— Вы будете смеяться, — сказал Стас, — но у меня не спросили даже документов.
— Ничего себе! — поразилась Настя. — Они тут совсем офонарели, что ли?
— Да нет, — задумчиво протянул Стас, — они-то нормальные. А вот мы…
У меня тоже появились кое-какие подозрения, но их еще предстояло проверить.
Фонари, освещавшие подступы к базе, остались позади, и я включил фары. Метров через триста нас должен был ожидать Хромов. Или?..
— Вот он! — выдохнула Настя. В свете фар показался задний борт «Урала», съехавшего на обочину. Рядом стоял человек и призывно размахивал руками.
— Он?
— Кажется…
Это действительно был Хромов. Грузовик он привел сам, без водителя. Ну и правильно, зачем лишние свидетели. Мы вылезли на дорогу.
— Ну, как все прошло?
— Замечательно, — сказал Стас. Но энтузиазма в его голосе я не услышал. Приятель был явно чем-то озабочен. И я, кажется, догадывался, чем.
— Давайте, перегружайте и поехали! Время уходит, — скомандовал Хромов.
— Сейчас, сейчас, — пробормотал Стас. — Перекурим только. На базе все спокойно, не скоро спохватятся.
— Вы охрану у хранилища убрали? — озаботился полковник.
— Убрали, убрали, — беспечно махнул я рукой. Настя выпучила на меня глаза, а Стас бросил быстрый взгляд и я понял, что теперь мы с ним действуем заодно.
Курить совсем не хотелось, но мы все же достали сигареты. Хромов заметно нервничал, но не решился отменить неожиданный перекур.
— Так куда мы их повезем? — поинтересовался я.
— Сам покажу, — сказал полковник. — Долго объяснять.
— А что, не на Лубянку?
— Нет, сначала на конспиративную квартиру. Так надо.
— Стоп! — спохватилась Настя. — А Лариса где? Вы же обещали ее забрать!
— Ну не получилось, — развел руками Хромов. — Она совсем расклеилась. Ничего с барышней не случится, утром проснется и будет как новая. А там все образуется.
Пока он оправдывался, я незаметно оказался за его спиной и негромко позвал:
— Александр Николаевич!
Хромов не обернулся. Все можно было считать доказанным. И когда только успели? Нас же всего с полчаса не было! Я шагнул к полковнику и заблокировал его руки. Хромов дернулся, но Стас проворно выдернул у него из кобуры пистолет.
— Что такое? — возмутился пленник. — Вы с ума сошли?
— Да не совсем, дорогой Александр Николаевич. Не такие уж мы идиоты, какими вы нас считаете, — к Стасу вернулось хорошее настроение.
А до меня дошло, что он так ничего и не понял.
— Настя, я его подержу, а ты руки свяжи.
Девушка проворно стянула запястья полковнику его брючным ремнем. Я легко провел пальцами по затылку пленника. Так и есть.
— Ну что, поговорим?
— А что тут говорить? — Стас кровожадно передернул затвор пистолета. — Грохнуть этого ссучившегося и все.
— Погоди, паренек, не так все просто. Как ты думаешь, кто перед тобой?
— Тебе делать нечего?
— И все-таки?
— Ну, козел этот, Хромов…
— Вот и ошибаешься! Не так ли, господин полковник?
Хромов только яростно замычал, пытаясь разорвать ремень.
— А видим мы, друзья, тоже полковника. Но Степанцова!
Настя охнула, зажимая рот ладонью. Стас все понял сразу.
— Вот же гниды! Когда они его обработали?
— Я себя только что об этом спрашивал. Из скорости, с которой была проделана подмена, вытекает, что наш приятель давно уже был на подозрении. И не мудрено, ведь его специально заслали в ряды заговорщиков. Правда, Степанцов? Молчите? Значит, правда. А говорить вам все равно придется. Мы уже о многом догадались, но кое-какие детали прояснить хочется. Итак, что мы знаем? Когда наша троица отправилась добывать оружие, сознание Хромова было еще на месте. Полковника заманили в зал, где размещена аппаратура, схватили и насильно ввели чужое сознание. Рисковый вы человек, Степанцов! Ведь никакой спасовской подготовки. А если что-нибудь не так пойдет? Мозг очень капризная штука.
— То-то он себя так неуверенно чувствовал в новом теле, — догадалась Настя.
— Именно! И Ларису усыпил, чтобы не мешала. А может, она что-то увидела. Как бы совсем не убил. Он ведь у нас кровожадный до невозможности. Как, полковник, жива девушка?
— Жива, что с ней сделается? — наконец разлепил губы Степанцов.
— Уже лучше. А теперь поведайте, зачем все эти сложности? Ведь могли нас просто убрать и, пожалуйста, совершайте свой переворот. Говорите, говорите, не заставляйте применять к вам спецсредства.
— Вернее, спецметоды, — поправил Стас.
— Да, именно спец. Ну, мы ждем.
— Круталов до сих пор без сознания. А у нас есть подозрение, что не все бомбы — рабочие. Нужно было выяснить это и по возможности использовать вас вместо Круталова.
— Ну и что, скрутили бы и заставили говорить. К чему здоровьем рисковать, залезать в чужую шкуру?
— Руководство не в курсе моей инициативы, — признался Степанцов.
— Та-ак, — растерянно протянул я. — Ни хрена себе! Энтузиаст, елкин сад, Штирлиц, если можно так выразиться.
