— Странно, вроде в меня ядовитой слюной не плевали, а галлюцинации вижу. — Не поверил своим глазам орк, до сих катавшийся в партерной борьбе с костяным пауком. Последний, кстати, тоже сопротивлялся его усилиям последние несколько секунд как-то вяловато. Мал был уверен, что нежить устать не может а это значит она… В шоке? Удивилась? Растерялась? Воин не знал правильного ответа. А еще он полагал, будто для обладания подобными эмоциями надо в рядах мертвецов стоять куда как выше рядового мяса.
Суккуба двигалась быстро и била безжалостно. Нежить била, не гоблина. Хотя никто из тех, кто был в месте боя, до сих пор не мог в это поверить. Даже подвергшийся её атаке костяной паук мотал башкой, крошащейся от резких ударов, но пока не решался дать сдачи обидчице. А та разошлась не на шутку. Костяная стружка, снятая короткими но очень острыми когтями, летела во все стороны. Наконец-то определившаяся с действиями нежить ударила сразу тремя лапами, на концах которых красовались иззубренные костяные лезвия. Неожиданная союзница, бывшая может быть и достаточно сильной, но очень легкой, плюхнулась прямо на гоблина, заливая его кровью. В следующее мгновение их обоих бы разорвали, но тут земля на солидном участке прогнулась, будто тесто в которой погрузилась рука пекаря. Не видевший куда бить волшебник ударил по площади. Почти попавший в эпицентр поражения чар монстр забился, но тем лишь помог магу. Видимо при помощи телекинеза тот банально нащупал врага, а после невидимый пресс раздавил нежить словно попавшего под сапог крупного таракана.
— Пумба, ты появился как нельзя более вовремя. — Облегченно выдохнул гоблин, пытаясь счистить облепившую его голову липкую слюну о траву. Не слишком успешно, только разного мусора поверх насобирал. Впрочем, волшебник тут же принялся отдирать мерзкую жидкость телекинезом, ойкая от боли. Видимо отделялась она в прямом смысле слова с кожей. — Только чегой-то ты такой легкий, ай, хотя внешне выглядишь кабан кабаном? Всс! На диету сел? Яй! И почему руки у тебя такие мохнатые?
— Я вообще-то здесь. — Подал голос Мал, умудряясь стукнуть своего противника о пенек, который оставило после себя упавшее не так давно дерево. Удар не причинил нежити особых повреждений, но орк тут же нанес новый. Он надеялся, что сможет достаточно быстро раскрошить кости врага о плотную древесину. Ну или хотя бы займет его до тех пор, пока кто-нибудь не поможет добить ему удерживаемую в захвате тварь. — У тебя на башке ноги суккубы лежат.
— Помогите. — Слабо пролепетала демоница, с ужасом наблюдая, как выданные ей тряпки, снятые дварфами не иначе, как с ближайшего пугала, пропитываются кровью. — Я умираю!
— Чего? — Гоблин мячиком выкатился из под суккубы и отодрал покрывающую его голову дрянь единым куском. Следом раздался длинный переливчатый вопль, достойный оперного певца, укушенного в зад гадюкой. Показавшееся из под маски быстро твердеющей зеленой слюны лицо само напоминало морду мертвеца, столько на нем было крови. — Так это была ты?! Проклятье…
Мал саданул своего противника о пенек. Затем еще раз. Гордому орку было стыдного заканчивать бой с врагом последним. Однако ничего поделать он не мог. Костяной паук упорно не желал убиваться голыми руками. Напротив, он старался вывернуть свои лапы и оттолкнуться ими от земли, чтобы перевернуться в нормальное положение, из которого можно кусаться и плеваться едкой дрянью. И мускулы орка уже начинали сдавать позиции в борьбе с не знающей усталости мертвой плотью твари.
— Тимон, садани его чем-нибудь! — Пришлось просить ему, скрепя сердце. — В левую стороны головы бей! Я там ему ребро одно все-таки вырвал…
Гоблин, пытающийся разобраться с тем, какой урон понесла его спасительница, не стал её бросать. Он сдвинулся по направлению к борющейся парочки и стонущая раненная попыла по воздуху за ним. Десять шагов и все было кончено. Синий разряд молнии окутал голову монстра и вскипятил ему внутренности. А может просто разрушил чары, которые поддерживали страшное существо в активном состоянии. Выяснять от чего именно оно скончалось, никому интересно не было.
— Так, — гоблин содрал тряпки, прикрывающие тело суккубы одним движением. А после нахмурился и выпрямился, нацепив на лицо выражение великой скорби. — Боюсь, тут я ничего не смогу тут сделать. Да и никто не сможет. Увы. Детка, спасибо, что спасла моя шкуру, уверю твой подвиг не будет забыть. Пока еще можешь скажи, как лучше поступить с телом. Закопать? Кремировать? Оставить на растерзание зверям и птицам, чтобы оно стало частью великого круговорота природы?
Глаза демоницы начали закатываться, а тело обмякать. Она чего-то попыталась сказать, но из горла вырвался лишь слабый писк.
— Эээ, Тимон. — Пошатывающийся после обнимашек с костяным пауком орк подошел к скорбящему напарнику и приготовился отдать последние почести неожиданной соратнице… Но неожиданно передумал. — Это же всего лишь порезы!
