– Давай, давай! – с жаром прошептал Игорь, от усердия даже чуть высунув язык.
Павленко и его команда в это время уже вовсю топали сапогами на втором этаже дома. Денис заглядывал в бойницы, оценивал обзор.
Приоткрыл ставню одного из окон, чтобы разглядеть придвинувшийся вплотную к заимке лес получше. Поцокал недовольно языком.
«Аховая у нас фортификация, – подумал он. – И положение тоже».
Но ещё целый час вокруг стояла тишина. Только из-под навеса доносилось какое-то урчание, а порой – громкий хруст. Иногда вылетали клубы странного серебристого дыма.
«Не загорится?» – стал опасаться Денис.
– Игорь, как там у тебя? – сунувшись в приоткрытое окно, окликнул вполголоса.
– Нормально, – буркнул тот недовольно.
И тут внезапно, хлестнув по нервам, раздался громкий окрик на ломанном русском:
– Эй, хозяев, открывайт! А не то я вашу избушку подожгу к чёртовой баб'ушке!
И для пущей убедительности говоривший ударил чем-то тяжёлым вроде кувалды в ворота.
«Поляки! Сумели же скрытно подойти!» – подосадовал Денис.
– Попробуй! – весело крикнул он и бросил «лимонку» за ворота.
От взрыва воротни заметно вздрогнули, но устояли. Кто-то коротко, пронзительно взвизгнул по ту сторону частокола.
– Ну, как вам наше угощенье? – поинтересовался Павленко, прячась за ставней.
Грохнул пищальный выстрел. Ставня дёрнулась от сильного удара. По толстой древесине звёздочкой распустились трещины.
«Ого! – оценил Денис. – Главное, чтоб у них какой-нибудь мортирки не нашлось. А то и впрямь развалят наш «замок» на брёвнышки».
Про тонкую крышу навеса, где сейчас работал Игорь, даже не хотелось думать. А ещё Денис вспомнил те две пушчонки поляков на подступах к лесу.
Мурашки пробежали по спине.
«Что-то они сильно вооружились» – подумал он.
Хотел окликнуть Игоря, но передумал. Нечего дёргать без нужды. И сам не маленький.
Попытался осмотреться через узкую бойницу в стене. Видна была только зелень кустарника, близко подступавшего к стене заимки.
«Не могли зачистить территорию вокруг, вахлаки, – мысленно пробурчал Павленко. – Ладно, попробуем так».
Он вставил в бойницу объектив тепловизора. На экране отобразилась пёстрая картина разноцветных пятен.
«Ага, вот ты где сидишь, голубчик!» – радостно отметил капитан.
Сунул в бойницу ствол автомата и дал короткую очередь. В кустах что-то с шумом рухнуло.
Опять треснул пищальный выстрел. Заряд ударил рядом с бойницей.
– Мазепы! – крикнул Денис.
«Мазепа» и «мазила» – почему-то для него было всё одно. Одно слово – предатель…
И опять, проворно сунув в бойницу автомат, дал очередь – туда, где в кустах ещё не рассеялся дымок выстрела из пищали.
– Московиты, сдавайтесь! – злобно проорал глухой голос из леса. – У нас пушки! Скоро вас всех в мелкую крошку перебьём!
– Ага, как же… – бормотал себе под нос Павленко.
Но кошки на душе скребли.
Так продолжалось час, другой. Под навесом что-то гремело и уже как будто тяжело ворочалось. Ляхи лениво постреливали из лесу. Иногда орали, порой даже совсем непонятное, на своём языке.
Павленко, переходя от одной бойнице к другой, тоже давал в ответ скупые очереди. Раза два пытался выцелить врага наверняка, через тепловизор. Но в основном стрелял наугад или на дымок выстрела. Вроде не всегда попадал в «молоко».
Поляки даже попытались в одном месте перелезть через частокол, но скрытно этого сделать не получилось. Заметил Никола, брат Ивана, парня в большом шлеме. Выстрелил. Хоть и не попал, но тут к нему Павленко подоспел. Ляхи оставили два трупа по эту сторону частокола. Да может, ещё столько же – по другую.
«Интересно, почему они нас поджечь не пробуют? – ломал голову Денис. – Не нравится мне это, неспроста…»
Нервы у капитана были на пределе, когда из леса донеслись новые голоса, остервенелая ругань, а главное – скрип колёс.
«Неужели дотаранили артиллерию свою?!» – пронеслось в голове.
Хотел окликнуть Игоря – в горле внезапно пересохло.
А Воднев в это время, усталый, измотанный не меньше, сидел в углу загончика на чурбаке, положив пульт на колени, и с удивлением смотрел на то, что заняло уже почти весь загон.
Рядом с ощетинившимся щупальцами и трубками и как будто съежившимся в размерах контейнером покоилось нечто бледно-бирюзовое (Воднев просто знал это!), но в полумраке навеса – серое, вызывавшее ассоциации с летающей тарелкой. Этакий джип без колёс и с башенкой, из которой торчала толстая недлинная сигара пушки, на крыше. Похожие, только ещё потолще сигары выступали по бокам кормы. На «капоте» машины красовалась надпись «Единорогъ».
Нестерпимым зноем дышал «Единорогъ».
«Скорее бы, скорее бы ты остыл!» – молил про себя Воднев.
Наконец не выдержал, подошёл ближе, протянул руку к дверце.
Изнутри ударило жаром, как из печки.
