аша в цветочном костюме. Они повернулись в сторону выхода, видимо, тоже чтобы на обед идти…
Когда осталось десять метров, они замедлились, обходя стайку шумящей молодежи…
А вот уже метров с пяти…
— Надо поговорить.
От Маши тут же повеяло Стихией — она надела Усиление Тела — Яна же… кажется, не удивилась. Ждала, что я подойду?
— Тебе надо — ты и разговаривай! — первой ответила рыжая. — Только не с нами! Вон… с ним иди поговори!
Она указала на какого толстяка с бургером в руке. Явно первого попавшегося.
— Нет, — чуть скривился я. На толстяка я только краем глаза глянул, продолжая смотреть прямо на Яну. И, что показательно, в этот раз она смотрела не глаза в глаза, как всегда до этого, а куда-то мне то ли в шею, то ли в плечо. Вроде и небольшая разница, кто-то другой бы и не заметил, но не я.
— О чем? — спросила Яна.
Не холодно, не яростно. Нейтрально. Я даже почти поверил.
— Маша, ты могла бы отойти ненадолго? — глянул я коротко на рыжую.
— Что?! — возмутилась та. — Нет, конечно!
Ладно, хрен с тобой.
Я перевел взгляд обратно на Яну:
— Что тогда произошло? Объясни.
Пару секунд она молчала, все так же глядя мне в область ключицы.
— Я не обязана перед тобой отчитываться.
Голос был все такой же нейтральный, но… хрен тебе.
Теперь ты так просто не отделаешься.
— Кто тебя научил той технике? — спросил я твердо.
Снова, как и тогда внутри павильона, я, наконец, ощутил, что могу продавить защиту. Все равно это потребует платы. Но и в макакин зад ее. Чем дальше, тем больше я чувствовал, что судьба этой девчонки тесно связана с моей. Но я совершенно не понимал, как именно. Кажется, она все-таки была «монеткой», но не такой как Бомби, а «монеткой» для меня лично. То ли она должна была меня от чего-то спасти, то ли наоборот прикончить. И эта неопределенность не просто бесила, она даже делала меня слабее как Мастера Перемен.
— Какой еще техн…
Маша попыталась влезть, но…
— Тихо.
…я ее перебил. Маша замолчала. Частично от неожиданности, частично… ну, я помог. Мне ведь необязательно было, чтобы ответ прозвучал. Я мог его и почувствовать. Просто нужно было, чтобы мне не мешали. Еще чуть-чуть…
Вибрация.
— Хватит.
Выражение лица Яны резко изменилось. И она все-таки посмотрела мне прямо в глаза.
— Я не позволю так разговаривать ни со мной, ни с моей подругой, — проговорила уже совершенно не нейтральным голосом.
Во взгляде ее сквозила жесткость.
— Это не отве… — продолжил было я, но…
Вибрация.
Я оборвался, глядя на нее.
Ощущение возможной ПЛАТЫ вдруг усилилось в десятки раз, грозя… едва ли не уничтожением мира. Не знаю, может я и преувеличивал, но чувство было такое.
Мне… нельзя было узнавать про нее?
Но… почему?!
Какого макакиного хера?!?!
Я попытался обратиться к Книге, чтобы понять, в чем вообще дело, когда…
ГРОХОТ!
Посетители выставки вокруг испуганно повскрикивали. Я же, почти сразу поняв, что случилось, почти не обратил на произошедшее внимание. Только коротко глянул в сторону стендов, а затем снова уставился на Яну. Та тоже перевела взгляд обратно на меня.
— Ладно, — выдохнул я.
Пару секунд помолчал, потом добавил:
— Извини за резкость.
Немного после этого она, кажется, расслабилась. Хотя секунду назад я помимо прочего ощущал от нее еще и простую физическую угрозу.
— Но я все равно все про тебя узнаю, — сказал я. — Все равно.
Примерно к этому моменту, вода от разлившегося стенда Толстых/Соловьева достигла наших ног. Народ вокруг сходил с ума, девушки визжали, промочив ноги, а я ощущал какую-то просто запредельную ярость, исходившую от Павла Соловьева. Пока она еще на меня не была направлена, но два и два он сложить наверняка сумеет.
Плохо, блин.
Изначально идея просто перенацелить подлянку продажного администратора со своего стенда на павильон Соловьева казалась мне и красивой, и правильной. Теперь же из-за иска это должно было только добавить проблем. А отключить не успел…
— Охренеть, вы как танки оба спокойные! — воскликнула Маша. Она задрала полы своего цветочного платья едва ли не выше бедра. Из-за этого часть мужчин вокруг стали смотреть не на аварию, а на нее. — Вы ничего не заметили, да?
— Пойдем на обед, Маша, — сказала Яна.
Мою последнюю фразу она проигнорировала.
— Вот!
Яна даже вздрогнула, когда Маша подсунула ей под нос экран своего мобильника. Они сидели в кафе недалеко от Академии. В заказанном салате Яна успела разделить семгу, помидоры, сухарики, яйцо и сыр по разным кучкам, но так ничего и не съела. Не хотелось.
— Что это?
— Про этого… Духова твоего!
Яна устало вздохнула.
— Маша, я же просила тебя…
— И это, кстати, очень подозрительно! — заявила подруга. — Только не говори, что ты этого не знала!
Все же приглядевшись к экрану, Яна вчиталась…
— Библиотека? — произнесла она с недоумением. — Так это он убил Демона?
