Прислуга другого орудия в панике кинулась в лес. Их тоже впечатлила судьба погибшего расчёта.
Воднев, высунувшись из приоткрытой дверцы, не снимая поля, дал автоматную очередь вслед, но зацепил только одного.
Поле боя неожиданно опустело. Остались лишь трупы тех, кому сегодня не повезло.
Игорь снова перескочил в водительское кресло, погнал бесколёсник внутрь частокола. Поле не выключил и разворотил ограду ещё сильнее. Накренившаяся после первого проезда надвратная башенка окончательно рухнула – прямо на тела поляков, раздавленных в воротах.
Денис со всеми четырьмя «оборонцами» уже спустился во двор. Хотя оружие (он – автомат, а местные – свои пищали) продолжали держать наготове.
– Залезай, прокачу с ветерком! – крикнул Игорь, распахивая дверцу справа.
Денис сунулся было – приложился лбом о невидимую преграду. Воднев, смеясь, отключил поле.
– За такие шутки… – шипел Павленко, усаживаясь в кресло. – Ну и жара тут у тебя… Как только терпишь?!
Воднев неопределённо хмыкнул. В горячке боя было не до другой горячки – то бишь температуры окружающей среды. А внутри и впрямь грело не хуже сауны, только успевай вытирать пот.
Павленко повёл носом, подозрительно принюхиваясь. Заметив его гримасу, Воднев подколол:
– Ты что, не в курсе, что эта чудо-техника процентов на семьдесят сделана из навоза?!
– Ладно, этим уже не испугаешь… – протянул Денис устало. – И не в такое дерьмо попадали.
Воднев хмыкнул, но комментировать слова друга не стал. Лично он был впечатлён мощью и управляемостью «Единорога». Да просто находился в полнейшем восторге от него.
Павленко продолжал:
– Знаешь, тут была радиограмма от князя. Наш разъезд под Дорогобужем наткнулся на группу двухсотых. Свежих. Скорее всего, из Смоленска к нам шли. В одном опознали какого-то тамошнего не то боярина, не то боярского сына. Причём не абы кого, а из ближнего круга Шеина. Похоже, гонцы…
– Значит, не дошли… – грустно качнул головой Воднев.
На войне как на войне, всякое бывает.
– Так, а с этими что будем делать? – Он кивнул на «оборонцев», опиравшихся на свои пищали, как на посохи, и обалдело таращившихся на бесколёсник.
– А что? Четверо их, – лениво произнёс Денис. – Места вроде хватает.
Павленко оглянулся назад, где действительно имелись ещё четыре сиденья. Не бросать же ребят здесь. Пропадут. А так – в обороне себя показали. Толк выйдет.
– Эй, залазь сюда! – Он махнул рукой «оборонцам», открыв дверь.
Но те по-прежнему мялись.
Денису пришлось выскочить из вездехода. Он распахнул заднюю дверцу, показывая, куда надо залезать. И сам обалдел. Машина неожиданно сменила цвет на зелёный, потом и вовсе пошла пятнами, почти сливаясь с вытоптанным пятачком двора.
Игорь довольно посмеивался, колдуя над пультом машины.
– Хамелеон! – весело объявил он.
– Сам ты хамелеон, – пробурчал Павленко, забираясь на своё место. – Предупреждать надо…
Глава 15
Испытание чудо-техники проводили рядом с Дорогобужем, в ближайшем леске. Здесь же находилась и «стоянка» вездехода. Сюда его Воднев пригнал с заимки Данилы Егорыча.
Ехать прямиком в город он тогда не рискнул. Никакой «Хамелеон» бы не спас, спалились бы перед аборигенами в мгновение ока. Оставил «Единорога» в кустах, под защитой маскировочной окраски, а главное – броневого поля. Ни одна сволочь (во всяком случае, здешняя) пробиться через такую преграду бы не смогла. Отключалось поле дистанционным ключом, метров с пятидесяти.
По сути, тот же принцип, что и в сигналке нашей легковушки, только в плане надёжности защиты гораздо выше! Да что там брелок! По сути – это игрушка, которую придумали, чтобы класть в карман, держать на ладони и нажимать на кнопочки. Для задач посерьёзнее имелся настоящий пульт, с экраном, с клавиатурой.
На этом «начинка» не заканчивалась. Чудо техники было просто нафаршировано разнообразными гаджетами.
Куча миниатюрных, незаметных для человеческого глаза телекамер… С расстояния километра в три оператор не только мог видеть, что вокруг машины творится, не шастает ли какая нечисть поблизости, но и стрелять из пушки, управлять бесколёсником – и всё это дистанционно.
Сидишь себе дома за столом, чарка кваса в одной руке, а другой по клавишам, по трекболу – щёлк-щёлк! И «Единорогъ», почище Емелиной печи, к тебе уже летит! И, может, даже постреливает на ходу – чтоб не путались, значит, разные-всякие под ногами.
Не машина – песня!
Если бы только не леса, леса!..
В самую первую поездку с заимки Данилы Егорыча Воднев это и прочувствовал. Бесколёсник под прикрытием защитного поля мог ломать вековые дубы не хуже тяжёлого танка, и на запас хода это никак не влияло. Солярки «Единорогъ» не требовал. В корме его, под поликом багажника, стоял «холодный» атомный генератор – такой же вечный, как и тот, какой группа получила при отправке с «Большой земли». Нет, другое соображение играло тут главную роль.
Не хотелось попусту губить мать-природу – вот что мучило Игоря хуже зубной боли.