— А я о чем говорю? — Скорбно посмотрел на него гоблин. — Порезы, с которыми никто и ничего не сможет сделать. Да и не надо с ними делать ничего, сами затянутся. Мужчины временами сильнее режутся во время бритья, а женщины теряют больше крови на регулярной основе каждый месяц. Или ты такому недугу не подвержена, а лапочка моя? Если так, то мы тебя оперативно вернем некромантам, да еще и с доплатой. Многое могут простить нам союзные эльфы и дварфы, но думаю даже они не выдержат плача новорожденных демонят.
— Я не умираю? — Неверяще спросила суккуба, опасаясь пошевелиться. — Правда?
— Два пореза на предплечье и один на ребрах. Повреждения широкие и рваные, но весьма поверхностные. Примерно как содранная с моей физиомордии кожа. — Гоблин прикрыл её тряпками, которые немногим раньше сам же и сорвал. — Даже если этот костяной паук умудрился наградить тебя заражением крови, то мы десять раз успеем сбегать до ближайшего целителя. Ну а обошлось, так от этих ран и шрамов не останется. Скажи ка лучше девочка, с какого такого перепугу ты вдруг решила сберечь костяного паука от отравления крайне ехидным мной?
— Ты же сам понял, почему у меня не получилось контролировать того вурдалака в яме. — Устало вздохнула демоница и поморщилась. Хоть её раны и назвали порезами, но они болели! И сильно. А еще суккубу трясло от недавнего ожидания смерти, адреналина схватки и сделанного выбора. — Эту нежить контролировал Нер Зул. И он видел как я пыталась подчинить её по вашему приказу, чтобы найти слабые места. Значит, меня уже можно считать предательницей Пылающего Легиона. Скрывать такую информацию он не станет, ему просто незачем, а вот натрезимов она заинтересует. Теперь мне обратно нельзя, даже если сбегу. До того шансы вернуться к прежнему образу жизни были. Большей неудачницей и слабачкой все равно уже не сочтут, так как ниже падать некуда… Однако после сотрудничества с вами даже на легкую смерть надежды остается мало.
— Ты недоговариваешь. — Наставительно заметил гоблин. — И сильно.
— А еще я не хочу, чтобы все было как раньше! — Вскрикнула суккуба пронзительно. — Меня уже достало быть игрушкой слабенького колдуна и всех, к кому он сочтет нужным подлизаться! Конечно, ему можно было бы свернуть шею, но тогда я просто попала бы к другому такому же ничтожеству! И если бы мне каким-то чудом удалось перебраться обратно в Дренор или другой покоренный Пылающим Легионом мир, сменилась бы только раса нового господина. Не хочу быть вечной служанкой у всякого отребья!
— А с нами, думаешь, будет лучше? — Скептически уточнил орк, который мог с честным сердцем приписать себе эпитет 'нищий бродяга'. Да и Тимону, несмотря на все его закидоны и возможности, сей почетный титул также принадлежал. — Сытнее? Комфортнее? Безопаснее?
— Он не долго останется безвестным и бегающим в диких лесах на задворках мира. — Палец суккубы уверена ткнул в Тимона. — Я все-таки хоть и слабый, но демон и вижу силу. Не чую, как ваша главная эльфийка, не сопротивляющаяся когда ей в людном месте раздвигают ноги, а вижу! Ты не слабенький колдун, вынужденный мотаться туда-сюда и жрать чего придется. Ты в любом случае будешь жить в своем дворце, не зная ни в чем отказа! Пылающий Легион покорил много миров… Но в куда большем их количестве получил по зубам и больше никогда не рискнет туда сунуться. Я готова рискнуть.
— И чего же ты хочешь за спасение моей бренной тушки? Свободы? Да иди куда хочешь, делай чего твоей душе угодно… Вот только первый же встреченный местный житель тебя попробует прикончить. — Фыркнул гоблин, утирая заливающую ему глаза кровь, текущую с содранного лба. — Мдя, ну и видок у меня сейчас. Нет, надо бы хоть азы целительства попробовать освоить, несмотря на сопротивление Фиэль. Должны же быть заклятия, которые при неправильной дозировке вложенной в них силы вместо заживления царапин не лечат от жизни!
— Я не знаю этого мира. Его жители не примут ренегата Пылающего Легиона. Да и не учили подобных мне ничему, кроме как служить своим хозяевам, уничтожая и заставляя страдать их врагов. — Покачала головой суккуба. — Пусть все останется как раньше, ты будешь приказывать, я подчиняться. Даже если нам придется какое-то время прислушиваться к указаниям других, держать меня в цепях ради их спокойствия и соседствовать с этим отвратительным человеческим воителем. Но когда ты обретешь власть, я хочу свою долю силы и удовольствий!
— Заметано. — Кивнул гоблин. — Хорошо себя покажешь, займешь место главной надсмотрщицы гарема. У меня на него баааальшие планы!
Глава 14
— Муах-ха-ха-ха! — С неба исчезли птицы. Редкие звери, рисковавшие приближаться к упрятанному в скалах поселку, раскаялись в своей храбрости и рванули в родные леса. Кроты ушли на глубину и мыши, сбежавшие из подвалов, заняли освободившуюся жилплощадь. Эльфы схватились за свои чувствительные уши. Дварфы сразу за оружие. Но осознав, откуда идут чудовищные звуки, тут же отложили его подальше. Во избежание несчастных случаев, способных приключиться с одним на редкость наглым гоблином, которого теперь почему-то еще и стало очень хорошо слышно.