– Должны…
– Значит, с маршрутом определились. Теперь дальше, – она снова полуобернулась к Крюгеру, перешла на немецкий. – Господин майор, как видите, пока все идет по нашему плану.
– Что вы хотите этим сказать, фрейлейн Ольга?
– Только то, о чем говорила с вами раньше. Еще немного – и будет линия фронта. Как повернется ситуация там – я не знаю. Но если несколько часов назад любой из нас готов был пожертвовать собой только ради спасения вашей жизни, так как без вас мое… – она тут же исправилась, – наше задание теряет смысл, теперь все иначе.
– Почему? Что изменилось?
– Фронт. Там свои законы. Мы смогли вырваться из города и даже оторваться от погони. От фронта не оторвешься никогда. Потому очень вас прошу – там мы не сможем спасти вас, жертвуя собой. Шальная пуля, снаряд, граната – всего этого мы опасаемся наравне с вами. Потому, как только вам прикажут, – тут же, без лишних разговоров, ложитесь…
Немного помолчала. Потом добавила:
– И молитесь богу. Громко молитесь. За всех нас.
Они услышали отдаленные раскаты канонады, и Сотник сразу же переместил автомат из-под ног на колени, выщелкнул магазин, проверил, с громким щелчком загнал обратно, припечатав ладонью по нижнему краю. То же самое сделал Гайдук. Сидевший рядом и за все время, пока они ехали, даже успевший задремать Крюгер открыл глаза, покосился на Павла и отодвинулся ближе к дверце. Ольга продолжала вести машину, глядя только вперед, но Михаил обратил внимание, как побелели костяшки ее пальцев, когда руки еще крепче вцепились в руль.
В салоне еще было оружие. Партизаны оставили им все свои гранаты, пять штук, но все-таки, Сотник еще ранним утром позаботился обезоружить прежних пассажиров «хорьха», и теперь под ногами лежал еще один запасной «шмайсер», а «парабеллум» офицера сунул себе в карман Гайдук. Наконец личный пистолет Ольги и ее трофей – «вальтер» Крюгера. Конечно, надолго всего этого не хватит, однако вполне может считаться маленьким арсеналом.
Звуки канонады уверенно приближались. Сверившись с картой, Сотник сказал Ольге брать правее, она вырулила на дорогу, одновременно поглядывая на показатель уровня бензина и хмурясь: стрелка неумолимо двигалась в левую сторону, уверенно приближаясь к нулевой отметке. Если мотор заглохнет в самый неподходящий момент, им придется последний рывок делать на своих двоих, да еще с довеском – майор Крюгер вполне способен создать проблемы.
Немного успев узнать своего пленника, Ольга не сомневалась: его видимая покорность – явление временное и полностью зависит от ситуации. Потому она и решила поить его в подвале самогоном: так есть хоть какая-то гарантия, что он не начнет ничего предпринимать. Когда в спину упирается пистолетное дуло или же когда внимание противника полностью сосредоточено на нем, и каждый шаг и жест – под контролем, майор еще готов подчиняться. Однако, оказавшись на линии фронта, когда его враги вынуждены будут отвлекаться, Крюгер вряд ли останется такой же покорной овцой – обязательно что-то отколет…
И все же Ольга очень надеялась – до этого не дойдет.
Буквально через десять минут после того, как машина покатила по наезженной дороге, они поняли, что сделали это напрасно. Очередной поворот, и все увидели прямо перед собой самодельный деревянный шлагбаум, по обе стороны – мотоциклисты, на небольшом отдалении – бронетранспортер. Унтер-офицер, видимо – старший на этом блок-посту, спокойно двинулся навстречу «хорьху», подавая сигал остановиться. Со своего места он пока еще не мог разглядеть за рулем женщину в гражданском, даже слегка легкомысленном платье, но до этого открытия оставалось меньше минуты, потому решение напрашивалось только одно.
Не нужно никакой команды: стиснув зубы, Ольга до конца утопила в пол педаль газа, одновременно пригнувшись и как можно крепче вцепившись в руль, удерживая машину ровно. Послышался глухой удар – это унтер, не успевший отскочить в сторону от резко рванувшего вперед «хорьха», столкнулся с капотом и отлетел в сторону. В следующую секунду автомобиль уже таранил шлагбаум, а Сотник и Гайдук, не сговариваясь, вышвырнули из окон, каждый со своей стороны, по ребристой «лимонке».
– Держись! – крикнула Ольга даже не мужчинам, а себе, и «хорьх», подпрыгивая, понесся по грунтовой дороге на предельной скорости.
Обернувшись, Сотник увидел пристраивающийся за ними мотоцикл и удивился, почему не снимается с места бронетранспортер. Конечно, это хорошо – по такой местности цивильная легковушка от боевой машины далеко не уйдет. Но, с другой стороны, Михаил любил определенность даже перед лицом прямой опасности: если транспортер подключается к преследованию, значит, понятно, чего нужно ожидать и какие действия предпринять, чтобы хоть как-то спастись и получить фору.
