Елизавета, в руке которой отчетливо ясно тряслась чашка, кое-как вернула ее на блюдце, закрыла глаза, выдохнула, и начала свою историю.
Эпизод 22
-— Я — жнец, -— очень тихо сказала Елизавета, -— об этом никто не знает, кроме матери.
С недоумением на лице я посмотрел на принцессу.
«И? Мне это что-то должно было сказать?»
-— А отец не, не в курсе?
-— Узнает — убьет. И не посмотрит на то, что я его родная дочь.
-— Странные у вас законы, -— пробормотал я, -— Только все равно, мне твое «название» ни о чем не говорит.
Она отхлебнула из чашки, и начала рассказ о своем проклятье.
Жнецы — санитары мира, редкость, на самом деле. Имеют очень внушительную силу, но могут ею воспользоваться только в случае смертельной опасности и то, если печать-метка, захочет, и в случае, если баланс нарушен.
Сила постоянно находится в спящем состоянии, и никак себя не проявляет, и только, если, рядом появляется сила — которая сулит уничтожением, или сильным перевесом между живым и мертвым миром, она просыпается.
Вызвать ее просто так — не получится.
-— И? В этом разве проблема? — в ее рассказе я видел только плюсы, -— Ну, появится рядом какой-нибудь демон, который будет крушить все вокруг, ну, проснется в тебе эта сила, уничтожишь ты его. Чего бояться-то?
Ее недовольная моська говорила только одно — молчи и слушай.
Все жнецы — долгожители. То бишь, они вполне себе могут существовать долгие века, пока их ресурс, этой самой сверх силы — не истощится. Само слово жнец — вызывает панику у любого политика, ибо наличие такого воина — может в корне изменить войну.
По пакту, заключенному по всей Европе, жнецы— вне закона, как и некроманты, как демоны, и еще несколько названий я просто не понял.
-— То есть, отец не захочет воспользоваться твоей силой, если прознает, кто ты?
-— Леша, -— она протяжно выдохнула, и потянулась маленькому чайничку, который, был каким-то бесконечным.
Уже не первую чашку она опрокинула в себя, а чай-то не кончался!
-— Ты думаешь, когда страны воюют между собой, они не используют всякие козыри и уловки?
-— Теперь, понял, -— я хлопнул себя полбу, -— На войне, ты будешь бомбой замедленного действия, и может уничтожить как врага, так и своих. Я так понимаю, сила не контролируется?
-— Нет. Я могу, остановиться, конечно, но для этого…
-— Нужно иметь какой-то рычаг? Стоп-слово? Заклинание?
-— Существо. У которого есть предмет метки жнеца.
Я немного не понял.
-— Ну… Это оружие или что?
-— Это окончание моей метки. Ты же, не мог увидеть, какая бижутерия была на цепи?
-— Не-а.
-— Серп. Если найдется во всем мире человек, имеющий метку серпа, такую же, как у меня, он сможет меня останавливать.
-— Ну, это же решение проблемы? Разве трудно найти? Объявление… — и тут я понял. — Дурак, -— недовольно ударил кулаком, -— Фиг ты такого найдешь, даже если будешь знать род и герб. Никто не захочет следовать за тобой, быть в постоянной опасности и положить свою голову под плаху рядом с тобой.
-— Именно… — в ее глазах появились слезы. — Такой человек есть, возможно, но мне он не поможет. Когда я нахожусь в состоянии жатвы, мне плевать, кто рядом, кого можно спасти. Меня интересует только моя цель. И как бы я ни старалась уйти из боя, у меня ничего не выйдет. Сила, в таком случае, сама захватит контроль. И будет еще хуже.
-— А такое было?
-— Было. В детстве. Поэтому, мама и знает.
-— Какой-нибудь демон?
-— Да…
На языке вертелось очень много вопросов, но выбрал я только один.
-— Теперь, я понимаю, почему ты захотел дуэль. Думала, выиграть и убить?
-— Нет же… Желание…
-— Понятно.
Желание — ультиматум. В случае победы, я бы просто никому не мог рассказать о метке, и тем самым, был бы вторым человеком, знающим ее секрет.
-— А почему назвала меня мертвым?
Она слабо улыбнулась, и уткнулась носом в дымящуюся чашку, долго отмалчиваясь. И все же, я повторил свой вопрос еще раз.
-— Метку может увидеть и простой маг или обычный человек, только он не поймет, что это цепь. Подвязка, шрам, веревочка, да что угодно, но только не метка. А вот именно значение, -— она вопросительно уставилась на меня и кивнула на чайник.
-— Давай. Мне нравится чай.
Она тщательно, аккуратненько, наливала мне чашку, которая своим дымком передавала чудесный запах сотни трав. Отлавливала ситечком чаинки, и, довольная, протянула ее мне.
-— Благодарю.
-— Суть метки может почувствовать кукловод, шаман вуду, или существо, которое было убито жнецом.
Я щедро отхлебнул, и с тихим стуком поставил чашку на лакированное дерево стола.
-— Собственно говоря, поэтому ты и назвала меня мертвым? Почувствовала, что я не вуду-хуюду, и не кукловод?
