– Спасибо, Кирилл Александрович, за подробный рассказ о концепции садовой зоны. Уверен, что Вы с Галиной Яковлевной примите во внимание все наши просьбы.
– Пренепременно, – проскрипел зубами Кирилл, возвращаясь на свое место.
– И, думаю, у нас у всех остался вопрос, на который мы бы хотели получить ответ…
Я прочистила горло, прекрасно зная, что отвечать придется мне.
И несмотря на то, что я была морально готова услышать прямое вмешательство в личную жизнь нашей семьи, от волнения вспотели ладони, а по спине пробежал холодок.
– Ольга Владимировна, что Вы можете сказать о мелькающих в последнее время в прессе новостях?
– А что мне о них говорить? – за притворно спокойной улыбкой я скрывала волнение. – Вы знаете как журналисты умеют форсировать события. Ежедневно я даю интервью авторитетным изданиям, отсылаю официальные письма и призываю инвесторов и наших будущих клиентов верить только заявлениям представителей холдинга.
– Это все, конечно, хорошо, но рейтинг компании сейчас под угрозой. Это может оказать губительное влияние на проект при его открытии.
– Не бывает плохой рекламы, – отразила я. – Мы с вами взрослые люди и все понимаем, что не в моих силах остановить бракоразводный процесс. И, к сожалению, скрыть от прессы я его тоже не могу, поскольку журналисты делают новости из ничего, не располагая никакой правдоподобной информацией.
– Если все продолжится в том же духе…
Неожиданно даже для меня инвестора прервал Борис.
– Чего Вы ждете от Оли? Она выполняет свои прямые обязанности – опровергает всю грязь, что льет пресса, делает официальные заявления. Если она начнет травить каждую желтую газетенку, это будет выглядеть просто смешно! И куда больше ударит по нашей репутации. Если будем собачиться с мелкими пешками, значит они задевают нас за живое.
– Но рейтинги, – возразил, было, мужчина.
– Мы неминуемо потеряем в рейтинге, потому что к моменту запуска термального комплекса пресса будет трубить еще и о нашем разводе.
В зале повисла гнетущая тишина.
Конечно, новость о размолвке Миролюбовых младших давно не была сенсацией на страницах печатных и электронных изданий. Но то было на уровне слухов, а сейчас Борис во всеуслышание подтвердил догадки.
Я потупила взгляд в пол, не найдя, что ответить.
– Это правда, мы с Олей разводимся. Это не повлияет на работу холдинга, но, увы, напрямую отразится на рейтинге.
– Я ожидаю увеличения числа упоминаний на семьдесят процентов и снижения рейтинга до трех пунктов, – озвучила я вслух аналитику вопроса.
– Это может стать катастрофой.
– Катастрофа будет, когда пресса узнает о том, что моя бывшая ассистентка, вы все помните Марину, носит от меня ребенка.
В гробовой тишине зала я вновь озвучила цифры:
– Число упоминаний возрастет в два раза, падение рейтинга будет прямопропорционально.
Все присутствующие, кажется, уже мысленно прикинули, что это может означать для компании.
Конечно, полного краха холдинга из-за такой ерунды не случится, но мы рискуем провалить проект, в который вложено очень много денег.
Бизнес был семейным делом, а сейчас обе семьи одновременно находятся в процессе развода. Рухнет концепция холдинга.
– Сейчас мы активно занимаемся поисками дополнительных источников финансирования и делаем все возможное для успеха находящегося в разработке проекта.
Это были красивые слова, который Борис готовил для инвесторов, но на деле все было не так радужно. Нам нужны были хорошие новости или богатые спонсоры, чтобы остаться на плаву, хотя бы на прежних уровнях.
Если к моменту запуска комплекса наш рейтинг будет ниже текущего, можно ожидать, что рентабельность проекта не достигнет и половины от ожидаемой цифры. А это крайне плохо для бизнеса.
– А хорошие новости сегодня будут?
– Ольга Владимировна, может быть, пустим в прессу хотя бы фальшивую хорошую новость?
– Какую, например? – хмыкнула я.
– Не поймите меня неправильно, но общественность очень любила Ваш с Кириллом Александровичем союз…
Я так оторопела, что, кажется, раскрыла рот и не нашла, что ответить.
Глядя на Кирилла, чувствовала, как щеки наливаются густым румянцем.
Первой, как ни странно, из оцепенения вышла Галина Яковлевна, которая и поставила инвестора на место.
– Может, им еще ребенка заделать ради рейтинга? Думайте, что говорите!
В этот момент как минимум у трех людей в зале замерло сердце.
Мы с Борисом знали правду и, уверена, у каждого из нас на мгновение появилась мысль: «Эта новость спасла бы нас». А вот что подумал в тот момент Кирилл… Но сидел он чернее тучи.
– Да, простите, – инвестора ситуация порядком смутила, так что он наконец перестал задавать некорректные вопросы. – Ольга Владимировна, в вопросе рейтинга и репутации мы полностью полагаемся на Вас.
– Сделаю все, что в моих силах.
Встреча прошла сумбурно, а напряжение после нее в коллективе заметно увеличилось. Помимо переживаний за свою работу сотрудники теперь переживали и за обстоятельства от них не зависящие.
