ься не станете? Не хотелось бы силу применять. Возможности ваши и ваших товарищей мне известны. А вот исход схватки, если вы умение свое станете использовать, предсказать не берусь. Погибнут мои люди, но кто-то из вас тоже жизни лишится. Оно нам с вами надо? Давайте договоримся, а? Вы пообещаете вести себя спокойно, а я со своей стороны гарантирую безопасную доставку в Москву и полное содействие там по возвращению в собственные тела лично вас и вашей очаровательной спутницы. Ведь вас этим уговорили сюда приехать? Ну как, по рукам?
Меня уже начинала злить его манера постоянно задавать вопросы. Сам не видит, что нам некуда деваться? Недооценил Муса конкурентов. И у офицеров в голове кое-что имеется. Вообще-то мне было все равно, с кем иметь дело, лишь бы вернуться в свое тело. Военные в этом смысле были даже предпочтительнее, поскольку доказали, что они сильнее бандитов. Но аппаратура и специалисты по-прежнему оставались у Мусы. Об это я и спросил Хромова.
— Не беспокойтесь, пусть это будет нашей заботой. Не забывайте, ведь чтобы получить полноценного Круталова, мы должны освободить его тело от вашего сознания. Верно? А Круталов нам нужен. Так что все останутся в выигрыше.
Насчет всеобщей выгоды он, конечно, поторопился. Я еще не сказал своего последнего слова. Ничего, придет время, скажу. Пока же мы ударили по рукам. Забравшись в машину, я кратко описал создавшуюся ситуацию Насте и Стасу. Стас, как обычно, смолчал. А Настя стала было возмущаться, но я кое-что прошептал ей на ухо, и она успокоилась, и даже повеселела. Правильно, в любой ситуации надо сначала прикинуть все выгоды и потери, а потом уже шуметь. Задача для нашей команды не стала сложнее или проще, она только слегка изменилась.
Становилось все темнее. Взяв с собой несколько солдат, мы с Хромовым вернулись в шахту.
— Сколько здесь годных, не «протухших» машинок, Глеб Сергеевич? — поинтересовался полковник, разглядывая серебристые ящики.
— Всего три. Из них одна на пределе ресурса. Но, если нужно, сработает.
— Хорошо, возьмем и ее. Показывайте, которые?
Солдатики споро подхватывали ящики и волокли их к выходу. Два человека тащили коробку без натуги. При необходимости ее мог бы унести и один. Только браться неудобно. Два ящика остались на стеллажах.
— Ну, Глеб Сергеевич, вы идите, а мне еще кое-что сделать надо. Учтите, мы договорились, я вам верю!
Недоумевая, я отправился вслед за солдатами. Снаружи было уже совсем темно. Прислушавшись, я различил далекое жужжание вертолетного двигателя. Военные не хотели проводить операцию днем. Верное решение. У моджахедов наверняка еще есть маленькие комплексы «Стрела-2» или даже какие-нибудь «Стингеры», подаренные братьями по вере из арабских стран для борьбы с российскими истребителями. Влупят по вертолету — от него только клочья полетят. Что нежелательно.
Вертолет сначала наводили по радиомаяку, а когда он появился над нашими головами — подсветили фонарями. Машина оказалась обычным армейским «Ми-8». На таких я налетал тысячи и тысячи километров. Отличный вертолет, надежный, лишь бы профилактику вовремя на нем проводили.
К тому времени, когда машина опустилась на поляну, появился и Хромов. Он был оживлен больше обычного, торопил с погрузкой ящиков. Потом загнал всех в вертолет, и мы взлетели. Наш «УАЗик» одиноко остался стоять на поляне. Полковник сел рядом со мной.
— А что же вы, Александр Николаевич, сами «чемоданчики» не взяли? Потом бы в Москве и разобрались, какие годятся, а какие — нет.
— Ну, вы как маленький, право слово. А код откуда узнать? Круталов его поменял, когда приезжал сюда. Но нам сообщить не успел. Смотрите, Глеб Сергеевич. Сейчас будет увлекательное зрелище.
— Куда смотреть? — не понял я.
— Вниз, вниз!
Смотреть там было не на что. В темноте еле угадывались кроны деревьев и верхушки холмов. Хромов достал из кармана небольшую коробочку с короткой гибкой антенной, открыл иллюминатор и, высунув в него руку, нажал на коробочке кнопку. Несколько секунд ничего не происходило. Потом в темноте побежали светлые круги, расходившиеся от центра, земля словно подпрыгнула на мгновение и вновь осела. Донесся тяжелый глухой удар: «У-бумм!»
Побледнев, уже догадываясь, что произошло, я спросил у довольно ухмыляющегося полковника:
— Вы что, все подземелье взорвали?
— Ну конечно! Зачем оно нам теперь? А то еще кто-нибудь придет, возьмет негодные бомбы и сделает их годными. В таких вопросах нужно быть монополистом.
— И что же там рвануло? — у меня перехватило дыхание.
— Старый склад артиллерийских снарядов и авиационных бомб. Среди них несколько вакуумных. Недавно завезли. Правда, здорово?
Мне едва не стало плохо. Но потом сообразил, что если что-то могло случиться, мы бы это уже почувствовали. Или как раз не успели бы почувствовать.
— Да, — сказал я. — Действительно здорово.
