— Сделай это, — умоляла она. — Возьми меня именно так.
Ей не нужно было повторять это дважды. Болезненно сжав ее бедра, он приподнял ее и насадил на свой член, потрясая ее. Она закричала:
— Еще раз.
— Ты уверена? — спросил он, прошептав эти слова.
— Абсолютно уверена. Ты мне нужен.
На этот раз он удерживал ее в воздухе, напрягая бицепсы, и вдавливал в нее бедра снизу. Уверенные шлепки теплой плоти, прерывистое дыхание, крики удовольствия и боли. Все это наполняло комнату музыкой, не похожей ни на какую другую.
— Боже. Да. Так, — требовала Кэт, наклоняясь к нему. Он сомкнул губы над одним из ее сосков и сильно пососал. Она увидела звезды.
— Господи, мне нужно еще, — прохрипел он и приподнялся, снимая ее со своего члена. Он выскользнул на свободу, и Кэт уставилась на свидетельство собственного возбуждения, покрывающее его член. Он толкнул ее, укладывая лицом вниз на массивный пуфик. — Скажи мне, если это не нормально, — предупредил он ее, устраиваясь между ее раздвинутых ног. Она приняла его вес на себя и нетерпеливо задвигала задницей. Она была открытой, нуждающейся, немного отчаявшейся.
— Очень нормально.
Он шлепнул ее по заднице, ладонь прошлась по округлостям ее тела. Она вскрикнула, и Ноа застонал глубоко и гортанно.
— Бляять. — Он растягивал это слово, толкаясь в нее. Кэт почувствовала острую боль, когда он достиг самого ее центра. — Я делаю тебе больно?
Она покачала головой, не доверяя своему голосу. Она не нуждалась в мягких, нежных словах. Ей нужны были синяки на ее теле, и чтобы он использовал ее. Он прижался к ней, отталкиваясь от пола и с силой входя в нее. Снова и снова, возбуждение подстегивало его. Кэт чувствовала каждый дюйм его тела, пока он двигался в ней. Она хотела доминировать над ним сегодня вечером, но в очередной раз обнаружила, что отдается моменту, страстно желая, чтобы ее взяли.
Это было не в ее стиле. Она не должна была уже ощущать, как освобождение проходит по ее позвоночнику. Не должна была содрогаться, когда оргазм нарастал так быстро, что она боялась, что не переживет его. Ноа немного пошевелился и раздвинул ее бедра, приоткрыв половые губы и обнажив клитор на отвратительной клетчатой обивке пуфа.
Его следующий толчок прижал ее клитор и соски к ткани, и Кэт вскрикнула. Трение материала, глубина его толчков, короткие стоны наслаждения, что вырывались из его горла. Все это слилось в симфонию, которая довела ее до крещендо. Оно прошло сквозь нее, расплавленное, как лава, быстрое, как электричество. И Ноа не замедлился. Он трахал ее быстро и грубо, несмотря на судороги удовольствия, которые накатывали волна за волной.
— Ноа! — Она выкрикивала его имя, пока он овладевал ее телом.
Его толчки замедлились, и он замер в ней, каждый его мускул, каждая клеточка были напряжены. Гортанный, примитивный звук вырвался из его груди, когда Кэт почувствовала, как его член пульсирует внутри нее. Он боролся с этим. С освобождением, которое было неизбежно.
— Мне нужно видеть тебя, Кэт. Я хочу видеть тебя, пробовать тебя на вкус, когда кончу.
Она была слишком слаба, чтобы ответить. Он вышел из нее, и, несмотря на оргазм, который минуту назад разбил ее вдребезги, она жаждала большего.
Он поднял и уложил ее на диван, подложив подушки под спину и раздвинув ноги. Когда он навис над ней, Кэт почувствовала, как у нее перехватило дыхание. Было ли в этом мире что-то более достойное вожделения, чем обнаженный Ноа Йейтс, заявляющий обо всех способах, которыми он собирается ее взять? Желание, жесткое и темное, застыло в его глазах. И когда он еще сильнее раздвинул ее бедра и опустился между ними, она почувствовала обещанную боль.
— Держись за меня, — приказал он.
Она подчинилась, схватив его за плечи и притянув к себе.
— Трахни меня, Ноа. Жестко. Я хочу чувствовать, как ты кончаешь.
Ноа наклонился, чтобы потереться носом об одну грудь, а затем о другую, удивив ее своей нежностью. Его зубы задели ее сосок, и Кэт втянула воздух.
— Боже, как ты сложена, — пробормотал он, касаясь языком чувствительного бугорка. — Я мог бы заниматься этим весь день. — Шершавый язык скользил по ее вершине.
— Не возражаю, — выдохнула она.
— Я бы кончил слишком быстро, если бы позволил тебе продолжать скакать на мне, — признался он. — Просто созерцание твоих идеальных сисек сводит меня с ума.
Кэт прижалась к его бедрам.
— Ноа. Пожалуйста?
Он проник в ее лоно, и Кэт расслабила мышцы, открытая и готовая. Прикосновение его рта к ее груди эхом отдавались в ее сердце.
— Как только я начну, я уже не смогу остановиться, детка. — Он сделал пробный толчок бедрами. — Как только я окажусь внутри тебя, я буду трахать тебя до тех пор, пока не смогу перестать кончать. Пока я не наполню тебя всем, что у меня есть.
— Господи, Ноа! — Кэт закинула ноги выше на его бедра.
Он лениво провел кончиком языка по другому соску.
