, нет, – ответила я тихо, выходя из гостиной.
В голове не укладывалось, что подарок был не от мужа…
Кто тогда постарался, собрав такую корзину, за которую я простила Бориса?
Глава 11
Мысль о человеке, который анонимно преподнес мне и будущему малышу недешевый подарок, не выходила у меня из головы. Я не знала на кого и думать.
Подозрения падали на Галину Яковлевну или Люду, но они не стали бы отправлять подобные вещи, не предупредив меня.
Может быть, свекр в качестве извинений? Но на него это не похоже. Он бы скорее подарил ребенку долю в бизнесе Шанель, нежели распашонку на выписку.
Не выпускала из поля зрения я и объявившегося родственничка. Это вполне мог быть его широкий жест, чтобы завоевать мои доверие и расположение. Но к чему тогда оставаться анонимом?
– Может, Кирилл?
Мы с Настей пили чай в приемной, обсуждая события прошедшего дня.
Я вела себя крайне непрофессионально, когда пускала помощницу в свою частную жизнь, но в тот момент об этом не было мыслей.
За много лет Настя заслужила мое доверие и была близка мне как подруга или младшая сестра. Я ценила ее мнение и знала, что всегда могу услышать поддержку.
Но раньше мы не переходили на личности и ограничивали общение сугубо рабочими вопросами. Разлад с мужем все изменил.
Я больше не доверяла Борису так, как это было прежде. Мы почти не общались, только обменивались общими фразами по утрам и вечерам. Казалось, что отношения в нашей семье окончательно перешли в разряд партнерских.
– На секунду я подумала о нем, но это глупо. Да, мы встречались, но этот роман окончен, и он смог достойно это принять.
– Я убеждена, что между отцом и ребенком есть особая связь! Он может чувствовать… К тому же кто, как не он, может знать, что именно нужно ребенку в первые дни жизни?
– Любой консультант в детском отделе! – парировала я. – Не думаю, что будь это Корнев, мои свекры или даже Борис, они ходили по магазинам и сами собирали эту корзину.
Насте было нечего парировать. Она только пожала плечами и громко отпила чай из фарфоровой чашечки.
– У Вас сегодня встреча с Галиной Яковлевной.
– Я помню, – ответила раньше, чем помощница успела напомнить. – Все еще не могу осознать, что она полноправный участник этого проекта. Впрочем, работа ей на пользу. Я поеду прямо сейчас? Справишься тут без меня?
– Само собой, – Настя попрощалась со мной дежурной улыбкой, а я взяла шубу и вышла из офиса, чтобы поехать на рабочую встречу со своей свекровью.
Как ни странно, Галина Яковлевна предложила встретиться в ресторане в одном из бизнес-центров столицы.
Мало того, что не самое удобное место для деловых переговоров, так еще и добираться туда нужно через половину города по жутким пробкам.
– Ольга Владимировна, – на входе меня поприветствовала хостес в идеально выглаженной белой шелковой блузке. – Вас уже ожидают. Я провожу.
– Вы уверены?
Когда я поняла, что сотрудница заведения целенаправленно движется к столу, где за изучением меню сидит Кирилл, на лице застыл ужас.
Я не ожидала снова столкнуться с ним. Не была готова. Только сейчас в моей голове мелькнула мысль, что он и впрямь может быть на этих деловых переговорах, ведь он такой же дизайнер как моя свекровь!
Эта беременность точно тормозит мою мыслительную деятельность…
– Когда Галина Яковлевна прибудет, я провожу её к Вам. Может быть, хотите заказать что-то уже сейчас?
– Мне… теплую воду с лимоном, – борясь с неловкостью, произнесла я.
– Мне ягодный морс и какой-нибудь салат с курицей.