-— Вуду — точно нет. От них запах специй сильный, и это не замаскировать никак. Кукловоду — всегда нужна пара, если один умирает — умирает и второй. Они очень слабы, когда их разделяют, даже на время.
-— Как инь и янь, -— прокомментировал я, но судя по выражению лица принцессы, суть она не поняла.
-— Тогда, как я могу быть мертвым?
-— Если бы я знала… Жнец уничтожает сущность, физическое тело, душу… Может тогда, когда мой отец послал твоего за лазурным камнем, камень и спас тебя?
«Если бы я сам знал.»
В мою голову пришла весьма здравая догадка, но озвучивать ее я не стал. Это же очевидно, я некромант. Полуживой полу мертвый, поэтому, я и вижу метку. Вот и все пирожки с котятами.
Но знать ей этого — не нужно.
-— А как стать жнецом?
-— Не знаю, найдется ли желающий быть врагом любой страны, -— жалобно ответила она, -— Тут весь смысл исходит из преступления против живого. Могучего греха, или бесчисленного истребления.
-— Отец напортачил, а ты расплачиваешься?
-— Да нет же! — вскрикнула она, -— Вот ты перебиваешь и не слушаешь!
-— Молчу-молчу.
История была странной. Фактически, любой кровный родственник мог нарушить закон против живого, а его дети, уже — расплачиваться. А если ребенок родился без метки — то его дети, и так далее. На все — воля случая.
Стать жнецом — это расплата. Расплата рода.
-— А то что ты такой, -— она прервала мои мысли своим мелодичным голосом, -— Ну, живой там, маг обычный, хоть и с сильным проявлением стихии, доказывает лишь одно, не все нам известно про жнецов.
-— Сама то как о них узнала?! Не расспрашивала же об этом каждого встречного, президент надоумил?
-— Да. Раньше, я часто расспрашивала его о силах, существах и легендах.
-— Он заменял тебе няньку?
Ее глаза, в которых можно было утонуть, погрустнели. Я будто бы утопал в океане грусти, пока она смотрела на меня и произносила одно-единственное слово: Папа.
Он заменял ей отца.
После подобного откровения Елизавета стала гораздо проще относится ко мне. По крайней мере, за последние два дня, она вполне себе жизнерадостно кивала мне в знак приветствия и вполне искренне улыбалась.
Моя же тяга к информации, наконец, прорвалась.
Стараясь больше не принижать чит вырыванием страницы, я получил вполне удобную небольшую сумку, которую ловко перекидывал через плечо, и она не мешала. Чит, переместился из шкафа — туда. На постоянную основу.
Мы стали чаще общаться. Не сказать, что я не уставал от него, но старался лишнего не спрашивать.
Вопросы по поводу того, сливает ли он информацию обо мне президенту или нет, я не задавал. Это было лишним. По-моему, даже, очевидным.
Чит оказался весьма полезным союзником, я, наконец, начал разбираться в алхимии, научился правильно отмерять вещества, регулировать температуру, и правильно произносить «заклинания».
Не знаю, насколько подобные «песенки» из сложных слов помогали, но результат был.
Про расы и существ, он знал не многое, но и несмотря на это, мой кругозор расширялся.
Блуждая по, на удивление, мухой дорожке из желтого кирпича, дабы проветрить свою голову, на очередном повороте через замерзшие кусты, я наткнулся на подростков, которые были белее мела. Орк и Мария, которые казалось, застыли как статуи, крепко держались за руку и тихонько всхлипывали.
-— Э, народ, -— мой громкий голос привлек внимание подростков.
На них было страшно смотреть.
-— Что случилось?
-— М… М… Маша…
-— Что Маша? — я принялся озираться по сторонам, в поисках противника-союзника, -— Ну?
-— Утащил… — пропищал белый орк, -— Туда…
И тут я обратил внимание на красные маленькие пятнышки, которые вели с дорожки в кусты. Оставив подростков за спиной, ринулся по следу напрямик палисадник.
Собирая мордой все возможные замершие красные листья и ветки, спотыкаясь об корни деревьев, я вышел на небольшую полянку, окруженную высоким кустарником. Почти у кромки кустарника лежало окровавленное-голое тело, в одних сапожках.
Потравив секунду на раздумья, я ринулся к девушке, изо рта которой, все еще исходил пар.
Стянул пальто, пиджак. Обернул ее, осмотрел раны.
-— В точности, как у последней пострадавшей. Только… — я провел пальцем по левой груди, разглядывая углубление, -— Когти.
Вой, который послышался на другой стороне поляны, не сулил ничего хорошего. Вскинув голову, я увидел Александра. Точнее, все, что осталось в нем от человека.
Высокий, под два метра ростом, сгорбленный, с длинными руками, на которые он опирался, морда вытянута, озлоблена, оскалена.
На него было жутко смотреть, вспоминая каким юнцом он был. Но больше, я не медлил.
Бык появился по велению мысли, и с последних тренировок, он стал более жилистым и массивным.
Мне не нужно было слов, не нужно было вскидывать руку, чтобы меткой указать цель. Он слушал мою команду в моей голове. Очень удобно, на самом деле, не нужно этой театральщины, которой пользуются остальные маги.
За что, отдельное спасибо Марго.
Увидев Быка, демон взревел еще сильнее, и пригнулся, готовясь к чему-то.