— Разве ты не любишь предвкушение? — Его губы задержались над бутоном, который тянулся к его рту, как цветок, тянущийся к солнцу. — Это похоже на канун Рождества.
Когда его губы сомкнулись над ее соском, Кэт вскрикнула, и он скользнул в нее одним мощным толчком. Ее грудь вырвалась из его рта. И Ноа сорвался с поводка. Это было то, чего она хотела. Ноа Йейтс вышедший из-под контроля. Но она и представить себе не могла такое. Его бедра врезались в нее, его член скользил по ее гладкости. Кэт ничего не оставалось, кроме как держаться изо всех сил. Его сила, стремительность толчков в ее центр — все это заставляло ее потерять голову от желания и потребности.
— Я никогда не смогу насытиться тобой, Кэт. — Он задыхался, вбиваясь в нее с целеустремленностью свирепого животного.
Она почувствовала покалывание на кончиках пальцев рук и ног. Почувствовала, как удовольствие разлилось по ее телу.
— Ноа?
— Кончай, Кэт. Кончи на мой член. Сожми его для меня.
Как мог человек, такой сдержанный, такой ответственный, превратиться в животное, примитивное, опасное и грязное?
Ее руки тисками прижимали его к ней. Ноа приподнял ее бедра, регулируя угол наклона, и провел головкой своего члена по самому чувствительному месту. По комку нервов, что превратился в детонатор.
— Да, — простонала Кэт.
— Я чувствую тебя, детка. Чувствую тебя, — повторял он. — Не сдерживайся.
Сжимаясь вокруг него Кэт ощутила, как его эрекция снова коснулась того самого места.
— Блять, — пробормотал Ноа, и его толчки стали более дикими и мощными, стремясь получить то, на что он претендовал. Оргазм захлестнул ее, заставив сжаться вокруг него в невольном удовольствии, выкрикивая его имя. Ноа был там, с ней, кончая сильно и громко. Она чувствовала, как он изливается в нее. Снова и снова, пока он не рухнул на нее, вдавливая в подушки под ними.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ШЕСТАЯ
Они все еще были переплетены, Ноа все еще находился внутри Кэт, когда ручка входной двери дернулась. Это оказало такой же эффект на его сердцебиение, как и неожиданный выстрел из пистолета.
Ноа вскочил, отчаянно ища свои штаны, когда они оба услышали крик Сары с крыльца:
— Пап! Ты там? Я забыла свой учебник по истории!
Он натянул футболку через голову и стащил Кэт с дивана.
— Тебе нужно спрятаться, — прошипел он.
Она моргнула своими холодными ореховыми глазами.
— Что, прости?
— Я не рассказал ей, что мы… что бы ни делали. Я не хочу, чтобы у нее сложилось неправильное впечатление. — Он подтолкнул голую Кэт к кухне, по пути подбирая предметы одежды.
— Пап? — позвала Сара от входной двери, звоня в звонок и стуча.
— Где именно я должна спрятаться? — потребовала Кэт. Ее тело было покрыто отметинами от его рта и рук.
— Это большой дом. Выбери место. — Ноа подтолкнул ее к коридору и, убедившись, что она скрылась из виду, открыл дверь как можно небрежнее.
Меллоди бросила на него один взгляд и зажала рот рукой, ее плечи затряслись от сдерживаемого смеха. Его ни капли не позабавил ее приступ кашля.
— Боже, папа. Ты никогда не запираешь дверь. Почему у тебя футболка задом наперед? — спросила Сара, проходя мимо него. — Я забыла свой учебник истории, а в понедельник мне нужно сдавать эссе. — Она взлетела по лестнице перепрыгивая через две ступеньки за раз.
Он посмотрел на свою бывшую жену и открыл рот. Но слов не было.
— Похоже, мы застали тебя в неподходящий момент, — весело сказала Меллоди.
— Может быть, попробуешь написать сообщение в следующий раз, — предложил Ноа, поправляя футболку. Теперь она была надета ровно, но все еще наизнанку.
— Пожалуйста, скажи мне, что это Кэт, — потребовала Меллоди.
— С чего ты взяла…
Из кухни раздался глухой стук, за которым последовали красочные ругательства.
— Звучит очень похоже на нее85, — заметила Меллоди, заходя в гостиную и беря в руки рабочие ботинки седьмого размера.
— Я не знаю, каков этикет для таких случаев, — признался Ноа. — Я не хочу, чтобы Сара подумала…
Меллоди отмахнулся от его беспокойства.
— Ноа. Ты — взрослый. Расслабься. Все будет хорошо.
— Я не хочу, чтобы она думала, что случайный секс — правильный ответ на…
Сара с грохотом сбежала по лестнице, торжествующе подняв вверх учебник.
— Нашла!
— Отлично. А теперь пойдем напишем эссе о Патрике Генри86, — сказала Меллоди с притворным энтузиазмом.
— Ты в порядке, пап? Выглядишь немного вспотевшим, — заметила Сара.
— Все хорошо. Все нормально. Я в порядке, — выдохнул Ноа.
— Ты уверен? — Сара посмотрела на него с подозрением.
Он чувствовал себя подростком, пойманным при попытке пробраться внутрь после комендантского часа.
— Эй, а чьи это джинсы? — спросила Сара, указывая на диван.
Меллоди положила руку на плечо дочери.
— Давай, малышка, похоже твоему папе не помешало бы немного отдохнуть, — объявила Меллоди, подталкивая Сару к двери.
— Пока, пап! — крикнула Сара через плечо, когда ее вывели из дома.