Когда оборонцы по местам в «Единороге» расселись, Павленко осенило, что негоже вот так, всё бросив, срываться с места. Погнал «оборонцев» обратно из машины, чтобы самое ценное в доме забрали – оружие в первую очередь, нерастраченные припасы.
Воднев же, малость ошалевший от радости, что техника такая ему в руки попала, тоже вдруг вспомнил, что от неё ещё «зародыш» остался. Пусть и отыгравший программу, как бы холостой уже, но всё равно материальный артефакт иной культуры, иной цивилизации! Нельзя его тут на произвол судьбы бросать! Каким-нибудь охотникам или, не ровен час, ляхам достанется – последствия могут выйти непредсказуемыми.
В общем, подсуетились слегка. Пищали, огневое зелье и свинец побросали в багажник. Потом все четверо «оборонцев» ухватили «зародыш» за щупальца и шланги, торчавшие из-под досок рухнувшего навеса.
Не хотели сперва прикасаться, робели. Мол, дьяволово это порождение.
Павленко как гаркнул на них – весь религиозный дурман разом слетел.
Дружно раскачавшись под речитатив «эх, раз – ещё раз!», вырвали агрегат из-под хлама, и не без кряхтенья и ругани оттащили за частокол, прямо к кучке отошедших в мир иной ляхов.
А уж после Игорь набрал на пульте управления «зародышем» нужную комбинацию. И «зародыш» – нет, не взорвался. Зашипел, чудно засверкал длинными искрами, как огромный бенгальский огонь, и секунд через десять превратился в кучку серого рыхлого пепла. Даже кафтан на ближайшем трупе не опалило.
«Оборонцы» же, пока процедура самоликвидации «зародыша» творилась, истово крестились, творя молитву. Похоже, даже Павленко не удалось их убедить, что без дьявола тут не обошлось.
Однако вести антирелигиозную пропаганду было некогда. Денис загнал их снова в машину, сам расположился в кресле оператора орудия. Игорь, предвкушая удовольствие от быстрой езды, плавно тронул бесколёсник с места.
Вот тут-то и выяснилось, что для быстрой езды необходимо свободное пространство.
А попусту ломать деревья Воднев и тогда не хотел.
Начал искать места, где стволы располагались подальше друг от друга, и протискивал машину меж ними. Подлесок, кустарники разные приходилось всё же утюжить. Очень скоро Игорь велел Павленко взять в руки карту – мол, нефиг созерцать, давай работать за штурмана. Ищи речушку какую-нибудь, ручей.
Денис бухтел в ответ – типа, где я тебе возьму ручей? Карта новая, старых ручьёв на ней не обозначено. Но какая-то речка всё же скоро отыскалась. Не сказать, что широкая, однако для продвижения в её русле сгодилась.
Вырвавшись на водную гладь, Игорь сразу дал машине ходу. За кормой, правда, поднялась такая туча брызг, что просто мать честная!
Воднев объяснил Павленко, что поле под «Единорогом» куда более жёсткое, чем воздушная подушка у десантного или гражданского судна.
Более того, бесколёсник мог двигаться на одном только этом поле, без участия воздуходувок-«сигар» по сторонам кормы.
Поле работало подобно гусенице, и даже, скорее, не тракторной, а гусенице в первозданном виде – личинке насекомого. По самой нижней границе поля прокатывались волны – ими машина отталкивалась от грунта и продвигала себя вперёд.
Скорость напрямую зависела от частоты этих волн. Но особо разогнаться таким макаром было нельзя. Чтобы проламываться сквозь чащобу, таранить стены, сносить другие препятствия, способ очень даже годился, а вот чтобы стремительно мчаться по речной глади, да и по какому-нибудь автобану, – нет.
Для этого были придуманы воздуходувки. Тоже тёмная для наших учёных техника. Не турбореактивные и тем более не ракетные двигатели.
Тем не менее подставлять руки под их струю или же пытаться сунуть что-нибудь с другого конца через воздухозаборную решётку внутрь Игорь тоже не рекомендовал. Попавший предмет «сигара» воздуходувки перемелет в труху, а выбрасываемый наружу поток воздуха твёрже любого ножа – останешься без руки.
Впрочем, объяснял Игорь это всё потом, и не одному Денису, а всей пятёрке, усевшейся за стол в доме воеводы.
Настал час ужина, и довольно позднего.
Михая и Фёдора, что возвращались от места расставания с конными и их конями, хоть и опередили, но лишь на самую малость. Времени на обратную дорогу убили больше, чем Игорь рассчитывал. И ему, и Денису пришлось попотеть, выбирая подходящие для «Единорога» пути. Потому что и речушка, на которую они так удачно было попали, тоже очень скоро закончилась, и надо было находить другую. А за ней – следующую. И так больше часа, наверно, не расслабляясь ни на минутку, реки да прогалины в зарослях отыскивая, – пока ближнего к Дорогобужу леса не достигли.
– Ничего, ничего, – довольно ядовито резюмировал эту часть рассказа Воднева Морошкин. – Попрактиковались в ориентировании на местности… Скоро пригодится.
И посмотрел на обоих капитанов колюче, исподлобья.
– Точно, – кивнул Дёмин. – Уже завтра. Гонцы от Шеина до нас, как вы знаете, не дошли. Будем сами искать пути в Смоленск. В ближайшие два дня вплотную займёмся разведкой. Подступы к городу нужно знать. Но ещё важнее знать обстановку в Смоленске. Как туда можно проникнуть налегке. Машина, я понял, хороша, но прямо на ней туда не сунешься.