Самым же последним высказался Кента:
— Каждый гранд в праве самостоятельно распоряжаться своей территорией и принимать на ней те законы, которые посчитает нужным. При этом любые попытки распространить свои законы на чужие территории будут осуждаться. Как и любые обвинения, не подкрепленные достаточными доказательствами.
«Осуждаться».
Именно осуждаться, а не запрещаться.
Только после этого суда я окончательно понял, какую роль играл Суд Грандов на Девяти Планетах. Это был третейский арбитр, чьи решения уважались, почти всегда соблюдались, но… обязательными не были.
Каждый гранд мог воевать с кем хочет и когда хочет. И, собственно, это то и дело происходило. Но чтобы не лилась кровь, иногда прибегали к помощи Кенты. Ну и если посмотреть на то, с каким размахом он вел заседания, обычно этого хватало, чтобы разрешить большинство недопониманий.
Ну а потом гранды уже решали. Согласны они оставить все как есть или нет. Большинство соглашалось. Те, что нет… рисковали.
Случаев таких было немного, но когда гранд осмеливался идти совсем уж против решения Суда, то, во-первых, могли вмешаться члены комиссии. И такое бывало. Потому что под сомнение как бы ставилось их решение. Во-вторых, в совсем уж исключительных случаях мог даже показать свое семиранговое неудовольствие сам Кента.
Так что последние слова японца хоть и не защищали меня от Ротшильдов совсем, но частично все же прикрывали.
— Заседание окончено.
Японец убрал со стола Шар и почти сразу двинул в сторону выхода. Также не стал задерживаться и Майер. От него я ждал подвоха до последнего, но видимо план у него был другой, а к импульсивным решениям глава Ротшильд-Корп (8) явно был не склонен.
В общем, получалось, что как будто все закончилось.
Ни Кента, ни остальные так и не уточнили, не сделал ли я выводов о том, кто именно убил Алексея. Или все тупо на Уорвика подумали?..
Сам же я после ухода Кенты с Майером куда четче ощутил Книгу… но и только. Следов убийцы Мастера Перемен в зале я больше не ощущал. Кем бы он ни был, он тоже успел уйти.
— Сука.
Выключив трансляцию из Академии управления, какое-то время глава семьи Барух сидел молча.
Хмурился.
Ханан очень давно воспитал в себе привычку не делать выводов, не обладая всей полнотой информации. И тысячи кризисов, успешно преодоленных, за годы его долгой жизни, говорили, что подход этот был правильным. Отступать от него он не собирался…
…однако хмуриться ему это не мешало.
Наконец, спустя почти двадцать минут после окончания Суда, подал сигнал Треск. Кто-то бы удивился, что лидер одного из главных родов системников, бывший президент Новых Американских Штатов (8) — теперь это место занимал его сын — для тайной связи использовал стихийный артефакт, но, как уже говорилось, жил Ханан долго. И случайные решения он перестал принимать очень давно.
— Твое мнение, — сказал старый Барух, коснувшись ладонью призмы артефакта.
В ответ из Треска сначала раздался… треск, а уже после сквозь помехи прорвался голос Кевина Баруха. Одного из немногих людей, которым глава рода доверял безоговорочно.
— Я думаю, нам не стоит идти на конфронтацию, — произнес «первый секретарь». — Вероятность труднорешаемых проблем — высокая.
— Понял.
Ханан тяжело вздохнул. Выводы он эти от себя гнал, но то, что Фэнс мог доставить им неприятности, становилось все более и более очевидным. То, с какой неизбежностью ситуация подталкивала Ханана к тяжелому решению, очень сильно ему не нравилось.
Вот только… выхода, похоже, уже не было.
Как бы все не повернулось, но в случае конфронтации Доминиум создаст им проблем больше, чем кто либо еще.
— Что случилось с Птицкером? — решил он все-таки уточнить.
— Эрик, кажется… ошибся.
Такое сложно было определить. Но Кевин был рядом…
— Ты уверен?
— Нет.
Ханан чуть помедлил.
— Понял. Жду тебя здесь.
Отключив связь, старый Барух задумался.
Действительно ли все произошло из-за того, что Эрик… ошибся? Верилось в это с трудом, потому что Ханан, знал, что Доминиумом Эрику Птицкеру было поручено предельно важное дело. Чтобы произошло то, что произошло, это действительно должна была быть именно ошибка, а не какой-то другой просчет…
Теперь дело Эрика, судя по всему, унаследует Жозефина. Правда, Жозефина должна заниматься Викторией… Или кто-то другой унаследует?
Гм…
Нет, мало данных. Нужно было сначала разобраться, что происходило у Птицкеров. Может даже задать прямой вопрос в Доминиум… Это, конечно, только в самом крайнем случае, но если по-другому не получится, то придется.
А пока ничего не оставалось, кроме как…
— Действуйте по плану, — сказал Ханан негромко.
Перед этим он активировал уже свою обычную Переговорную способность.
Спустя пару секунд пришел такой же лаконичный ответ.
— Принято.
— Погоди, то есть… чет я ничего не поняла… Прорыв?!