— Ага! Третий ранг без поддержки! — энергично закивала Маша. — Очень убедительно, да? И там еще второе сообщение, видела?
— Птицкеры… — проговорила Яна, дочитав.
— Вот именно! Сама подумай, кто мог бы перейти корпорации-монарху дорогу, и остаться при этом невредимым? Очевидно же, что это неспроста.
— Да, может быть.
Вернув подруге телефон, Яна откинулась в кресле, уперев взгляд в потолок.
— А ты… Ты не знала что ли? — уверенности в голосе подруги стало меньше.
— Нет.
— Но… ведь… Стоп! Забыли! Ушла история!
Невольно, Яна хмыкнула, глядя на то, как подруга всполошилась, думая, что сболтнула лишнего. Поздно. Того, что Яна увидела в Зеркале Судьбы и так было достаточно. Об этом она Маше не рассказала… Вообще никому не рассказала, кроме Наставницы. Ну а то, что Духов… Михаил… то, что он Демона одолел… Это впечатляло, но не удивляло. Теперь-то она поняла, что это именно он воздействовал на технику, как-то ее усилил, из-за чего Зеркало и сработало на полную. Такой уровень понимания Стихии встречался… не часто. Неужели он все-таки серый, а не Огонь с Водой, как говорилось во всех справках, которые раздобыла Маша?
Если так, то…
— Эй! — Маша помахала рукой у нее перед глазами. — Я же сказала — ушла история!
— Я поняла, — опустила взгляд на подругу Яна. — И, можешь не беспокоиться. Ничего я не планирую.
И это была правда. Не та у нее была ситуация, чтобы с молодыми людьми знакомиться. Точнее, Маша-то ее как раз постоянно на это подбивала, но Яна не особо верила, что с Михаилом получится «просто познакомиться». Это его «я все равно все про тебя узнаю!»… Вот же… нахал. Да знал бы он вообще кто она!..
Последняя мысль — если не рассказать, то хотя бы как-то намекнуть — вдруг оказалась настолько привлекательной, что она улыбнулась…
— Эй-эй-эй! — воскликнула Маша. — Давай только без этого!
— Без чего? — Яна встрепенулась.
— Без улыбочек вот этих!
Яна вздохнула. Глядя на подругу, выпрямилась на своем месте. Перестала улыбаться.
— Хорошо.
Спустя секунду Маша тоже вдруг сделалась серьезной. И даже сочувственной:
— Вот… блин…
— Все нормально, Маша.
Куперов был далек от мысли о том, чтобы уехать из Пятой, но на всякий случай в своей квартире в Русских Рядах этой ночью решил не ночевать. Не то, чтобы он боялся. Он был официальным работником Академии, главным учредителем которой с момента основания и по сей день оставалась Русская Империя (8). Так что чувствовал он себя защищенным.
Но богатый личный опыт подсказывал, что именно эту ночь стоило провести подальше от дома. А уже утром, на свежую голову — разобраться…
— Думал, я тебя не найду?
Раздавшийся в темноте комнаты его тайной квартиры голос заставил Куперова сначала замереть, а потом…
— Павел?
Щелк!
От резкого звука мужчина вздрогнул, а после и зажмурился. Но оказалось, что это просто свет включился. Он и забыл, что тут тугой выключатель…
— Павел, — процедил из кресла в углу комнаты Соловьев. — Какого хера это было?
Невольно Куперов сделал шаг назад — обратно в коридор — но… заметил, что гранд пришел к нему не один. Из кухни вышло двое: один занял место у выхода, второй застыл в проходе. И что еще хуже — оба были китайцами.
Ванги? Этого только не хватало…
— Я не идиот, я сделал все, как мы договаривались, — проговорил он поспешно. — Я не знаю, почему заряд сработал под твоим стендом. Но я разбе…
Куперов оборвался, потому что в этот момент Соловьев зажег над ладонью Огнешар. Только не обычный, а кого-то странного бледно серого цвета.
— Ты хоть понимаешь своей тупой башкой, что ты, кретин, наделал? — проговорил гранд, цедя каждое слово. — Я должен был быть в тройке, а теперь вообще не понятно выйду ли в финал!
Это была правда. На аварию жюри не могло не обратить внимания…
— Шансы все равно хорошие! — заверил Куперов. — Артефакт, позволяющий находиться внутри любой среды — шикарная разработка! Я слышал, как судьи говорили об этом! К тому же…
Огнешар над ладонью Соловьева вдруг резко затрещал, заставив Куперова снова замолчать.
— Оправдания меня не интересуют, — отрезал аристократ. — Ты даже не представляешь, насколько тяжело мне сейчас сдерживаться, чтобы не поджарить твою тупую рожу. Мне даже не важно, сколько ты мне теперь должен. Мне просто хочется, чтобы твоя тупость сдохла вместе с тобой. Понимаешь, до чего ты меня довел?
— Я отработаю, — заверил Куперов покладисто.
— Да, — кивнул Соловьев. — Еще как отработаешь. Я даже знаю как.
Пару секунд он молчал, а после перевел взгляд Куперову за спину:
— Начинайте.
То, что я не мог воспользоваться Книгой — не означало, что я не мог узнать про Яну каким-то другим способом. Теоретически. Практически меня могло нахлобучить не менее сильно, но почувствовать я это должен был заранее.