Я бы очень хотела каким-либо образом поднять корпоративный дух и заверить подчиненных, что все обязательно будет хорошо. Но, увы, не могла врать людям в глаза…
– Я изучу документы и позвоню тебе, – сказала, прощаясь с Борисом.
– Спасибо.
– Зря ты выложил все карты на собрании….
Мы стояли в коридоре втроем. Борис прямо напротив меня и Кирилл чуть в стороне. Последний делал вид, что вовсе не с нами, а просто задержался в коридоре по нелепому стечению обстоятельств.
– Думаешь, мы можем доверять всем присутствующим? Если кто-то сольет информацию в прессу уже сегодня?
– Думаешь, ситуация может стать хуже? – я пожала плечами. – Может, к лучшему, если все всплывет сейчас? Пресса успеет успокоиться к моменту запуска комплекса.
– Я не знаю. Я уже ничего не знаю…
– Не переживай, – Борис неожиданно приобнял меня за то место, где еще недавно была талия, и шепнул на ухо: – В конце концов, у тебя всегда припрятан козырь под кофточкой.
– Боря… – я рассмеялась, отдаляясь от мужчины на расстояние вытянутой руки.
– Шучу, шучу. Меньше беспокойся о рейтинге и больше – о себе.
– Я позвоню, – сказала, уходя по коридору туда, где меня ждал Кирилл.
Мужчина наверняка видел момент моего сближения с мужем, но тактично промолчал. В конце концов, пока что Борис был моим официальным мужем, а Кирилл по-прежнему числился на правах любовника…
Из центрального офиса мы уезжали вместе (логично, поскольку и приехали мы на одной машине). Но делали это так, чтобы никто не заметил. В прессе и впрямь стало слишком много упоминаний холдинга, и я не могла контролировать абсолютно все.
Информацию нужно было выдавать порционно.
– Как смотришь на совместный ужин? Что-нибудь грузинское или японское?
– Не, – я отрицательно кивнула, потому как почувствовала очередной приступ тошноты. – Мне нужно изучить кое-какие документы, так что я домой.
– Ко мне домой.
– Кирилл, – но мужчина только крепко сжал мою руку и поцеловал тыльную сторону ладони. – Это насчет холдинга…
– Я же не буду читать их вместе с тобой! В моей квартире достаточно место, чтобы даже не пересекаться.
– Тогда зачем нам вообще находиться в одной квартире?
– Хочу, чтобы ты была рядом.
Сопротивляться не было сил. Да и желания, если честно, тоже. Так что я приняла ситуацию и погрузилась в чтение документов по идее, которую предложил Борис.
Кирилл действительно дал мне возможность чувствовать свободу и одиночество даже у него в квартире. Я заняла гостиную, пока мужчина совмещал работу и приготовление ужина в кухне.
Но очень скоро мне стало скучно сидеть одной в пустой комнате, и я решила устроиться за обеденным столом.
– Закончила? – Кирилл в это время тушил куриное филе в сливочном соусе и что-то слушал через наушники.
– Нет, решила поработать здесь.
– Это правильно. Сейчас сделаю тебе чай. Что так увлеченно изучаешь?
Я отодвинула в сторону документы, которые перечитала уже на три раза, и тяжело вздохнула.
Кирилл присел напротив, подавая мне кружку с ароматным зеленым чаем.
Я не должна была делиться с ним ничем, что касалось работы нашего холдинга. Но я не планировала раскрывать всех карт, и мне нужно было выговориться… Так что, недолго подумав, я подалась вперед, чтобы выложить всю историю.
– Я изучила предложение уже вдоль и поперек, но не вижу подводных камней! – заключила наконец, пролистывая двадцать страниц текста и аналитики.
– Может быть, их просто нет?
– Ага! Какая-то компания самовольно пошла на верную гибель в лапы огромного холдинга. Кому угодно ясно, что для них этот договор будет значить потерю индивидуальности и постепенное, но полное вхождение в наше распоряжение.
– Но это шанс продержаться еще год или полтора, – Кирилл безучастно просмотрел ту часть договора, где было сказано об условиях сотрудничества. – Да, это невыгодно для компании, но определенно выгодно отдельным лицам, которые стоят у руля.
– Нет, мое чутье подсказывает, что не бывает так, – я взяла в руки телефон, чтобы написать начальникам некоторых отделов. – Попрошу пробить фирму. Первый раз слышу об этом предприятии.
– Это все не забота пиарщика, – Кирилл отложил в сторону мой телефон и любовно чмокнул в висок.
Я все-таки сделала запрос о компании, иначе просто не смогла бы уснуть той ночью.
Юристы холдинга обещали изучить каждую букву в договоре и даже те, которых в договоре не было. Я могла доверять специалистам, которые вот уже несколько лет работаю с нами.
Но сомнения вызывала противоположная сторона…
– Может, они хотят влиться в холдинг, узнать всю нашу кухню, а потом аннулировать договор? Не потеряют свободу и узнают секреты ведения бизнеса.
– Ты опять о работе? – Кирилл тяжело вздохнул и переложил мою голову со своих колен на ортопедическую подушку. – Кому нужна ваша кухня? Старая кофеварка и полторы кружки.