Глава 22
Наш ночной полет в брюхе грохочущего и трясущегося вертолета не был долгим. Уже через час мы приземлились на аэродроме полка, расквартированного под Ворошиловском. Ящики споро погрузили на «Урал» и увезли. А нас троих препроводили в щитовой домик, стоявший на отшибе. Хотя у меня существовала договоренность с Хромовым, полковник предпочитал не рисковать и поставил охрану. Солдат в белом халате и поварском колпаке принес ужин.
— Никаких тебе изысков, — недовольно сказал Стас. — Неужели они и сами это едят?
— Мафия, конечно, питается лучше, — констатировал я. — Но не надо забывать, что мы теперь на казенных харчах.
— Дурацкое выражение! — подала голос Настя. — Словно в тюрьму попали.
Я вздохнул.
— Эх, девочка, чует мое сердце, что вскоре тюрьма может показаться нам райским островом…
Присутствия духа мы не теряли, но настроение было все равно не праздничным. Раненого Бориса поместили отдельно. Хорошо, если в санчасть. Судьба его нам представлялась совсем мрачной. Да, вот так задание дал своим людям Муса — двое погибли, а третий попал в руки к людям, которые жалеть его не станут. Вытрясут все, что он знает о своем шефе, а потом пустят в расход. Военные с бандитами не церемонятся. Если, конечно, не работают вместе.
К ужину прилагались бутылка водки и пластиковый баллон местного разливного пива. Я смотрел на них с сомнением. С одной стороны, не мешало бы и выпить, чтобы снять напряжение последних дней. Но с другой… Появилась у меня одна мысль, и, как говаривал давний мой друг Паша Рой, «я ее думал». Мысль, собственно, появилась еще в вертолете, и тогда же удалось кое-что предпринять для ее воплощения в жизнь. Сейчас имелся шанс выполнить следующий этап импровизированного плана. В этом случае спиртное отменялось. Ну, пятьдесят граммов водки и пару глотков пива я все-таки себе позволил. Не более. Предстояла если не полностью бессонная ночь, то значительная часть ее. Хромов, объявив, что самолет в Москву будет завтра утром, ушел со своими людьми. Правильно, нечего ему тут делать. Собравшись посвятить коллег в свой план, я для начала внимательно осмотрел нашу комнату и ничего похожего на подслушивающую аппаратуру не обнаружил. Осмотр был для очистки совести. Ну кто станет совать в такую хибарку «клопов»? Не верилось, что Хромов заранее планировал поселить нас здесь. И все же… Потом, принимая все меры предосторожности, я поведал Насте и Стасу о том, что собираюсь сделать. Не во всех, разумеется, подробностях. Некоторые важные мелочи и им знать не следовало. Настя тут же потребовала, чтобы я взял ее с собой. Еле удалось отговорить. Ей предназначалось совершить отвлекающий момент. Она покривилась, но должна была признать, что лучше нее никто этого не выполнит. Кстати пришлось и напоминание о «специальной функции». Стас должен был прикрывать и Настю, и меня. Мало ли что может случиться.
Наш домик охраняли двое часовых. И хотя им, наверное, запретили общаться друг с другом, но кто выполняет такие дурацкие приказы в авиационной части? Так что солдатики время от времени сходились и перекуривали вместе за углом, чтобы не было видно со стороны. Тогда через тонкие стены был слышен их неторопливый разговор. Говорили все больше о доме и о каком-то сержанте-козле Малышине. «Дед», наверное. Мы обсудили последние подробности. Потом Настя сняла джинсы, оделась в длинную рубашку Стаса и вышла из домика. Вид у нее был очень соблазнительный. Солдатики клюнули с лету и с глупыми улыбками подошли ко входу.
— Мальчики, — томно сказала Настя. — А где у вас, так сказать, удобства?
Один из часовых гулко сглотнул слюну, и они принялись наперебой объяснять, как пройти. Дальнейшее развитие событий я уже не видел. Бесшумно открыл окно, выбрался наружу и побежал в сторону ближайших строений. Куда-то туда уехал «Урал» с нашими ящиками. Поставив усиленную охрану около нашего домика, Хромов решил, что на ящики, которые привез вертолет, покушаться никто не будет, и приказал сгрузить их в обычном складском ангаре. Когда часовой отошел подальше, я бросился к дверям. Замок здесь висел самый обычный, на тридцать секунд работы перочинным ножом. В ангаре было темно, но кое-что все же можно было разглядеть. Все три ящика были на месте. Фонарик, с которым я ходил по заброшенной ракетной шахте, при обыске не отобрали. Сейчас он очень пригодился. На складе нашлись и необходимые инструменты.
— Ну, — сказал я негромко, — Олег Афанасьевич, ваш выход. Потрудитесь для своего спасателя…
Возился я часа два. Стас и Настя должны были уже проклинать меня. И сам не сплю, и им не даю. Ничего, потерпят, если для дела нужно. Ящики, вскрыв, чтобы удостовериться, что все на месте, даже не потрудились опечатать, так что привести все в прежний вид не составило никакого труда. Несколько изменилось только их содержимое. Но неспециалист ничего не смог бы заметить. Круталов действительно разбирался в этих устройствах и сделал все, как требовалось. Мне стоило немалых усилий вновь подавить его сознание. Раньше, до того как я испытал на себе действие мемофара, ни за что не решился бы на такой трюк. Выпустить из-под контроля сознание клиента было равносильно неполному замещению. А результат известен. Сейчас же во мне открылись какие-то новые способности. По желанию я мог ослаблять барьер, блокировавший личность клиента и заставлять его помогать мне. И это — без тяжелых последствий.