«Да некогда тут ждать! – мысленно крикнул Воднев. – Ещё пятнадцать минут – и всё!»
Он распахнул все дверцы машины, чтобы быстрее охлаждалась.
Но когда усаживался на водительское кресло, его волосы, выбившиеся из-под шлема, затрещали.
«Итить-колотить! Сгорю нахрен! Тут нужна роба сталевара! – подумал он. – Да и она не очень поможет».
До него не сразу дошло, что Денис зовёт его, в очередной раз спрашивает, как дела.
– Не знаю! – крикнул он. – Пока не могу двинуть машину!
На самом деле он ещё даже не запускал всю её хитрую механику-электрику.
«Только бы, только бы…» – шептал Игорь про себя, не договаривая.
В ручном режиме он выкинул несколько пунктов программы создания машины – проверочных. И сейчас слегка мандражировал – а если не заработает? Вдруг что-то пойдёт не так, и он подведёт товарищей? А это худшее из всего, что только может произойти.
Но когда ощутил лёгкий толчок под собой – это включившееся силовое поле приподняло машину над земляным полом загона – его охватила такая радость, будто крылья расправились за спиной.
Происходившее было одновременно похоже и не похоже на тренировку на тренажёре. Там ты судил о движении экипажа только по картинке на экране. А тут «Единорогъ», подчиняясь движению ноги, коснувшейся педали «акселератора», с непередаваемой плавностью двинулся чуть вперёд.
Потом Игорь, переключив направление движения, тронул беспилотник немного назад. Слегка в сторону.
У Воднева были такие ощущения, как если бы он сидел в лодке, покоившейся на гладкой воде и слушавшейся малейшего движения весла. И ещё Игорь сейчас понял, зачем были нужны долгие занятия на тренажёре: чтобы выработать тонкую моторику управления бесколёсником в узком пространстве.
Во время быстрого движения по трассе, по открытому пространству рулить им было не сложнее, чем обычным автомобилем.
И тут грохнул пушечный выстрел. С пищалью его не спутаешь!
Что-то тяжело затрещало, грохнулось, обрушиваясь наземь. Частокол, стена дома?!
«Шутки кончились!» – понял Воднев.
Рванул с места, снося мордой вездехода хлипкую стенку навеса и шестым чувством угадывая, как он весь заваливается за кормою машины.
Даже не сообразил, что может повредить вездеход, потому что увидел: ворот у заимки больше нет. Расколотая посредине, левая воротня одной половиной зависла на петлях. Другая же половина валялась на земле.
В образовавшуюся брешь остервенело пёрли ляхи – размахивали саблями, орали торжествующе.
Денис, кажется, по ним стрелял, но не особо успешно. Потому как по окнам дома, по всем его бойницам дружно садили из пищалей стрелки, засевшие в кустах. Не давали защитникам носа высунуть.
Игорь дал атакующим полностью распахнуть разбитые ворота, а затем направил машину в их гущу.
«Нет, это я варвар» – подумал он, слыша сухой противный хруст тел под бортами машины, под её днищем.
Но захлёбывающие вопли умирающих, распяленные рты подмятых «Единорогом» врагов не вызвали в нём жалости. Война есть война. Не место и не время для сантиментов.
Ворота оказались узковаты для бесколёсника. Вырываясь за пределы частокола, он слегка разворотил его.
Оказавшись за забором, Игорь тут же сбросил скорость. Подчиняясь его ликующим движениям, машина буквально заплясала на узкой полоске между частоколом и близким подлеском.
Игорь заметил жерло направленной на него пушки – и вовремя! Только сейчас вспомнил про защитное силовое поле и, ругнувшись на собственную забывчивость, включил его.
Успел! Практически одновременно пыхнула дымом и огнём пушчонка ляхов. В метре от лобового стекла разлетелись огненные брызги ядра, ударившего в защитное поле. Искры от пуль, пущенных в вездеход из пищалей, окутали его огненным облаком.
«Так-то! Это вам не по доскам стрелять! – про себя рассмеялся капитан. – Теперь попробуем наше вооружение…»
Он слегка поморщился. Органы управления орудием располагались чуть правее, чем на тренажёре, напротив пассажирского кресла. Видимо, это было место оператора орудия.
Остановив машину, Игорь прыгнул на это сиденье и, почти как пианист, «заиграл» на пульте.
«Так, поставим мощность пятьдесят процентов», – бормотал он себе под нос.
Поляки, кажется, не совсем понимали ситуацию. Пушкари лихорадочно суетились вокруг орудия, перезаряжали его. Хотя их лица уже были искажены предсмертным ужасом.
Воднев поймал ствол пушчонки в перекрестие, нажал на спуск.
Машина мягко вздрогнула от странного булька над головой, на миг заложило уши. Польское орудие и прислугу поглотил шар огня, показавшийся не очень-то и ярким. Это потому что лобовое стекло бесколёсника за мгновение до выстрела потемнело, спасая глаза находившегося внутри человека. И тут же сделалось обычным, прозрачным.
Там, где стояло орудие ляхов, чернел круг выжженной земли. Из центра его дальше тянулась длинная борозда – след от снаряда чудовищной кинетической силы. Деревья по краям борозды накренились в стороны, образовав узкую просеку.
– Транклюкировал! – вырвалось у Воднева.
Одно дело, когда видишь результат на тренажёре, другое – вот так, в реальности. Эффект, конечно, иной.