Ольга направила машину к ближайшей лесополосе. С той стороны канонада теперь слышалась уже довольно отчетливо. Теперь, начиная узнавать местность и накладывая узнанное на карту, Сотник уже не сомневался – перед ними линия фронта, как раз в том месте, где немцы еще несколько суток назад чуть продвинулись вперед. Потому здесь только блокпост, основная линия ушла дальше. И если ничего не случится…
Откуда-то слева грянуло, потом – еще, еще, земля вдыбилась в критической близости от «хорьха», и Ольга уже с большим трудом удерживала машину. Когда землю всколыхнуло четвертый раз, она отчаянно вывернула руль, уходя от прямого попадания, не справилась, разжала пальцы. Автомобиль занесло, перевернуло на правый бок, Ольга повалилась на сидящего рядом Сотника, сзади что-то орал по-немецки Крюгер, заблаговременно, как и велели, сползший на пол – теперь его придавил всей массой тела Гайдук.
Видимо, от того, что пассажиры все сразу вдруг начали двигаться, раскачивая при этом стоящую на боку машину, она опять перевернулась, теперь уже – вверх дном.
Помогая себе ногами и подбадривая криками с матом, Сотник первым вышиб дверь со своей стороны, неуклюжим ужом выбираясь наружу. Еще лежа на спине, он увидел, как из-за деревьев к ним бегут, растягиваясь на ходу в цепочку, немецкие солдаты. Сколько их – не считал, быстро перевернулся на живот и поднялся на ноги – надетая на нем форма должна была сейчас сыграть отвлекающую роль в последний раз.
Так и получилось: увидев, что из перевернутой немецкой легковой машины выбрался человек в немецкой форме, солдаты на какое-то время растерялись и даже замедлили движение. Этого оказалось достаточно, чтобы Михаил выхватил из кармана штанов еще одну гранату, выдернул чеку и швырнул «лимонку» в сторону противника. Она еще только летела, а Сотник уже укрылся за перевернутым автомобилем, и как только рвануло, открыл огонь, стреляя короткими очередями.
С противоположной стороны уже выбирался Гайдук. Прикрывая его, Михаил переместился вправо, увеличивая сектор обстрела. Не ожидавшие не только отчаянного сопротивления, но и вообще – появления кого бы то ни было на этом участке с тыла, немцы, хаотично отстреливаясь, отошли за деревья. Разведчики получили крошечное, однако же преимущество, которым немедленно нужно было воспользоваться.
– Паша! – крикнул Сотник.
Бросив на него взгляд, Гайдук все понял без лишних слов – быстро сменил позицию и дал еще одну очередь в сторону отступивших врагов. Теперь группу прикрывал он, и, воспользовавшись этим, Михаил помог выбраться наружу Ольге. У женщины мир ходил перед глазами – при падении ее бросило головой вперед, на лобовое стекло, оно не разбилось, потому обошлось без порезов, однако удар вышел сильным – у Ольги даже на миг почернело перед глазами. Платье ее порвалось до пояса, открывая сильные крепкие ноги, один туфель с оторванными каблуками свалился сам и остался где-то в машине, там же, где и пистолет, второй она скинула с ноги сама, оставшись босиком. Ольга даже попыталась подняться, и Павел чуть не силой заставил Скифа пригнуться и залечь на землю, под прикрытие «хорьха».
– Как? – он тряхнул женщину за плечо.
– Нормально… Порядок… Крюгер… – вяло отмахнулась Ольга, даже в таком состоянии отдавая себе отчет – нужно как можно быстрее приходить в норму.
Замечание между тем было вполне уместным – глупо, если пленника придется терять сейчас, в шаге от цели. А к тому шло: как и просчитала Ольга, майор Крюгер до самого последнего момента надеялся на случай, и вот теперь такой случай представился. Пока мужчины занимали оборону и помогали женщине, он, извиваясь ужом, тоже покинул перевернувшийся автомобиль через ту же дверцу, что и Гайдук. Скованные впереди руки не мешали – покатившись по земле, майор неуклюже вскочил, и, что-то крича, бросился в сторону своих.
– Паша! – снова рявкнул Сотник, понимая – стрелять нельзя.
Мгновенно оценив положение, Гайдук оставил Ольгу, кинул рядом с ней автомат, чтобы освободить руки, и с места рванул наперерез беглецу. Со стороны леса застрекотали автоматы – немцы уже видели двоих в немецкой форме, которые открыли по ним огонь. Теперь в их сторону бежал еще один, одетый, как офицер, и его громкое: «Не стреляйте!» ни на кого уже не действовало. Мало ли, что может происходить сейчас в прифронтовой полосе…
Майор Крюгер имел все шансы быть убитым своими же. Но Гайдук не оставил ему такой возможности: в длинном отчаянном прыжке он сбил пленника с ног, повалил на землю, чувствуя, как словно плетка хлестнула наотмашь по спине. Крюгера точно подменили: он даже со скованными руками извивался под Павлом, стараясь сбросить его с себя, продолжал что-то кричать и даже попытался пусть в ход зубы – еще немного, и они вцепились бы Гайдуку в лицо.
– Отходи! – закричал Сотник, продолжая посылать в сторону деревьев короткие очереди.
Разъяренный Павел, изловчившись, сильно двинул Крюгера в висок, а когда тот обмяк, подхватил под руки и, пригибаясь, по-рачьи двинулся обратно к автомобилю.
– Туда! – Михаил показал рукой в сторону зарослей, закрывавших уже замеченный им свежий ров.
До нового укрытия, более надежного, чем лежащий вверх тормашками «хорьх», было не больше пятидесяти метров. По открытому пространству… Увидев спереди среди деревьев движение, Михаил устроился поудобнее, чуть поменял позицию и снова застрочил, прикрывая маневр Гайдука. Неожиданно рядом заговорил еще один автомат – это Ольга взяла оружие, оставленное рядом с ней Павлом.