— Лишнее доказательство того, что энтузиасты губят любое дело. Да ты выражайся, выражайся, — ухмыляясь, подбодрил меня Стас.
— Только не в моем присутствии! — заявила Настя. — Обойдемся без выражений. Что дальше-то делать будем?
— Обожди немного, мы еще не все выяснили. Колитесь, полковник, куда бомбы собирались отвезти?
— На явочную квартиру, — сказал Степанцов, решивший, видимо, сознаваться во всем. Что ему было теперь терять? А так можно попытаться спасти жизнь. — Там дожидаются мои люди.
— И разговаривать с нами они, конечно, собираются по-другому? — уточнил я.
— Ну… да… Надо же бомбы задействовать. Мне казалось, что вы кое-что знаете от Круталова об этих устройствах.
— Совершенно зря казалось. Сознание Круталова у него и я ничем помочь не могу. А специалист еще не скоро в себя придет. Гарантирую.
— Как вы Хромова вычислили и откуда он?
— Откуда — точно не знаю, а узнал, что он чужой, очень просто. На базе везде телекамеры стоят. Вот и подсмотрел, как он с вами секретничал.
«Что же ты так, Александр Николаевич? — подумал я. — Осторожный человек и настолько глупо прокололся».
— Ладно, — подвел итог Стас, — выяснили мы, что хотели, переворот предотвратили, герои и всем нам по ордену. Дальше?
— Переворот мы действительно предотвратили. Нечем им будет переворачивать, все бомбы у нас. Ну, сдадим их, куда положено, наверное. И будем думать, как быть.
— А с ним что? — кивнул он на Степанцова.
— С ним? — задумался я. — Есть одна хорошая идейка…
Но договорить не успел. Внезапно с нескольких сторон вспыхнули ярчайшие огни, и мы оказались полностью на виду, под прицелами нескольких автоматов. Чего-то подобного я и боялся. Не мог Степанцов решиться делать все в одиночку, обязательно должна была у него иметься поддержка. Если не начальство, то свои подчиненные, исполнители.
— Ну вот и все, государи мои! — весело заявил полковник, отталкиваясь спиной от подножки грузовика.
«Гляди-ка! — удивился я мимолетно. — И он классиков читает!» К нам уже направлялся тот офицер, что был на КПП базы. Естественно, что нас пропустили, не спрашивая документов. Раз был такой приказ… А мы, лопухи, удивлялись безлюдью.
Офицер достал складной нож, чтобы перерезать ремень, которым был связан его шеф. Но я, стараясь не делать резких движений, предостерегающе поднял руку.
— Постойте! Простите, не вижу ваших погон. Не спешите освобождать его!
— Это еще почему? — брюзгливо вопросил Степанцов. — Ваша девка меня чуть не искалечила!
— Во-первых, Настя не девка, а девушка, может быть даже сеньорита. А во-вторых, посмотрите сюда.
Я приоткрыл ладонь так, чтобы и Степанцову, и его офицеру было видно, что в ней находится. А была там маленькая черная коробочка с горящей красным светом лампочкой, кнопкой и переключателем. Пальцами второй руки я вытащил коротенькую антенну и щелкнул переключателем. Прибор зажужжал, и лампочка принялась мигать. Этот пульт я ухитрился вытащить из кармана у Хромова еще в вертолете, после того, как он взорвал склад боеприпасов в заброшеной ракетной шахте.
— Ну и что сие должно означать? — спросил полковник. — Да перережьте же ремень, Картавин! Сил нет терпеть!
— Стоять! — резко скомандовал я. — Еще шаг и я нажму кнопку!
— Да нажимайте сколько угодно! Что будет потом?
— Бомба взорвется, — сказал я. — От нас даже пепла не останется. Ну и от базы только нижние этажи. Нажать?
Мой палец лег на кнопку.
— Блефуете, — хрипло сказал Степанцов. — Сами же говорили, что ничего не смыслите в бомбах.
— Это сейчас не соображаю. А когда взрыватель под дистанционку под Ворошиловском переделывал, заставил на себя Круталова работать. Блефую, говорите?
— Похоже на правду, товарищ полковник, — задумчиво сказал офицер.
— Да врет он! Что ему, жить не хочется? Не нажмет!
— Если к вам в лапы попаду — все равно не жить. Только помучаюсь. Лучше уж сразу, — я был спокоен.
Мой трюк не мог не сработать. Не зря же возился той ночью в ангаре.
— Чего вы хотите? — все так же хрипло спросил Степанцов.
— Чтобы ваши люди убрались отсюда. И побыстрее!
— А я?
— А вы пока останетесь. Нужна гарантия, чтобы нас не шлепнули откуда-нибудь из-за дерева. Очень, знаете, умирать по-глупому не хочется.
— Какие у меня гарантии?
— Только наше честное слово. Спасы слово держать умеют. Давайте, решайтесь!
Полковник повернулся к офицеру.
— Забирайте людей, Картавин, и возвращайтесь на базу. Через час позвоните на номер третий, проверьте, там ли я. Если нет — из-под земли достаньте этих проходимцев. Выполняйте!
Тут из ступора вышла Настя.
— Пусть Ларису сюда привезут!
— И то верно, — согласился я. — Давайте, Картавин, везите девушку. Она в отсеке Хромова.
— А если не пойдет? — тупо пробормотал офицер.
— На себе понесете! — рявкнул я. — Двадцать минут вам. Все, время пошло!