— Я же сказала.
Они с Машей уже отошли от главного зала. Яна заметила телохранителей, пристроившихся им вслед, но немного все равно нервничала. Частично из-за того, что не понимала, что происходит, частично…
— Ты, блин, каким-то кусками объясняешь! Понимаю, тебя отшили…
Яна резко остановилась, уставившись на Машу…
— Ладно, не отшили, — тут же пошла на попятный она. — Я вообще считаю, что это благородство. Он просто не хотел, чтобы ты себя выдала.
Несколько мгновений Яна еще сверлила подругу взглядом, потом выдохнула и снова зашагала по дорожке.
Признаться в этом было нелегко, но такая мысль ей тоже приходила в голову. И, наверное, она даже хотела бы, чтобы это было правдой. Отчасти. С другой стороны… Это до какой степени нужно быть самоуверенным, чтобы отказаться от ЕЕ помощи?! К этому она пока не решила как относиться.
— Много на себя берет, — сказала она все же.
— Это да, — тут же согласилась Маша. — Вообще охренел. Предлагаю скинуть ему пару голых фоток, чтобы знал, что потерял.
— Не смешно.
— Ну, можем торт приготовить… попробовать. И тоже фотки скинуть, — проговорила Маша с явным сомнением в голосе.
— С фотками ты была ближе, — заметила Яна.
Готовить они обе, мягко говоря, не умели. Яна, конечно, умела делать артефакты — и любила — но это, наверное, не одно и то же было…
— Так конечно же!
Еще немного они прошли молча.
— Слушай, а что вообще за культиваторы? — спросила Маша. — И разлом этот? Ты знаешь что-то?
Яна покачала головой.
— Про культивацию Серафима Григорьевна что-то рассказывала, но очень давно и мельком, я уже почти не помню, — ответила девушка. — Про второе вообще не знаю.
— Блин, интересно так…
Спустя еще пару минут они дошли до ждавшей их на дороге стихийной Тойоты-Велоции. Что на Шестой, что на Третьей они всегда ездили на Фаэтонах, но тут в Амшель маскировка, понятно, была важнее.
Открыв дверь, Маша полезла было внутрь… и тут же выскочила обратно.
— Э-э… кажется, мы машиной ошиблись!
Яна только смерила подругу взглядом, а после сама залезла в фургон. Уж подмену бы она заметила…
— Добрый день, Яна.
А-а… теперь понятно.
— Здравствуйте, Василий Юрьевич, — сказала она.
Что ж, видимо их инкогнито доживало последние дни. Пару секунд они сидели молча, потом мужчина не выдержал.
— Долго тебя ждать еще?
И только после этого рыжая голова Маши осторожно заглянула в салон. Несколько мгновений она с показным любопытством изучала салон, пока не наткнулась на…
— Деда! А ты тут какими судьба…
— Сержант Морозова!
Маша примолкла. Втянула голову в плечи.
— Я? — с явной надеждой, что все-таки не она уточнила Маша.
— Ты, ты.
— Я, — вздохнула девушка несчастно.
— Садись и докладывай. Поминутно, с мельчайшими подробностями.
Яна на всякий случай это комментировать не стала. Впрочем, про нее тоже не забыли.
— Ты тоже готовься. Отцу будешь рассказывать.
Просто отлично.
Глава 9
По-хорошему, нужно было поговорить и с Томасом, и с Блайтом, с Ю, в конце концов, не говоря уж о Софи и команде с Праджиса, но вперед остальных меня взял в оборот Селезнев.
И, что важно, у него был аргумент.
— Тебе Набор нужен или нет? — спросил он еще до того, как я спустился с помоста.
— Нужен, — признался я.
Деньги и всякие полезные ценности я любил, даже золотая черепаха не представляла как. Почти так же сильно как Нейгун и барышень.
— В обмен на интервью.
Оглянувшись по сторонам, я заметил, что репортеров к тому моменту уже практически перестали сдерживать. Они все плотнее собирались вокруг помоста. Да и обычные зрители старались от них не отставать.
— Пять минут, — сказал я. — Своим пару слов скажу.
На самом деле, с Селезневым я бы и наедине пообщался. Но всего сразу не успеешь.
— Жду.
Первым делом после этого я все равно взялся за телефон. И отстучал Рэтклиффу, чтобы он организовал встречи со всеми, с кем, так или иначе, связал меня сегодняшний день. Если я стал правителем (6), то и действовать нужно было соответствующе. Знакомства тут в первую очередь решали.
Еще две минуты из обещанных Селезневу пяти ушло, чтобы просто протолкаться до ребят из Праджиса. Там Софи явно планировала с разбегу кинуться мне на шею… но метра за два замерла, уставившись на меня непонимающим взглядом… но потом все же не сдержалась и повисла на мне едва ли не с ногами.
Еще до того как подойти к своим, я использовал крошечное вмешательство. Просто чтобы моя новая внешность не так очевидно бросалась в глаза. Критических изменений не произошло, меня все еще можно было узнать, но панику наводить точно не стоило. Это Софи могла меня элементарно